Марина Алиева - Жанна дАрк из рода Валуа. Книга первая

• Название: Жанна дАрк из рода Валуа. Книга первая
• Автор: Марина Алиева
• Жанр: Альтернативная история

Этот роман объединил в себе попытки ответить на два вопроса: во-первых, что за люди окружали Жанну д'Арк и почему они сначала признали её уникальность, а потом позволили ей погибнуть? И во-вторых, что за личность была сама Жанна? Достоверных сведений о ней почти нет, зато существует множество версий, порой противоречивых, которые вряд ли появились на пустом месте. Что получится, если объединить их все? КТО получится? И, может быть, этих «кто» будет двое…

---

– Но мне известно, чьих рук это дело! – продолжал, между тем, оруженосец. – На рукаве того, кто меня схватил, я заметил красный бургундский крест! А потом…

– Знаешь, так держи при себе, – холодно перебила королева. – Если ты прав, то этого убийцу не накажут, можешь мне поверить.

Оруженосец от удивления перестал дрожать.

– А король?! Это же его брат! Он же сам мирил их с Бургундцем1 Трёх дней не прошло… Неужели он не покарает?!

На это Изабо даже не стала отвечать. Страх постепенно вытеснялся в ней раздражением. Король… Полоумный дурак – вот кто ваш король! Кукла на верёвочках, которой управляет тот, кому эти верёвочки попадут в руки. Не так давно они были в руках Луи, а вот теперь… Теперь ей, пожалуй, надо всерьёз задуматься о своей безопасности, да и о дальнейшей жизни тоже…

Ребёнок в животе завозился, и пальцы на рукояти кинжала, непроизвольно стиснули его ещё сильнее.

Красивый клинок. Подарок герцога. Взамен он получил золотой медальон с её изображением и хвастался, что носит его, не снимая…

Королева повернулась к оруженосцу. Тот тихо плакал.

– Где сейчас герцог? – спросила она.

– Не знаю… Наверное, там же.., на улице Тампль…

Ох, как плохо!

– И ты посмел бросить своего господина?! – закричала Изабо.

Оруженосец упал на колени и отчаянно затряс головой.

– Нет, нет, я звал на помощь! Там вышли какие-то люди… Вместе мы вернулись, но всё уже было кончено, убийцы разбежались. Я оставил тех людей охранять убитых, а сам поспешил сюда…

Изабо еле сдержала рвущееся наружу раздражение. Оставил охранять! О, господи! Эти проходимцы, наверняка уже обшарили трупы и сняли с них всё ценное! Если конечно.., если «те люди» не торчали там нарочно…

Она передернула плечами, словно замёрзла. От движения пеньюар соскользнул. Изабо вскинула руки, поправляя его, и остро отточенный клинок сверкнул отраженным светом факела, горевшего в спальне.

Оруженосец невольно отшатнулся.

– Встаньте с колен, – ласково сказала королева, и губы её задрожали.

Пора, пора изображать безутешно горюющую. Если медальона на месте не будет, значит, и её конец не за горами…

Всем своим видом Изабо давала понять, что, наконец-то, осознала, какая беда на неё свалилась.

– Встаньте и возьмите этот кинжал. Теперь он ваш. Это очень ценная вещь, особенно потому, что принадлежала когда-то его светлости…

Голос королевы прервался. Она выронила клинок и прижала пальцы к глазам, как будто пыталась удержать рвущиеся наружу слёзы. Смущённый оруженосец благоговейно поднял кинжал, поцеловал его, а потом сунул за пазуху, к самому сердцу и прошептал:

– Я сделаю всё, что вы прикажете, ваше величество.

Изабо тут же вытерла едва увлажнившиеся глаза.

– Сейчас вы возьмёте людей из моей охраны и отправитесь назад. У герцога на груди должен быть медальон. Вы заберёте его и принесёте мне, сюда. Но, если медальона там не окажется.., – королева наклонилась к самому лицу, так и не вставшего с колен оруженосца, и глаза её недобро сверкнули. – Если медальона там не окажется, вы ведь найдёте его для меня, правда? Любой ценой найдёте, даже если придётся разыскать и перебить всех ТЕХ людей…

Оруженосец понимающе кивнул. Стараясь не смотреть на живот Изабо, он встал и боком попятился к двери.

– И ещё… Постарайтесь пока поменьше говорить о красных крестах, которые вам померещились, – проводил его голос королевы.

20 ноября, за три дня до убийства на улице Тампль, в ознаменование мира и согласия, которого требовали все принцы и сеньоры Франции, герцог Луи Орлеанский прибыл в Париж, чтобы протянуть руку дружбы своему давнему неприятелю – коротышке Жану, получившему после смерти отца титул герцога Бургундского. Кузены принародно обнимались, лобызались, обменивались драгоценностями и вместе приняли причастие.

Однако, показная дружба мало кого смогла обмануть, и, в первую очередь, королеву Изабо.

«Бургундский волк подобрался к самому горлу», – подумала она тогда готовая ко всяким неприятностям. Но даже в самых смелых своих предположениях ей и в голову не могло прийти, что уже через три дня произойдёт это наглое убийство!

А самое главное – зачем?!

Бургундец не мог не понимать, что на него, на первого, падёт подозрение. И, раз уж решился на этакое злодейство, то либо он совсем обезумел, либо тайком заручился у Парижской знати настолько мощной поддержкой, что совсем ничего боится. И выходит, что бояться отныне следует ей…

Сидя на краю размётанной постели, почти не замечая волнующееся в утробе дитя, королева перебирала в уме все тревожные и подозрительные знаки последних дней и последних часов, которые помогли бы ей определить круг заговорщиков.

«Луи никогда не уходил от меня ночью – думала она, – всегда ждал рассвета. Но сегодня за ним пришел Томас де Куртез – камердинер короля (!) – и сказал, что мой полоумный супруг срочно требует герцога к себе…

На первый взгляд, не так уж странно. Шарль любит выдергивать людей из постели, особенно, из моей. Но сегодня… Неужели он знал о покушении?!»

Королева сжала голову руками.

«Нет, не может быть! Во время приступов Шарль сам хватается за меч и разит всех, без разбора, как это было во время похода на Бретань. Он не стал бы посылать камердинера – явился бы лично, и душа Луи сейчас горела бы в аду вместе с моей. Но, когда разум короля светлеет, никто и ничто не принудит его к убийству из-за угла…

Значит, что? Значит, Бургундец подмял под себя ближнее окружение Шарля, и теперь те, кто управляет настроениями безумного короля, кормятся с его рук…»

Королеве стало жарко. Она подошла к узкой бойнице в стене, крестом прорезающей стену особняка, и жадно вдохнула отголоски холодного ночного воздуха

«Ох, Луи, Луи, с тобой последнее время было непросто, но теперь я осталась совсем одна… Очень скоро Бургундец добьётся прощения за твое убийство, и только Бог знает, что в таком случае, будет ожидать меня… Заточение? Изгнание?

Если король к убийству непричастен, то сейчас коротышка, скорей всего, в бегах. Но он обязательно вернётся! И, когда он вернётся, то станет здесь полновластным хозяином. Все будут искать с ним дружбы. И мне придется тоже…»

Королева безвольно привалилась к холодной стене.

«Господи, и за что только он меня так возненавидел? Что плохого я ему сделала? Я всегда была так мила, всегда тепло относилась к его отцу и братьям! Что же до политики… Боже мой, я всего-навсего любила Луи, поэтому и была на его стороне!»

Перед глазами Изабо вереницей протянулись обрывочные воспоминания о последних трёх днях. Вот Жан Бургундский выходит из-за спины короля, чтобы пожать руку Луи.., вот он наклоняется, чтобы поцеловать её.., вот смотрит – смотрит страшно и страстно… Вот протягивает руку вечером, на приёме, чтобы вести её на танец, и снова смотрит так, что холодеет спина…

Внезапно, в голове королевы мелькнула спасительная и очень приятная догадка: «А что если, Бургундец просто влюблён и ненавидит меня потому что ревнует?»

Она выхватила из кованного держателя на стене горящий факел и пошла с ним к противоположной стене, где стояло большое венецианское зеркало. «Я хороша, – сказала себе Изабо, поворачиваясь самым выгодным ракурсом. – Я все ещё хороша… А три дня назад, в соборе, причесанная и убранная, во всех своих драгоценностях, была просто прекрасна! Вот коротышка и смотрел на меня так, как смотрят только ревнивцы, готовые на всё…»

Факел дрогнул в руке, и отражение королевы затрепетало. От неверного света в глубинах зазеркалья что-то тоже дрогнуло, пугая Изабо, и она невольно вспомнила…

Тринадцать лет назад, когда умер Шарль Мудрый, так и не успевший заключить политически выгодный брак между своим сыном и дочерью герцога Баварского-Ингольштадского, дело до конца довел Филипп Бургундский. Завершая начатое братом, искавшим сильных союзников в Германии, он привёз племяннику в качестве невесты 15-летнюю Елизавету, которую на французский манер все стали называть Изабо.

Ах, какие были времена! Тогда народ ещё обожал свою королеву, отдавая должное её застенчивому взгляду, нежному цвету лица и безупречному вкусу. Изабо сама придумывала себе наряды, головные уборы и, желая скрыть маленький рост, ввела в моду каблук, так выгодно изменивший осанку дам французского двора. А ещё – глубокое декольте, потому что ей всегда было что показать.

Изабо вздохнула, глядя в зеркало. Свободной рукой натянула сорочку на груди так, чтобы чётче обозначились формы, и залюбовалась отражением.

Да, грудь у неё – всем на зависть, даже, несмотря на выпирающий живот и предыдущие двенадцать беременностей. Хорошо ещё, что организм у Изабо обладает удивительными свойствами восстанавливаться очень быстро. Не будь этого, все вынашивания и роды совершенно бы её изуродовали. Уж и так, по словам врача, последняя беременность завершилась трагично именно потому, что случались они слишком часто. Новорожденный мальчик, к сожалению, умер едва родившись. А ведь она хотела назвать его Филиппом, в честь старого герцога Бургундского, вопреки всем возражениям со стороны Луи…