Борис Богданов - Простые повествовательные предложения

• Название: Простые повествовательные предложения
• Автор: Борис Богданов
• Жанр: Короткие истории

Рассказы разных лет, финалисты, призёры и победители конкурсов, а также полный цикл рассказов про Алексея Михайловского.

---

– Он со мной. Нам нужно в бомбоубежище. Отсидеться.

– Будут неприятности? – лицо толстяка как будто стало суше.

– Если станешь болтать, – пожал плечами Лапис. – Решай быстрее. Ты мне должен.

– Я не забыл ничего, Малой. Ничего.

Общий вход в бомбоубежище, расположенный во дворе, давно был заложен кирпичами, но учащиеся и персонал имели резервный, в подвале. Взяв с Малого клятву ничего не трогать, Ахмет ушёл, недовольно бурча, и сам запер дверь убежища снаружи.

– Несколько часов в запасе есть, – Лапис подмигнул, – нам нужно куда меньше.

В дальнем углу убежища, под громоздкими ящиками и тонком слоем бетона, оказался хитроумно замаскированный люк. Под ним, двумя метрами ниже, нашлась пара бронированных кодовых дверей, разделённых коротким тамбуром, а после – обычная пустая комната с двумя стульями и письменным столом, прикрытым листом исцарапанного плексигласа.

– Дошли? – спросил Семитар, без сил опускаясь на ближний стул.

– Здесь раньше был пост, потом его сняли, – кивнул центурион и занял соседний. – Там, за стеной, станция мини-подземки. Дошли.

– Почему?

– Что? Сняли пост?

– Нет, – Семитар постучал ногтем по прозрачной пластине. – Почему тоннель не провели до самого бункера? Зачем рисковать, идти сюда через полгорода?

– Не знаю, кесарь, – центурион выудил из бездонных карманов куртки полиэтиленовый пакет, разорвал его и вручил Семитару остро пахнущую салфетку. – Убери синяки, они уже не нужны. Наверное, – рассуждая вслух, продолжил он, – чтобы враг не явился с той стороны, тайно. Шестьдесят лет прошло, никто не знает точно, как было на самом деле.

Вагончик напоминал крытую дрезину. Ходовая часть оказалась в порядке, уютно горел индикатор питания на пульте. Видимо, некие секретные службы поддерживали подземку в рабочем состоянии. «Почему я о них не знаю?» – подрёмывая под стук колес, лениво размышлял Семитар.

Его разбудил мягкий толчок остановки.

Центурион рассматривал что-то в трубу перископа, опущенную с низкого потолка.

– Приехали, Владыка. Проверь.

Прижавшись к резине окуляров, Семитар увидел полутёмное помещение. Ракурс был необычным, сверху, из-под потолка, но он сразу узнал долговязую фигуру первого вице и плешивую голову его всегдашнего порученца.

– Дальше пойдёшь один. Код двери ты знаешь.

– Почему?

– Я не верю вице-кесарю. Не верю политикам вообще. Любой из них готов продать и продаться. И, – центурион изобразил рукой что-то странное, – я устал от крови. Меня ждут в посольстве одной восточной деспотии. Горячий песок, пальмы, лазурная вода Залива! – он оскалился. – Тамошний правитель мне тоже кое-что задолжал!

– Политика грязновата, да… Но первый вице – мой давний друг. Мы вместе учились, служили. Он обязан мне всем. Прощай, центурион.

– Прощай, Владыка!

Первый вице-кесарь нервно вышагивал по заброшенному складу. Дробное эхо отражалось от пыльных стен, позвякивало в грязных окнах. Гарды заняли позиции по углам. Начальственные молнии их нервировали.

– Ну? – он резко остановился, и бледный человечек подбежал и склонил голову.

– Мы торчим тут пятый час, – глядя сквозь референта, процедил чиновник. – Может, стоило послать махолёт?!

– Я уверен в Лаписе, – успокаивающе ответил человечек, – он болтун, но честный болтун.

– Честный? Странное слово. По отношению к кому он честен в этой каше? К тебе, ко мне, к кесарю или к плебсу?

– К себе? – предположил референт.

– Это хуже всего. Тогда мотивы его неясны.

«У тебя явно есть запасной маходром, – разглядывая редкий пушок на голове референта, думал вице-кесарь, – ты слишком незаметен и осведомлён, ты полезен для всех. А я? Без Семитара мне никак»!

– Ладно, – стыло ответил вице-кесарь.

Ему было очень, очень страшно.

Гарды напряглись и подняли оружие, в груди первого вице противно ёкнуло. С грохотом обвалилась штукатурка на ближней стене, и в открывшейся дыре завозилась человеческая фигура.

– Кесарь! – чиновник узнал человека первым и сделал шаг навстречу. – Как я рад тебя видеть!

– Я тоже, первый, – голос старика дрогнул, – но время, время. Срочно дай мне спецканал с Апудом!

От Семитара кисло пахло, и первый вице-кесарь скривился, пряча лицо.

– Конечно, – он достал мобофон. – Гражданин Адвена?

Владыка дёрнулся, но его уже плотно держали подбежавшие гарды.

– Да, гражданин, он у меня. Я исполнил свою часть, да, да. Спасибо, гражданин!

Первый вице победно посмотрел на Семитара.

– Ничего личного, старина! Ты же всегда помогал мне? Будешь моим пропуском в новую жизнь, правда? – от облегчения чиновник начал паясничать. – Сейчас подадут экипаж, и…

– Назад!

У свежего лаза стоял Лапис. Первому вице-кесарю показалось, что чёрный раструб огнеплюя направлен прямо на него.

– Не глупи, воин, – вкрадчиво проговорил он, делая шаг. Теперь между ним и Лаписом был Семитар. – Получай награду, я позвоню, и свободен!

– Отпустите его, живо! – Лапис повёл стволом.

– Тогда умри! – каркнул первый вице и упал в цементную пыль.

Пуля выкрошила извёстку у головы центуриона. И сейчас же гарды, державшие Владыку, рухнули.

– Пригнись, Владыка!!! – крикнул Лапис, медля.

Тшок!

Вторая пуля, выпущенная последним, расположившимся напротив гардом, огладила шею Семитара и вошла центуриону точно над грудиной, в основании шеи.

– Напугал, дурак, – дрожа от страха и унижения, первый вице-кесарь подошёл к упавшему Лапису и плюнул на его лицо.

– Верность и честь, – прохрипел центурион, выблёвывая алую кровь, – верность и честь…

Скоро он замолчал.

Пора отдыхать

Премьер-президент просыпается рано. Раньше многих обитателей миллионного мегаполиса. Такая привычка у него издавна, когда он и не помышлял о политике. Минуло много лет, Хозяин земли русской разменял девятый десяток, но рука его крепка, спина хранит бравую выправку, глаз зорок, а ум подвижен, как в молодости.

Проснувшись, он какое-то время лежит, рассматривая декор стен и роспись потолков. За последние годы они нисколько не изменились и премьер-президент, наверное, давно заучил, запомнил наизусть каждый завиток лепнины, каждый красочный мазок, каждый случайный волосок кисти, оставшийся на поверхности стены. Созерцать давно знакомое – один из ритуалов, позволяющий Премьер-Президенту настроиться на долгий рабочий день. Стряхнуть старческие сны и выбросить из головы тяжелые мысли, что одолевают его уже лет пять, с уходом жены. Потом он встает и начинает ритуал утреннего туалета. Премьер-Президент еще в начале своего третьего срока, в период новой великой Борьбы с привилегиями, отказался от камердинера. Когда-то он настоял на законе о семидесятилетних: каждому, кто старше, положена прислуга от собеса. Но сам, как пришло время, её сразу отослал. Независимость – его другое имя.

Его собака, молодая сука лабрадора Нелли, уже извивается всем телом вокруг, чуя выход на улицу. На морде её написано обожание. Прогулка с собакой – часть утреннего церемониала, ставшая незыблемым законом. Собаки – то немногое, что держит его в жизни. Они гуляют обыкновенно во внутреннем кремлевском дворе, между Тайницкой, Беклемишевской и Царской башнями. Премьер-Президент прохаживается, обходя открытые ворота Спасской. Вдруг Нелли заметит открытое пространство, рванётся радостно наружу, там много незнакомых людей, перепугается, её будут ловить, а это для собаки стресс. (Я не верю давнишним злопыхателям, что звериные страдания для Премьер-Президента важнее человеческих. Просто животных любить легче).

Они выходят, значит, наступает моё время.

— Здесь Седьмой. Объект направляется в зону «А». Принимай, Тридцатый. – Понял тебя, Седьмой. Все будет О`Кей!

– Уж ты постарайся, Тридцатый. Не проколись опять с туристами. Очень прошу…

С неделю назад группа из Японии упросила старика сфотографироваться на память. Он расположен к общению с народом. Зачем им понадобилось держать в руках карту Москвы? Хорошо, это были японцы. Они покладисты и дисциплинированы. И молчаливо-уважительны к старшим. Можете представить, что мог услышать Премьер-Президент от украинцев? Казахов? Грузин?!

– Ладно-ладно, Седьмой, не паникуй. Старичок будет доволен прогулкой.

Седьмой – это я. Вместе с Тридцатым мы и наши сменщики присматриваем за объектом на территории Кремля. Я – внутренний куратор, он – внешний. Свои ответственные есть у каждого столичного округа, у каждого региона. Если все остальные кураторы отвечают за территории, то в нашем ведении – сам объект.

Мы работаем круглосуточно, сутки через двое, одиннадцать месяцев в году. Один из нас всегда на подстраховке и параллельно на обучении. Учиться приходится, ведь ручейки информации каждый год находят новые русла, они сливаются в потоки, что сметают на своём пути хрупкие фильтры контроля. Крепить эти фильтры – наше дело.