Алексей Оутерицкий - Почему нарушаем!

• Название: Почему нарушаем!
• Автор: Алексей Оутерицкий
• Жанр: Юмористическая проза

Книга «Почему нарушаем» написана с помощью известного литературного приема «рассказ в рассказе» и состоит из множества самостоятельных произведений, объединенных в единое целое – сборник разножанрового юмора.

---

Тут уж в организации полный разброд пошел. Все захотели такого углубленного маркетинга, который без лифчиков, испробовать. И еще чтоб в коротком и с голыми ляжками непременно. А потом процесс и вовсе неуправляемым стал. Все вдруг, не сговариваясь, сели в автобус и поехали пропавших подруг искать, тех, что с кавказскими лицами жизнями своими рисковали. А в автобус запрыгнули в коротком и без лифчиков, разумеется. Но не для мужиков, конечно, а исключительно для себя и соратниц. Ну и для маркетинга еще, конечно. Того, что углубленный.

Приехали, в общем, в гостиницу кавказскую, подруг из заложниц вызволять, да там в итоге и остались. Потому что террористы их моментально с помощью коньяка и волосатых лап самих в заложницы взяли.

Хотя, не все, конечно, в гостинице той террористической на неприятности нарвались. Некоторые от напасти такой убереглись, потому что осторожность необходимую проявили. Они просто до гостиницы опасной не доехали – их прямо из автобуса мужики повытаскивали. Как увидели ляжки безволосые, как разобрались, что под материей тонкой лифчики отсутствуют – так даже не стали разбираться, что феминистки это, и что на опасное задание едут. Не спрашивали даже – не то б им, конечно, ответили!

Так неожиданно и закончилась история эта странная, феминистическая… Крепко пострадали храбрые и принципиальные дамочки от мужиков. За правду свою правильную пострадали.

Зато с Бончом крепко сдружились. И с Бруевичом заодно. Навсегда сдружились, окончательно и бесповоротно. За законопроектами теперь не очень следят, потому что времени свободного маловато – на просвечивание надо ходить регулярно, нельзя это дело на самотек пускать. Тем более, Бонч с Бруевичом отходчивыми оказались, и за оптовые посещения большую скидку скинули.

Да и чай у них – ой, какой вкусный!

***

– Что с вами, девушка? – елейным голосом спросил Общественник. – Вам плохо?

– Уж не хорошо, это точно… – плаксиво отозвалась Фотомодель. И пронзила Бывалого сердитым взглядом. – Зачем такие страшные истории рассказывать! Теперь мне к Бончу на проверку записаться придется, не то не будет мне покоя. Такая уж я мнительная, хотя с мужчинами никогда никаких дел не имела. Тем более таких, после которых по врачам бегают.

– А как же Крупов? – вставил Интеллигент.

– Хрен с ним, с Круповым, к нему я всегда успею, – буркнула Фотомодель. – Мне бы к Бруевичу не опоздать. В этом деле очень важно со сроками определиться.

– Но зачем, – не понял Интеллигент. – Если вы с мужчинами никаких дел никогда не имели.

– Ну, мало ли… – Под любопытными взглядами Фотомодель потупилась, и, чтобы скрыть смущение, сняла с правой ноги туфлю – вытряхнуть из нее несуществующий камешек. – Говорю же, мнительная я больно.

– Какой у вас красивый педикулез! – восхищенно воскликнул заметно опьяневший Общественник, глядя на женскую ступню. – Умеете же вы, фотомодели, себя преподнести… Но за что! – сдавленно крикнул он, упав с ящика – рука приложившейся к его щеке Фотомодели оказалась неожиданно тяжелой.

– За слова поганственные, – сердито пояснила та, надевая туфлю. – Будешь знать, как разбрасываться.

– Но я же не сказал ничего дурного, – пролепетал Общественник, с кряхтением взбираясь на свое решетчатое седалище. Он потер покрасневшую щеку. – Ничего не понимаю… Ох уж эти женщины. Сплошные загадки… Никогда нельзя предугадать, как они отреагируют на комплимент.

– Ты, наверное, имел в виду педикюр, – насмешливо заметил Интеллигент.

– Я и сказал про него, – обескуражено подтвердил Общественник. – А она вдруг… – Он покосился на Фотомодель с опаской.

– За базаром, короче, внимательней следить надо, – подвел итог Бывалый и посмотрел на девицу одобрительно. – А ты молодец, за честь свою фотомодельную постоять умеешь. Ну а некоторые впредь будут думать, о чем говорят. – И посмотрел на Общественника с ухмылкой. – Между прочим, считай, что еще легко отделался. Иногда тем, кто слова почем зря путает, в дальнейшем оперативное хирургическое вмешательство требуется.

– Что, и на этот счет имеется какая-то история? – поинтересовался Интеллигент.

– Имеется, – подтвердил Бывалый. – И не одна – много.

– Расскажи хоть одну?

– Ладно, вот вам для начала из личного опыта… Одна девка на меня все скопцом обзывалась. Просил я ее, просил, чтобы выражения подбирала, а она… Бабы ж народ упрямый. Хотя и вежливо я ее просил, прошу присутствующих специально это отметить.

– Ну и?

– Ну и упала она. Случайно, конечно. Я девушек рукоприкладством не балую.

– А потом?

– А потом оказалась, что спутала она. Скопидома имела в виду. В кино я ее вроде как не водил, все деньги на водку вроде как тратил. Вот она и бесилась по своей бабьей дури.

– И что?

– А ничего. Разобраться-то мы с ее ошибкой разобрались, да что с того. Челюсть-то без врачей обратно не склеишь. Ну, извинился я, хотя и не за что было, сама виновата. Да и челюсть, если поменьше болтать, срастается быстро, на нее ж врачи проволочки специальные накручивают. Так что все для всех закончилось хорошо.

– Да, дела-а-а… – Общественник покачал головой и опять потер щеку. – Извините, девушка. И спасибо за науку.

– Ничего, – скромно отозвалась Фотомодель. – Всегда рада услужить. Если кому надо – обращайтесь.

– Но и это еще ерунда, – продолжил Бывалый. Он сделал знак Интеллигенту и тот ловко разлил по стаканам на удивление одинаковые, точно выверенные дозы сорокаградусного эликсира. – Есть история куда более забавная.

– Я химик, привык по мензуркам дозированно разливать, – пояснил Интеллигент заинтересованно следящей за его действиями девице.

– Что за история? – поторопил Бывалого Общественник с видом человека, твердо решившего набраться полезного опыта, чтобы больше никогда не приходилось тереть стремительно вспухающую щеку.

– Про автомобилиста, несдержанного на язык, история… В общем, ехал один, ехал на машине своей новехонькой, дорогой. Стал светофор проезжать, знаете, есть такие, которые для всех общий красный выдают, а некоторым – сбоку стрелочка зелененькая, дескать, можно сворачивать, коль нужда такая есть.

– Знаем, видели, – кивнули все одновременно. – И что дальше?

– А дальше тот мужичок на ту стрелочку-то и поехал.

– И что?

– А другой мужичок начал дорогу переходить. Хотя и не полагалось ему – ему как раз красный свет светил.

– А что тот мужик, за рулем?

– А тот окно открыл и кричит тому, второму, что не прав тот, что не хрен под колеса лезть, когда у других стрелка горит.

– А тот что сказал?

– А тот ничего не сказал, просто позвонил куда надо. Дюже активным он оказался. – Бывалый зачем-то покосился на Общественника. – Сказал ментам, что, мол, какой-то бандит его на пешеходном переходе чуть злостно не сшиб, и что бандит тот на свою бандитскую разборку, мол, едет. Что так всем и кричит в окно, ничуть не стесняясь: стрелка, мол, у меня горит, опаздываю, мол, я, а потому уходите с дороги прочь, не задерживайте меня, не то худо будет!

– А что менты?

– А что менты. – Бывалый пожал плечами. – Объявили план «перехват» да поймали того мужичка на выезде из города. Прострелили ему шины, а машину его новую – в решето из «калашей» укороченных превратили. И по заслуженной медали за задержание особо опасного преступника получили. Вот и вся история… А звонившему устную благодарность объявили за сознательность гражданскую. – Он зачем-то опять покосился на Общественника и тот, нахмурившись, прикусил губу.

– А что с тем мужиком, что на стрелку ехал?

– А чего ему? Не убили ж. Живет себе дальше. Попались хорошие хирурги, наладили ему случайно отбитые при задержании почки… А машина – дело наживное. Зато впредь будет думать, прежде чем глупости вслух прилюдно кричать.

– Н-да, поучительная история, – пробормотал Интеллигент. – Оказывается, действительно, за словами следить надо. – Он тоже покосился на Общественника, а вслед за ним то же проделала Фотомодель. Общественник открыл было рот, чтобы сказать им что-то резкое, но его опередил Бывалый.

– Но и это еще ерунда, – сказал он. – Есть истории и покруче.

– Еще круче? – недоверчиво переспросил Интеллигент. – Куда круче-то?

– Есть куда. Про шпиона одного история. Шпион тот тоже на словесной ерундовине прокололся. Совсем как наш Общественник, сплоховал. Спросили его, где закладка.

– И что?

– И то. Взял да и выдал места, где информацию передавал – то есть, где контейнеры, замаскированные под кирпичи, прятал, чтобы их враждебная сторона потом скрытно изъять могла. Страну так свою опускал, гаденыш. И ведь не по идеологии – за бабки опускал, что еще больше усугубляет. А закладками – такие места на их шпионском сленге называются. Так-то.