Ольга Громыко - Год Крысы. Видунья

• Название: Год Крысы. Видунья
• Автор: Ольга Громыко
• Жанр: Книги магов
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0389-9

Кто-то мечтает о власти и славе, кто-то – о богатстве и роскоши, а кто-то о тихом семейном счастье. Судьба человеческая ветвится на тысячи дорог, и только Пресветлая Богиня знает, куда они ведут. Хватит ли юной путнице удачи, чтобы сделать правильный выбор? (Да и есть ли он на самом деле?) Ведь чтобы одни мечты сбылись, другими иногда приходится пожертвовать…

---

– Что это из тебя сыпется? – изумилась Фесся.

Мальчик, опомнившись, кинулся подбирать картошины, раскатившиеся в разные стоны.

– Дедушка угостил, – отчаянно покраснев, соврала Рыска.

Служанка, прекрасно все поняв, тяжко вздохнула. Ей-то картошки для ребенка было не жалко, но вороватость Жара начинала всерьез тревожить Фессю. Вроде ж добрый мальчик, не жадный, а мимо плохо лежащего пройти не может.

– Поди верни и извинись, – велела девушка.

– Да ла-а-адно, – заныл Жар, – не обеднеют свиньи от двух картох…

– Или я сама ему скажу. А заодно Мухе.

Мальчишка злобно на нее зыркнул, ссутулился и вышел. Рыска дернулась было за ним, но Фесся укоризненно погрозила пальцем: сам нашкодил, сам пусть и ответ держит.

– Замешай-ка лучше тесто для оладок. – Служанка поставила на стол глубокую миску и плеснула в нее утреннего, еще теплого молока.

Девочка огорченно прикусила губу, но послушно влезла на лавку.

Рыска прижилась на хуторе. Робкую худенькую девочку втайне жалели и норовили подсунуть работу полегче, а кусок послаще. Когда за месяц ни отец, ни мать даже не пришли ее навестить (к Жару и то тетка с гостинцами приезжала, горько плакала, гладя по голове и называя «сиротинушкой», – но забрать обратно не предлагала), Фесся окончательно взяла Рыску под свое покровительство. Теперь девочка не горбатилась от темна до темна, а получала задание на день и, если справлялась раньше, шла гулять. Или – гораздо чаще – на помощь ленивому другу, который две лучины нес ведро от колодца, лишь бы его не припрягли к чему-нибудь еще. Но потом Жар устыдился и подтянулся, даже состязаться с подружкой стал: кто раньше освободится.

– А почему сурча… хозяйские дети так рано встали? – спросила Рыска, старательно растирая мучные комочки.

– Угу, и в таком «хорошем» настроении, – буркнул Жар. Из сеней он вернулся красный и потный, по-прежнему сжимая в руке злополучную покражу: дедок, тронутый «раскаянием» негодника, беззлобно его пожурил и сказал оставить картошины себе. Другое дело, что вряд ли они теперь в горло полезут…

– Хозяева в город едут, – объяснила Фесся. – С ночевкой, к теще на день рождения. Детей с собой берут.

Рыска с Жаром многозначительно переглянулись. Нет хозяев – вдвое меньше посуды, втрое меньше готовки: они ж простой кашей не обойдутся, им фаршированного карпа подавай или там ворону с морковкой. Батраки без Сурка тоже рукава спустят, к ночи удерут в веску к подружкам и пиву. Тишь да гладь на хуторе настанет, гуляй – не хочу!

– Женка тут остается, – слегка омрачила их радость Фесся. – И собралась большую стирку затевать.

Это детей как раз не огорчило: до речки далеко, корзины с бельем повезут на телеге, ну и прачки заодно сядут. Будет шумно и весело, а потом можно искупаться и наловить раков. Дай Богиня здоровья Сурковой теще!

– Эй, ты куда? – возмущенно крикнула служанка.

– Живот прихватило! – Жар запоздало придержал его рукой, но вместо нужника полез на чердак – в тот угол, где лежали обросшие пылью поленья, а еще самодельные верши. – Ой! Ай! Мамочка!

Рыска чуть не опрокинула миску, вскакивая из-за стола. Первое, что пришло ей на ум, – крыса. С убийства котенка она не показывалась и на спящих детей не покушалась, но шебуршать не перестала, частенько оставляя на тюфяках коричневые «семечки». Жар уверял, что она просто любопытничает, но девочка неизменно вздрагивала от страха и омерзения, обнаружив в постели очередное «послание».

Перепугалась и Фесся, выбежавшая в сени вслед за девочкой. Но Жар уже спускался сам, как-то странно подергиваясь, почесываясь и ругаясь сквозь зубы.

– Полегчало? – ехидно спросила служанка.

– Угу. – Мальчик, поморщившись, выдернул из щеки черную щепку жала. – А чего? Пчелами ж ломоту в спине лечат.

– Так пчел к спине и прикладывают. Надо было штаны спустить и к гнезду задом повернуться, а то пока еще от лица до попы дойдет!

– Смейтесь, смейтесь, – проворчал Жар, сердито косясь на предательски фыркающую подругу. – А я это гадство над головой больше терпеть не собираюсь!

Мальчишка обвел сени глазами, но что заставило их торжествующе просиять, Рыска не поняла.

* * *

В телегу запрягли Забаву, смирную рыже-белую корову со спиленными рогами. В молодости она была одной из лучших в скаковом стаде и теперь попыталась с места взять в галоп. Дети взвизгнули от восторга, но сидящий за возницу дедок поспешил ее осадить. Коровка уже старенькая, с намозоленными копытами, куда ей бегать! Забава послушно перешла на быстрый размеренный шаг, под дугой зазвенели бубенчики. Женка важно, как капитан корабля, восседала на самой высокой корзине, командуя на каждой развилке, – хотя дорогу прекрасно знал не только дедок, но и корова, поворачивающая до рывка вожжи.

От затяжных дождей река разбухла, потемнела. Самое время в ней стирать, покуда вода не успела снова зацвести. Становиться абы где на берегу не стали, поехали едва заметной тропой вдоль берега, пока кусты и камыши не расступились, открыв широкую песчаную проплешину. На добротных бревенчатых мостках уже стояла одна тетка, звучно хлопая по воде скрученными штанами. Рыска ее не знала, но Фесся и дедок приветливо поздоровались – оказывается, жена местного рыбака, иногда носит в хутор линей на продажу. Женка недовольно поджала губы, но менять место не стала. Тем более что тетка охотно потеснилась к правому краю: вместе работать веселей.

Корзины выгрузили, корову выпрягли и пустили щипать траву. Дедок послонялся вдоль мостков, покряхтел напоказ, чтоб не заставили помогать, и отпросился погулять по лесу. Жар удрал еще раньше, расставить верши: авось за время стирки что-нибудь попадется.

– Слыхала? Крупкинского мельника медведь задрал, – выжимая простыню, обратилась к Фессе тетка.

– Да ты что?! – Служанка чуть не упустила Сурковы порты. – Совсем?

– Насмерть! Прямо на глазах у дочки. Собирали на поляне чернику, услышали, как кусты трещат, не успели оглянуться – как выломится! Как кинется!

– Жалко, – сдержанно проронила женка. – Это ж теперь зерно аж в Межлесье везти придется…

– А где это было-то? – жадно поинтересовалась Фесся.

– Да возле самой мельницы, дочка как раз до нее добежать и запереться успела. Говорит, еще три лучины под окнами бродил, рычал.

– Вот ты где, негодник! – заметила Муха выбирающегося из камышей Жара. – А ну, живо за работу!

Мальчишка нехотя влез на мостки, выдернул из корзины первую попавшуюся тряпку и пошел к горшку со щелоком.

– Погоди, так это ж совсем рядышком! – осенило служанку. – Мельница всего на полвешки выше по Змее, только на другом берегу.

Кусты затрещали.

На мостках стало тихо-тихо. Все уставились на пяток малиновых макушек, колышущихся не в лад с остальными.

– Эй, дед! – дрогнувшим голосом окликнула Фесся. – Это ты там бродишь?

– Он вроде в другую сторону уходил, – вспомнила Рыска.

Вместо ответа кусты снова хрупнули и шелохнулись, уже ближе. Корова тревожно замычала и попятилась на всю длину вожжей. Порты поплыли-таки по реке, лениво шевеля штанинами. Женщины начали жаться друг к другу, ожидая, кто первый завизжит, чтобы подхватить.

Ветки наконец раздвинулись. Зверь вышел на полянку и замер, сбитый с толку дружным… хохотом.

– Лисичка! – умилилась Фесся. – Ты глянь, совсем нас не боится.

Жар порылся в карманах, свистнул и бросил лисе кусочек хлеба. Та наклонила морду, тщательно обнюхала подачку, но есть не стала.

– Ишь ты, – изумилась служанка. – Видать, не голодная.

– А чего ж тощая такая?

Лиса действительно была какая-то костлявая, пыльная и облезлая. И на лапах она стояла нетвердо, пошатывалась и постоянно переступала, пытаясь сохранить равновесие.

– Может, из сгоревшего леса? – предположил Жар. – Еле выбралась, никак отдышаться не может?

– Бедненькая. – Рыбачка присела на корточки, протянула к лисе руку. – Иди сюда, кысь-кысь-кысь…

Лиса, к общему удивлению, подумала и пошла.

– На кой она тебе сдалась? – раздраженно спросила женка – единственная, кто не бросил полоскать белье. Ну подумаешь, лиса. Дома целая шуба из таких висит, гладь сколько влезет.

– На воротник, – тем же ласковым голосом проворковала тетка, продолжая подманивать животное, не подозревающее о причинах такой доброты. – Оклемается, перелиняет и…

– Что-то не нравится она мне, – прошептала Рыска, вцепляясь в Жаров локоть.

Мальчик уставился на ее макушку, не веря своим ушам. Обычно подружка первой бросалась на выручку застрявшему в заборе утенку или отважно лезла в будку к цепному псу, чтобы выдрать у него репей из уха.

Вернулся дедок – действительно, с другой стороны опушки. На ладони он торжественно нес лист лопуха, на котором горкой лежали большие полосатые улитки.