Хелен Раппапорт - Дневники княжон Романовых. Загубленные жизни

• Название: Дневники княжон Романовых. Загубленные жизни
• Автор: Хелен Раппапорт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-79332-7

Книга Хелен Раппапорт – уникальная биографическая работа. Она возвращает читателю образ настоящих, живых сестер Романовых.

Записи из личных дневников княжон, на которых построена книга, рисуют портреты умных, чувствительных и восприимчивых к реальности девушек, тонко (и порой неожиданно) воспринимавших и переживавших судьбу России на переломе эпох.

Ранее недоступные широкой российской публике обширные материалы из архивов – как официальных (в том числе и архивов различных царских домов Европы), так и частных (среди которых особую ценность имеют воспоминания тех, кто близко знал сестер Романовых) – дополняют картину, позволяют воссоздать обстоятельства их быта и занятий, их увлечения и страсти.

Мастерски выстроенное повествование прекрасно передает дух того времени, позволяя читателю ощутить живое дыхание Истории.

---

Все в Анастасии было противостоянием внешней воле. Она была плохой ученицей – рассеянной, невнимательной, органически неспособной усидеть на месте. Однако, несмотря на отсутствие склонности к обучению, у нее был дар общения с людьми. Когда ее наказывали за плохое поведение, девочка всегда умела отвечать за свои поступки. «Она могла заранее учесть все, чем можно поплатиться за любые свои действия, которые она хотела бы предпринять, и принимала наказание за них как солдат», – вспоминала Маргаретта Игар[353]. Однако это не мешало ей быть главной зачинщицей любых проказ. Отделывалась она при этом гораздо легче, чем сестры. Время от времени, по мере того как Анастасия подрастала, она бывала грубой и даже ожесточенной. Играя с другими детьми, могла поцарапать и схватить за волосы. Кузены и кузины из семьи Романовых, которые приезжали поиграть к ним, жаловались, что она бывала «вредной, почти злой», когда все шло не так, как ей хотелось[354].

Идиллический образ четырех милых девочек в белых вышитых батистовых платьях с голубыми бантами в волосах совершенно не отражал те четыре очень разных личности, которые росли и развивались за закрытыми воротами Александровского дворца. К 1906 году общественное представление о сестрах Романовых окончательно сложилось под влиянием тех многочисленных официальных фотографий, которые были сделаны для удовлетворения интереса публики. Именно это поверхностное, слащавое представление о них и преобладало вплоть до начала войны[355].

Глава 6 «Штандарт»

Во время беспорядков 1905 года у семьи Романовых не было другого выбора – пришлось безвылазно оставаться в Петергофе, почти что пленниками. Начальник императорской дворцовой охраны генерал Спиридович (оправившийся от ранений, полученных после недавнего покушения на него) был одним из немногих людей в императорском окружении, который имел непосредственный доступ к семье[356]. Но даже Петергоф, по мнению Спиридовича, был не совсем безопасным для императора и его семьи местом. Неудивительно поэтому, что он предпринял особые меры безопасности летом 1906 года, когда семья поднялась на борт своей яхты «Штандарт» и отправилась отдохнуть у южного побережья Финляндии между Кронштадтом и Хельсинки. Три недели императорская яхта курсировала возле гранитных шхер в районе Виролахти, с остановками на любимых островах Бьёркё, Лангинкоски, Питкэпааси и Пуккио. Службы безопасности вели тщательный поиск подозрительных элементов в районе предполагаемого прибытия «Штандарта», в качестве дополнительной меры безопасности причалы яхты постоянно менялись. Уровень официальной озабоченности возможной угрозой нападения был так высок, что яхту постоянно сопровождала эскадра из восьми кораблей императорского флота, в том числе торпедные катера, которые препятствовали приближению к яхте любых других плавсредств[357]. На борту самой яхты между тем вообще не было никакой личной охраны членов императорской семьи, которая испытывала огромное доверие к бесконечно преданным им офицерам и членам экипажа яхты. «Мы – единая семья», – отметила Александра[358].

Дети любили «Штандарт» и знали многих из 275 матросов и офицеров ее экипажа, помнили их всех по именам. На борту яхты они чувствовали себя в безопасности, и вскоре она стала им вторым домом. Яхта «Штандарт» 420 футов (примерно 128 м) длиной была самой большой и быстрой из всех императорских яхт того времени. Кроме того, она была оснащена всеми удобствами: на яхте было электрическое освещение, паровое отопление и водопровод с горячей и холодной водой. Ее роскошные гостиные и кают-компании были обшиты панелями из красного дерева, освещены хрустальными люстрами и канделябрами. На борту была судовая церковь со своим иконостасом и столовая, где одновременно могли разместиться семьдесят два человека. Каюты царской семьи были удобными, но достаточно скромными, в своем убранстве повторяя излюбленный уютный английский стиль Нижней дачи и Александровского дворца. Посыльное судно регулярно поставляло на борт яхты вместе с почтой для Николая коробки свежих цветов из Царского Села, предназначенные для Александры, которая всегда питала страсть к свежим садовым цветам.

Сначала девочки делили маленькие тесные каюты на нижней палубе со своими горничными. Их родители считали такое расположение вполне достаточным, пока дети были еще маленькими. Но после 1912 года каждой на императорской палубе были выделены собственные каюты размером побольше, хотя даже их нельзя было сравнить с просторной каютой, предназначенной для Алексея[359]. Однако хотя девочки и любили свои небольшие каюты, как ни малы они были, но лучше всего они чувствовали себя на палубе: там было ощущение свободы, там, одетые в свои темно-синие матроски (или белые, если погода была теплая), соломенные канотье и сапожки на пуговицах, девочки могли пообщаться с офицерами, поиграть в настольные игры и даже покататься на роликах по гладкой деревянной палубе. Александра обычно была поблизости, шила, сидя в удобном плетеном кресле, или отдыхала на диване под тентом – и всегда наблюдала за детьми. Всякий раз, когда семья отплывала на яхте, каждому из детей Романовых назначался его личный телохранитель или матрос-дядька из экипажа яхты, который должен был заботиться о безопасности ребенка на море. Летом 1906 года дети поначалу немного стеснялись членов экипажа «Штандарта», но скоро они уже подружились со своими дядьками, которые готовы были часами рассказывать им истории про мореплавание или о своих домах и семьях. Андрей Деревенько был назначен дядькой Алексея, которому требовалось особое внимание. Мальчик недавно научился ходить, и приходилось неустанно присматривать за ним, как бы он не упал и не поранил себя, чтобы не допустить кровотечения. Девочки тем временем подружились с некоторыми из офицеров. Когда они сходили на берег, на прогулках они держали этих офицеров за руки или садились вместе с ними в гребные лодки и помогали грести. Часто в 8 часов утра девочек уже можно было встретить на палубе, куда они приходили, чтобы увидеть построение экипажа на утреннем торжественном поднятии флага под звуки судового оркестра, игравшего «Николаевский марш».

Экипаж, понимавший и ценивший высокую честь служить на «Штандарте», отвечал взаимной любовью четырем сестрам. Всем они казались очень милыми, как вспоминал позднее в своих мемуарах Николай Васильевич Саблин. Общение на борту яхты было настолько неформальным, что матросы обращались к сестрам по имени и отчеству, без титулов, и готовы были для них на все. Первые детские робкие знакомства выросли впоследствии в глубокую дружбу. В ту первую поездку в 1906 году Ольга очень привязалась к Николаю Саблину, а Татьяна – к его тезке и однофамильцу (но не родственнику) Николаю Васильевичу Саблину. Марии понравился Николай Вадбольский, а маленькой Анастасии, на удивление, приглянулся довольно молчаливый штурман по имени Алексей Салтанов. Она устраивала беготню с ним и с другими, оказавшимися поблизости, включая ее матроса-дядьку Бабушкина, носилась по яхте с утра до вечера, забиралась на мостик, когда никто не видел, всегда растрепанная и неуемная, а в конце дня дрыгала ногами и кричала, когда ее уносили спать. Ее флегматичная сестра Мария предпочитала менее энергичное времяпровождение на борту. Как вспоминал Саблин, «ей нравилось посидеть, почитать, закусывая сладким печеньем», отчего она полнела все больше, поэтому сестры дразнили ее «наша добрая толстая Гав-Гав»[360].

Александра на «Штандарте» становилась совсем другой женщиной – более счастливой и спокойной, чем где бы то ни было. Теперь она общалась с новым другом, Анной Вырубовой, которая появилась при дворе в феврале 1905 года. Хотя она никогда не была официально назначена фрейлиной, Анна быстро заполнила пустоту, которая образовалась, когда любимая фрейлина Александры, княжна София Орбелиани, которая находилась при дворе с 1898 года, тяжело заболела и не смогла больше служить императрице[361]. Вскоре Анна стала для царицы незаменимой наперсницей и почти постоянной фигурой в ее повседневной жизни. Бог послал ей друга, сказала Александра, а друзей, которым можно было доверять так же, как Анне, было трудно найти в том замкнутом мире, в котором она жила.

Маленькая, приземистая и неказистая, с короткой шеей и большой грудью, Анна Вырубова была доверчива. Она «была, по сути, как ребенок; казалось, ей впору бы находиться в какой-нибудь школе»[362]. Именно это незнание света и уступчивость понравились в ней Александре больше всего: Анна была слишком проста для интриг и не представляла собой никакой угрозы. Фактически Александра испытывала к ней чувство жалости. Необычная близость императрицы с двадцатилетней инженю вызвала значительное недовольство и зависть среди других дам, уже давно находившихся при императорском дворе, в частности удаленных от императрицы Орбелиани и Мадлен Занотти. Но на борту «Штандарта» Александра и Анна были неразлучны. Они часто пели дуэтом и играли в четыре руки на фортепиано. Послушная и восторженная Анна ловила каждое слово Александры, и менее чем через год царица по-матерински помогла ей устроить брак.