Владимир Дорохин - Индивидуальное и универсальное как зеркало вечного противостояния в философии

• Название: Индивидуальное и универсальное как зеркало вечного противостояния в философии
• Автор: Владимир Дорохин
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94201-605-0

В монографии рассматривается соотношение индивидуальных и универсальных начал в праве как эффективное средство решения многих правовых проблем, как руководство в законодательной и судебной деятельности. Став основой нового философского метода, это соотношение приобретает универсальный характер, помогая автору найти оригинальные решения не только философско-правовых, но и социально-экономических проблем, связанных с преодолением финансового кризиса. В книге дается новое определение права и обосновывается необходимость введения презумпции бессмертия души.

---

Одним из самых универсальных методов мышления человека является синтез и анализ. Из того, что всякое познание состоит из суждений, нельзя сказать обратного – всякое суждение есть познание. Настоящее познание несут в себе только такие суждения, в которых связь субъекта (подлежащего) и его признака (сказуемого) удовлетворяет одному из двух требований:

1) представляется всеобщей и необходимой;

2) полагает нечто новое, не содержащееся в понятии субъекта как его признак.

Суждения, выполняющие первое требование, называются аналитическими. Одним из частных и распространенных случаев анализа является дедукция – выведение из общего понятия конкретного, особенного.

Суждения, выполняющие второе требование, называются синтетическими. Наиболее известным примером является индукция – обобщение опытных данных и подведение их под какое-либо общее понятие.

В работе будут использованы и другие синтетические и аналитические суждения – априорные, которые отличаются тем, что в них предметом мысли не могут служить опытные данные и понятия, полученные из опыта. Примерами таких априорных понятий, используемых в праве, являются воля, свобода, долг.

Еще одним отличием анализа и синтеза может служить полярность восприятия их «познавательного результата». Мудрый Сократ на основе синтеза пришел к довольно пессимистическому выводу: чем больше человек начинает познавать, тем больше он понимает, как мало он знает. И. Кант на основе анализа пришел к обратному выводу: чем больше мы рассуждаем о каком-либо предмете (явлении), тем с большим удивлением сознаем, как много мы о нем знаем.

Легендарный Шерлок Холмс был бы поклонником не только дедукции, но и философии Канта, если бы ознакомился с ней… А заведующий кафедрой философии Кембриджского университета профессор Д. А. Меллор «заново открыл» этот мультипликативный эффект аналитических суждений в своей логической обработке: «…при объяснении может расшириться сфера объясняемого» [72, с. 90].

Однако такой вывод англичанина не следует воспринимать слишком оптимистично. Об этом предостерегал еще М. И. Каринский – русский философ конца XIX в. Он мало известен даже среди искушенных интеллектуалов и знатоков философии, поскольку не создал своей теории (очевидно, понимал, что после Канта это делать бессмысленно…), но подвергал глубочайшему анализу уже известные творения человеческой мысли. Его труд «Классификация выводов» можно назвать самой серьезной аналитической работой в философском мире во второй половине XIX в.

В самом ее начале он задается неожиданным вопросом: какова причина того, что мы на формулы индуктивных доказательств смотрим как на формулы заключения от частного к общему? Если не задумываться над подобным вопросом, утверждает он, то еще более легкомысленно делать обратное: переносить свойства общего (свойства ряда) на свойства отдельного субъекта. Если мы установили, что все люди смертны, это не значит, что вытекающий отсюда вывод «Ной смертен» можно считать причиной такого общего. Частные случаи, полагает Каринский, подбираются веками путем кропотливого труда, а общее – давно готовое достояние человеческого знания.

Далее он рассматривает силлогизмы с целью уточнения их прав на свое место в его классификации выводов. Напомним, что простейшим видом силлогизма является суждение со следующей формулой: «Если А = В, а В = С, то С = А».

Заканчивая исторический анализ отношения к силлогизмам отдельных философов, Каринский заключает: «Таким образом, отрицание за силлогизмом значения выводного процесса, соединялось ли оно с отрицанием вообще выводов от общего к частному, как у Бэкона, или пыталось силлогистические формулы заменить новыми, не силлогистическими, как у Локка, или, наконец, хотело свести выводы от общего к частному, к индукции, как у Милля, всегда запутывалось в противоречии и тем выдавало свою полную несостоятельность» [49, с. 63].

Поэтому задачей учения о выводах может быть не устранение силлогистических формул из классификации выводов, а только преобразование ходячих теорий силлогизма.

Почему логика, вопрошает он, считает своей задачей разъяснение формулы индуктивного доказательства, а аксиому равенства (А = В) не принимает в систему?

«Выводом обычно называют такую операцию мысли, – продолжает он, – в которой мы убеждаемся в истинности известного суждения при посредстве других суждений» [там же, с. 77]. Вывод устанавливает признак для данного в мысли субъекта или, наоборот, устанавливает субъект для данного в мысли признака. Таким выводом Каринский не только высказывает свое понимание соответственно синтетических и аналитических суждений, но и обосновывает возможность отнести силлогизмы к общей классификации выводов.

Акт вывода, считает он, содержит в себе два момента: присоединение одного элемента к другому; присоединение при таких условиях, которые вынуждают признание законности этого присоединения. Если А = В, а В = С и С = А, то это не значит, что мы В выводим из А, а С из В. Мы только устанавливаем связь между ними: вопрос же реальности существования А, В и С не имеет здесь никакого значения.

Но самым главным для создания классификации выводов Каринский считает ответ на следующий вопрос: какое отношение между соответствующими элементами двух суждений дает нам право переносить оставшиеся элементы из одного суждения в другое? Отвечая на него, он рассуждает следующим образом.

Тело протяженно не потому, что в понятии тела есть признак протяженности, а потому, что оно обладает свойством протяженности. Значит, «протяженность» – это не субъект суждения, а одно из свойств тела, являющегося таким субъектом. Поэтому мы и можем сравнивать два понятия одного субъекта суждения (в данном случае – тело). Это и есть применение формулы выводов на основании тождества.

Имея суждение о некоторых членах группы, продолжает Каринский, мы только о них можем сделать вывод на основании реального тождества. В противном случае возможны ошибки. Например, все металлы тонут в воде. Такой вывод называется неполной индукцией. Поэтому суждение о всеобщей причинной связи является не аксиомой, как думает Милль, а искомой индукцией.

Методологическое значение этого вывода Каринского трудно переоценить. Привыкшие в обиходе к термину «индукция», даже опытные ученые забывают вовремя остановить процесс обобществления своей мысли и впадают в заблуждение. «Неполная индукция» Каринского настораживает исследователя, помогает ему не потерять бдительность и вовремя остановиться!

Если же мы имеем группу с содержанием одного признака, выводы этого рода называются выводами по неполной аналогии. Для того чтобы из общего суждения сделать вывод к частному, достаточно превратить это суждение о каждом члене группы. В данном случае применяется формула выводов на основании противоречия.

Заканчивая свою классификацию, М. И. Каринский дает блестящее определение: «…процесс умозаключения есть решение вопроса о праве перенести один из элементов одного суждения на соответствующее ему место в другом суждении» [там же, с. 270].

Остается добавить, что философская культура мышления многих философов (представителей других дисциплин тем более!) была бы значительно выше, если бы они познакомились с глубокими мыслями русского философа XIX в.

Таким кратким обзором, естественно, не исчерпывается все методологическое богатство философского наследия человечества. Оно необъятно по содержанию и настолько многосторонне по форме, что до сих пор ни один философ не решился на такое специфическое и трудоемкое исследование, как создание общей методологии.

Современная правовая наука немыслима без теории управления. Наиболее заметное взаимодействие их проявляется в правовых воз-зрениях американских юристов. Теоретическим фундаментом этой науки стал прагматизм, одним из основоположников которого можно считать утилитариста Бентама, с правовой концепцией которого нам предстоит познакомиться в следующем разделе. Односторонность и ограниченность этой теории достаточно убедительно раскрыл С. Л. Франк в одной из своих статей.

Тем не менее именно эта наука, основанная на оригинальных идеях «Всеобщей организационной науки» А. А. Богданова, послужила одной из главных причин мощного рывка западной экономики в начале 50-х годов прошлого столетия.

Теоретико-технологические принципы этой науки изложены в блестящем труде А. Холла «Опыт методологии в системотехнике». С первых же страниц этой книги ее утилитаристский подход обнаруживается в определении одной из главных категорий «потребность». «Потребность есть состояние напряжения или неравновесия в окружении, порождающее стремление к поведению, направленному на снятие напряжения или на восстановление равновесия» [115, с. 36].