Евгения Белогорцева - Фаина Раневская

• Название: Фаина Раневская
• Автор: Евгения Белогорцева
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10718-2

В Британской энциклопедии Фаина Раневская упомянута как одна из десяти лучших актрис XX столетия. Удивительно талантливая, она умела из самой маленькой роли сотворить шедевр. «Подкидыш», «Свадьба», «Золушка», «Человек в футляре», «Мечта» – об этих фильмах, возможно, давно бы забыли, если бы в них не играла Раневская. Работа в кино ее прославила, фразы персонажей повторяла вся страна: чего стоит хотя бы знаменитая репликой «Муля, не нервируй меня!», которой актрису много лет донимали восторженные поклонники. Об ее остроумии слагались легенды, афоризмы до сих пор в ходу, и зрительская любовь к Раневской никогда не иссякнет.

---

Первая работа

Они подружились, какой бы ни казалась странной дружба молоденькой провинциалки, желающей стать актрисой, и знаменитой танцовщицы. В Фаине Екатерина Васильевна нашла человека, с которым можно говорить об искусстве запросто, ничего не объясняя и не усложняя. Раневская же искренне восхищалась Гельцер всю свою жизнь: «Гельцер неповторима и в жизни, и на сцене. Я обожала ее. Видела все, что она танцевала. Такого темперамента не было ни у одной другой балерины. Гельцер – чудо»[2].

Балерина часто брала свою юную подругу на всевозможные встречи, неизменно представляя ее: «Знакомьтесь, это моя закадычная подруга Фани из периферии». Так, благодаря Гельцер Раневская познакомилась с Мандельштамом, Ахматовой, Маяковским, Гумилевым…

Именно Гельцер помогла Фаине Георгиевне устроиться в массовку летнего Малаховского театра. Летний театр – это театр обычно со слегка сокращенной труппой, который выезжает к своим зрителям на дачи и дает представления на свежем воздухе – этакий облегченный вариант ближних гастролей.

Первая роль была маленькой, но оттого не менее успешной. Поначалу Фаина испытывала растерянность – как существовать на сцене? Она спросила у исполнителя главной роли, актера Певцова, что ей делать. Тот ответил: «Люби меня. Люби, душечка, изо всех сил». Так Раневская и поступила – все четыре часа спектакля она сквозь слезы улыбалась на заднем плане и любила главного героя. Она играла так сильно, что зритель поневоле ждал развязки линии, которой попросту не существовало!

Когда спектакль окончился, Певцов подошел к юной актрисе, которая продолжала плакать, и взволнованно спросил, что случилось. «Я все еще люблю вас», – просто ответила Фаина. «Ты будешь актрисой!» – воскликнул он. И предсказание, как известно, сбылось.

Однако, несмотря на успех, по окончании дачного сезона Фаине пришлось расстаться с набранной на летнее время труппой.

Она стала искать постоянную работу на бирже, которых тогда было великое множество. Когда некая Лавровская, которой принадлежала одна из бирж, заполняла анкету на юную Фаину, то в графе «амплуа» написала «гранд-кокетт», то есть соперница главной героини. А как же якобы непривлекательная внешность Раневской? Конечно, она была хорошенькой девушкой, раз ей определили такое амплуа.

История сохранила и описание юной актрисы Фаины Раневской: «Очаровательная жгучая брюнетка, одета роскошно и ярко, тонкая фигурка утопает в кринолине и волнах декольтированного платья. Она напоминает маленького сверкающего колибри…»

Сама она, правда, считала себя до крайности непривлекательной, и отсутствие поклонников поддерживало такую низкую самооценку.

Первым предложением, которое получила начинающая актриса, было приглашение работать в недавно образованном театре. Но работать предстояло не в Москве, а в Крыму. Фаина согласилась, несмотря на то что жалованье было просто нищенским – 35 рублей (рабочий в то время получал 74 рубля). Также ей необходимо было обзавестись гардеробом, потому что выступать предстояло в своей одежде.

Конечно, мать продолжала понемногу присылать дочери деньги, но их едва хватило на покупку того самого «гардероба». Дальше предстояло как-то выкручиваться. Однако особого успеха труппа, гастролируя по Крыму, не имела, зрителей на спектаклях набиралось мало, а значит, и заработков не было.

Одной из ролей, которую играла начинающая актриса, была учительница мальчика в богатом доме. Надо отметить, что театр, где тогда служила Фаина, не отличался высоким профессионализмом. Так, Раневской дали текст, чтобы она выучила роль, за 3 часа до спектакля. Она успела только пробежать глазами всю пьесу, когда к ней подошел актер, игравший в том же театре трагические роли. Со свойственным всем трагикам оптимизмом он заявил, что роли учат только провинциалы. Разве юная Фаина хочет выглядеть провинциалкой? Если нет, то лучше прямо сейчас отправиться смотреть славный город Керчь, а справиться с ролью поможет суфлер – как и всем актерам в этом представлении.

В театр они вернулись за полчаса до спектакля. Раневская надела красивое зеленое платье, вышла на сцену и поняла, что в голове у нее пусто. Суфлер что-то шептал из своей будки, но она его не слышала. Партнеры пытались ей помочь, но безуспешно. Юная учительница, кое-как пожав руку «матери» своего ученика… просто удалилась со сцены. Оставшиеся актеры спасли пьесу, разделив реплики Раневской между собой.

Лавровская не выгнала Фаину из театра, дав ей второй шанс. И Раневская честно его отработала, выучив текст не только своей роли, но и всех партнеров. Однако успеха самому театру это не прибавило.

Сама Раневская вспоминала этот период так: «Первый сезон в Крыму, я играю в пьесе Сумбатова Прелестницу, соблазняющую юного красавца. Действие происходит в горах Кавказа. Я стою на горе и говорю противно-нежным голосом: “…шаги мои легче пуха, я умею скользить, как змея…” После этих слов мне удалось свалить декорацию, изображавшую гору, и больно ушибить партнера. В публике смех, партнер, стеная, угрожает оторвать мне голову. Придя домой, я дала себе слово уйти из театра».

Как мы знаем, к счастью, слово свое Раневская не сдержала.

А между тем наступил 1917 год.

Фельдман – Раневская

Родители Фаины, понимая, что в стране творится неладное, приняли решение эмигрировать. Но она не пожелала покидать родину, хотя в глубине души знала, что увидеться с родными ей, скорее всего, больше не придется. Однако все равно осталась в России. Она получила последний денежный перевод из дома, и именно из этого события родился ее псевдоним.

Чтобы получить деньги в банке, она взяла с собой коллегу-актера. Когда она с пачкой купюр вышла на улицу и стала их пересчитывать, порыв ветра вырвал деньги у нее из рук и понес вдоль тротуара.

«Как грустно, когда они улетают», – сказала она своему спутнику.

«Да вы Раневская», – пораженно заметил актер…

Вскоре вместо Фаины Фельдман на сцене стала выступать Фаина Раневская.

Отчество Гиршевна при смене имени сначала трансформировалось в Григорьевну, потом почему-то – в Георгиевну. Сама Раневская говорила так: «Наверное, потому что Гришка – Отрепьев, а Георгий – Победоносец».

Она и сама считала, что у нее много общего с чеховской героиней. Прежде всего то, что она родилась слишком рано для своего времени.

Она сменила фамилию и по другой причине: быть еврейкой становилось все опаснее. Многие евреи стали специально менять фамилии. Конечно, основная травля началась позже, в 30-е годы, но дальновидные люди уже тогда понимали, к чему все идет.

Как бы ни любила Раневская свою родину, она знала, что при ее жизни антисемитизм в этой стране едва ли будет изжит. А ей предстояло прожить здесь еще много лет. И она хотела прожить их по возможности счастливо. Ну или хотя бы просто прожить.

Гражданская война

Во время Гражданской войны Фаина оказалась в Крыму.

Здесь она познакомилась с Максимилианом Волошиным, который ввел ее в круг поэтов, актеров, писателей. Раневская сразу прониклась царившим здесь духом свободы, столь ей близким. Но время было страшное – голодное и абсолютно беспросветное. Фаина Георгиевна изо всех сил старалась выжить. Ей помогал и Волошин, и новая подруга, которая сама себя называла «провинциальной актрисой», – Павла Леонтьевна Вульф.

Эта женщина стала не только подругой Раневской, но и ее учителем – и в актерском мастерстве, и в жизни в целом. Сарказм Павлы Леонтьевны, ее пренебрежение к быту – все это впитала юная Фаина. Впоследствии Раневская говорила: «Павла Леонтьевна спасла меня от улицы».

Познакомились они вот как: Раневская после спектакля с участием Вульф пришла к ней домой и с порога заявила, что готова на все, лишь бы работать и жить рядом с Павлой Леонтьевной. Та удивилась, но предложила молодой актрисе подготовить отрывок из пьесы – любой из тех, что лежат на столе.

Раневская подготовила три отрывка, причем каждый в трех вариантах. Вульф сразу поняла, что перед ней талантливая актриса, и согласилась позаниматься с ней. Также она познакомила Раневскую со своими друзьями и помогла получить место в театре в Ростове-на-Дону.

Но спокойная жизнь продолжалась недолго: до Ростова докатилась Гражданская война. Пришлось бежать снова в Крым, где тоже, однако, было неспокойно. Вскоре туда пришла советская власть, а вместе с ней – тиф, обнищание и голод…

Во многом именно из-за этих страшных месяцев, проведенных в голодном Крыму, Раневская впоследствии и отказывалась писать автобиографию. Она слишком много ужасного видела там и описывать эти события не хотела. А если о чем-то умалчивать, то зачем вообще писать?

Она была свидетелем расстрелов, голода… Она считала, что в это время люди вплотную приблизились к аду на земле, к пропасти. Как ни странно, при всем своем профессионализме Раневская никогда не подходила близко к краю сцены, словно опасаясь упасть с нее. Если этого требовал режиссер, то она готова была спорить, уговаривать, убеждать, но только не подходить к самому краю.