Николай Куценко - Скандинавские пляски (сборник)

• Название: Скандинавские пляски (сборник)
• Автор: Николай Куценко
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-905720-59-8

Читая рассказы Куценко, вспоминаешь Чехова, Пантелеймона Романова, Шукшина. С последним Николая Куценко роднит тематика рассказов и характеры действующих лиц: это почти те же типы странных людей, «чудиков» или «чудаков», но герои современного автора более укоренены в реальной жизни.

Пожалуй, в них можно узнать и самих себя в некоторых обстоятельствах, так как странными бываем и мы.

Полковник, освободившийся от камней в почках так же решительно, как он освободился последовательно от семи жен. Малика, девушка из горного аула, которую выменял старый жених на старый автомобиль. Скандинавские пляски, в течение которых благонамеренный герой, даже пытающийся согрешить, только напивается (совершенно по-русски). Метель, сдувающая с маменькина сыночка его фальшивую стойкость. «Яблонька» – лирический рассказ о старом садоводе, ухаживающем за яблонькой как за больным ребенком или возлюбленной. «Ревность» – о той самой русской «дури несусветной», о которой поет в своих рок-балладах Александр Башлачёв. Проверка, показывающая несовпадение прописных истин и реальной жизни. «Полет» – о страхах, мнимых и реальных, сопровождающих и наш быт. Но все это не только происшествия, но и повод для того, чтобы оглянуться на самого себя и подумать: так ли живу? Не надо ли меняться, пока не поздно.

---

– Матвей, я тебе говорю, не ссы, у меня в этом регионе все схвачено. Тут все люди свои, не видать тут другим компаниям ничего.

– Да я не за себя-то боюсь. Ты пойми, у нас за последние лет десять ничего не поменялось. Мы отстали от мира. Надо новые технологии внедрять, людей обучать, а то так и останемся в каменном веке, понимаешь? – защищал свою позицию Матвей.

– Ну, приставучий ты, Матвей, чего тебе не сидится, живи и радуйся! Директор – друг, зарплата хорошая, а главное, стабильная. А тебе еще и прогресс подавай. Откуда у тебя столько энергии? Мне бы уже на пенсию и с внуками…

Так примерно проходили все их разговоры на эту тему. Матвей и правда не унимался, он хотел развития всей душой, он мечтал о том, что компания когда-нибудь будет захватывать рынки в новых регионах, где нет связей у Евгения Николаевича. И мечта это была настоящей, не надуманной, а произрастала из каких-то внутренних человеческих установок Матвея. Он даже был готов пожертвовать ради этого частью зарплаты, карьерой, многим – только бы успеть это увидеть и пожить в этом.

С ожиданиями перемен он зашел в свой кабинет, закрылся и стал ждать исхода встречи Евгения Николаевича с приехавшими иностранцами. Переговоры длились недолго, и после обеда Матвею позвонил директор и попросил зайти. Матвей как ошпаренный вскочил с места, за несколько секунд преодолел расстояние, разделяющее их с Евгением Николаевичем кабинеты, и распахнул дверь начальника. У последнего на столе еще стояла недопитая бутылка французского коньяка, в воздухе витал стойкий запах кубинских сигар.

– Матвей, ну все, брат, подписали! Два года мучились с этой сделкой и наконец-то все закончилось. А!.. – закричал директор и кинулся обнимать Матвея.

– Ну, слава богу, а то я уже сам не мог себе места найти, с утра закрылся в кабинете и все ждал, переживал. Накручивал себя, в общем, ты же знаешь, как я себя накрутить могу.

– Знаю-знаю, поэтому сразу тебе и позвонил, как они ушли. Матвей, ты не представляешь, какие они жуки, торговались опять, вплоть до туалетной бумаги. Это нервы какие… Всю душу вынуть готовы. Но я тебе скажу, я – молодец. Почти все отстоял, – сказал директор и налил себе коньяку.

– А что не смог отстоять? – спросил Матвей больше для продолжения беседы.

– Ну, есть там пара моментов, ты, кстати, выпей, – сказав это, Евгений Николаевич повторно налил себе и протянул одну из рюмок Матвею, – в общем, несущественных, конечно. Но ты пей давай! За сделку!

– За сделку!

– Матвей, в общем, я не хочу кривить перед тобой душой и вилять всячески. Ты меня знаешь, я человек прямой.

– Говори как есть, что случилось.

– Ну, они хотели своего генерала вместо меня поставить, но ты сам понимаешь – глупый ход, кто их тут знает? Дилетанты. Тут, в общем, я отбился. Но компромисс обошелся мне дорого. В общем, б***ь, инженера своего хотят на твое место. Но я…

В этот момент у Матвея закружилась голова и стали подкашиваться ноги, такого удара он не ожидал. Перед глазами образовалась пелена, а в ушах стоял нехарактерный звон. Как будто кто-то сильно стукнул его по голове. Он схватил бутылку с остатками коньяка и залпом ее допил. Слух стал возвращаться.

– Ну, ты чего, Матвей, ты чего творишь, тебя так и удар хватить может. Я же тебе говорю… Да ты дослушай меня. Они тебя не увольняют, просто хотят своего на твое место. Это нормальная мировая практика. Просто мы с тобой не знали, думали, все будет, как и прежде. Но я и тут постарался – должность тебе выбил новую.

– Какую?.. – уже безразличным тоном спросил Матвей.

– Да еще какую! Крутую должность. Будешь этим, как его, б***ь, написано же тут. – Директор стал нервно рыться в бумагах. – А, нашел, вот тут написано – Сениор Филд Инженер. Ты только послушай – это главный полевой инженер. Можно сказать, как и раньше было, но только теперь с ориентацией на поля… А ты всегда так хотел. Так что даже лучше получилось. Мы же только недавно по этому поводу ругались, помнишь? Ну, на прошлой неделе, – нервным голосом говорил директор, открывая новую бутылку коньяка.

– Помню… – так же безразлично ответил Матвей и выпил еще одну рюмку коньяка. В глазах у него стояли слезы.

Через неделю Матвея выселили из кабинета, куда переехал его сменщик-иностранец, а сам он полетел на свою первую работу на скважине в составе интернациональной команды. Работа это была знаковая – первый совместный опыт. Два инженера с российской стороны, два – с западной. Скважина при этом была очень сложной: находилась недалеко от Муравленко, в зоне почти что вечной мерзлоты. Добираться до нее было неудобно, а главное, что и условия проживания не радовали даже бывалых российских полевиков, не говоря уже об иностранцах, которые от увиденного пришли в полный шок и все время грелись в балке, практически не выходя на улицу. По этой причине всю работу делал Матвей Григорьевич со своим помощником. Иностранцы же больше помогали советами, так как оборудование было западным и нашим полевикам требовались советы по его эксплуатации. Несмотря на все сложности, через неделю работа была успешно завершена, и на скважину прилетели руководители компании, чтобы ее принять и поздравить коллектив с первым успешным опытом – Евгений Николаевич и Джон Маккай, новый главный инженер из Техаса.

Вечером в балках, где проживали инженеры, накрыли стол и приготовились к празднованию события. Перед тем как приступить к пиршеству, Евгений Николаевич подошел к Матвею и сказал:

– Ты чего опять в своей старой робе ходишь? Мы уже западная компания, а ну, давай быстро переоденься в новую, чтобы за столом сидел как образцовый инженер западной компании, а не как замызганный работяга, – строго начал Евгений.

– Слушай, у меня уже все это вот здесь сидит. – Матвей поднял два пальца и приставил их к своему горлу. – Я тут за всех неделю батрачил, эти иностранцы даже в туалет на улицу выйти не могли, а теперь тебя еще моя одежда не устраивает.

– Матвей, уймись, пожалуйста, ну, я тебя прошу, как друга, как брата своего прошу. Ну, не порть все.

– Ладно, надену я их форму. В конце-то концов, это не повод для ссоры.

– Ну и здорово! Ты только не сердись, Матвей, ну правда все очень серьезно, торжественно, я бы сказал. Надо все это на фотоаппарат снять, на камеру. Они, кстати, хотят это все в Штаты отправить. Ну, любят шумиху всякую.

– Ладно-ладно, уговорил ты меня.

Матвей подошел к своему ящику и быстро переоделся – через минуту на нем уже была абсолютно чистая, накрахмаленная форма западной компании. Через полчаса все инженеры и приехавшее руководство сидели за столом и откупоривали бутылки с привезенной водкой, разливая ее по рюмкам. Первый тост произнес Евгений Николаевич:

– Хочу выпить за нашу интернациональную команду, которая успешно справилась с первой работой! Молодцы ребята! Ура! И сразу еще отмечу работу Матвея Григорьевича, который, со своей стороны, все это организовал и проявил, можно сказать, инициативу.

– Да он у вас талант… управлять людьми, я думать. Вон даже одежда не испачкать, как новенький, – в шутку сказал Джон на ломаном русском.

– Да, он талант, особенно в управлении, – поддержал его Евгений Николаевич, который боялся возражать своему новому главному инженеру.

– Извините, мне надо выйти, – вскочил вдруг Матвей и выбежал на улицу. То ли от нервного напряжения, то ли от обиды у него свело живот, и он судорожно искал первый куст, чтобы сходить в туалет. Подобрав нужное место, Матвей стал стягивать с себя комбинезон, который оказался сплошным, с болтающимся огромным капюшоном. На улице было минус тридцать пять и царила кромешная тьма, поэтому Матвей, наученный выживать в суровых зимних условиях, сделал свое дело по-быстрому и вернулся в балок. В этот момент шел уже третий тост, который произносил Джон:

– Хотел бы выпить за… дружба, потенциал и, как его там, – он посмотрел в заранее подготовленную бумажку, – за загадочную русскую душа. Вот!

Все засмеялись и выпили водку. В балке становилось все теплее, то ли от того, что в крови сильно подскочила концентрация алкоголя, то ли от специально расставленных обогревателей у стола по случаю приезда начальства. Однако с приходом тепла в воздухе появился какой-то сероводородный запах, не обращать внимания на который становилось все сложнее и сложнее. Первым не выдержал американец:

– Smells like shit! – вдруг сказал он.

– Что, извините? – вмешался Евгений Николаевич.

– Запах какой-то нехороший, как дерьмо!

– Да это тут всегда так, от болот воняет. Тут местность такая специфическая, – соврал директор, но ему никто не поверил.

Через полчаса запах стал еще сильнее, и некоторые из сидящих стали выходить на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Решено было проветрить балок – на какое-то время это помогло, но не надолго. Евгений Николаевич быстро разлил водку по стаканам, в надежде, что Джон скорее захмелеет и перестанет интересоваться источником зловоний. Техасец попросил слово: