Анатолий Барабаш - Метод российского уголовного процесса

• Название: Метод российского уголовного процесса
• Автор: Анатолий Барабаш
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-94201-660-9

В работе рассматриваются существенные противоречия, заложенные в действующий уголовно-процессуальный закон и мешающие эффективности уголовно-процессуальной деятельности. Основа предлагаемых авторами решений – выявленное ранее и подтвержденное настоящей работой публичное начало уголовного процесса. Авторы показывают, как начало влияет на построение процесса. В результате выстраивается понятийный ряд, центральное место в котором занимает новое для уголовно-процессуальной науки понятие «метод уголовного процесса». Его содержанием являются объективность, всесторонность и полнота исследования. Принятие этого метода законодателем, реализация его в уголовно-процессуальной деятельности снимет вопрос о том, является ли российский уголовный процесс состязательным, позволит в полной мере реализовать его публичное начало.

Рекомендуется для научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов юридических учебных заведений, а также практических работников.

---

Получается, нет связки начало-модель-форма. Модель в данном случае понятие другого уровня и имеет другое целевое назначение (хотя встречаются примеры и прямого отождествления этих понятий в уголовном процессе[92]). Есть связка начала уголовного процесса и формы. А форму уголовного процесса можно смоделировать, если этого требует исследование. Главное, чтобы такая модель соответствовала требованиям, которые предъявляет к модели наука.

Мы не будем глубоко исследовать понятие формы уголовного процесса, оно, на наш взгляд, не носит дискуссионного характера и имеет более или менее устоявшееся в науке понимание. Под формой мы будем подразумевать регламентированные правом порядок, принципы и систему уголовно-процессуальной деятельности, установленные для достижения целей уголовного процесса. То есть выражением формы уголовного процесса как деятельности является уголовно-процессуальное право. И именно право, а в нашем случае в первую очередь Уголовно-процессуальный кодекс, нужно изучать, дабы понять, какая она, форма конкретного процесса. Именно из права следует извлекать те признаки уголовно-процессуальной формы, которые могут стать основой ее модели.

В частности, в данном исследовании нас интересует ее соотношение с началом уголовного процесса. Попробуем как можно четче отобразить эту связь.

Сложившееся в обществе начало уголовного процесса говорит о том, как должна быть правильно организована уголовно-процессуальная деятельность, чтобы, не порождая конфликтов разного уровня, обеспечить достижение уголовно-процессуальных целей.

Начало уголовного процесса, таким образом, – своего рода фундамент конкретной формы. Это то, что определяет характер содержания, а содержание играет определяющую по отношению к форме роль, согласно общеизвестному диалектическому закону[93]. При этом стоит специально отметить, что начало не есть содержание, ибо содержание – это совокупность всех составных элементов, образующих данный предмет, и всех взаимодействий, всех процессов, происходящих между этими элементами, а также взаимодействие этих элементов с внешней средой[94]. Начало уголовного процесса – это такой баланс интересов в обществе, который задает направление развития содержания, а значит, и формы уголовного процесса. Отсюда вывод: нельзя допускать ту форму процесса, которая не соответствует выявленному началу уголовного процесса.

И когда мы соотносим начало и форму уголовного процесса, мы прибегаем к моделированию, сравнивая с помощью моделей, что есть в действительности и что должно быть, если последовательно реализовывать начало уголовного процесса.

Несоответствие начала и формы уголовного процесса ведет к неэффективности деятельности. «История народа вырабатывает особенности его мировоззрения, психологии, ценностных предпочтений, стереотипов поведения, отражая эти моменты, уголовно-процессуальная форма выражает душу народа. И если в силу каких-либо причин вводится уголовно-процессуальная форма, являющаяся продуктом развития истории другого народа, то у нее нет шансов на будущее, так же как их нет у субтропического растения, пересаженного из своей родной почвы в тундру»[95]. То есть, по сути, когда мы говорим о начале как о том, что сложилось под влиянием множества факторов, и о форме, как о том, что есть здесь и сейчас, – речь идет об исторической преемственности, о связи истории народа и уголовного процесса. Увы, эта связь в последнее время стала уходить, по нашему мнению, на второй план, о чем свидетельствует и утрата понятия «начало уголовного процесса». На передней линии идей построения процесса – догматизм и представления о процессе, основанные на политике, опыте других стран и т. п.

Об опасности возможной утраты связи между началом и формой находим очень выразительный фрагмент у Н.И. Ланге: «Всякое… уголовное судопроизводство, какого бы то ни было народа, всегда носит в себе следы племенной особенности этого народа. Устанавливая положительные, иногда строго определенные, правила относительно вменения преступлений и изобличения виновных на суде, уголовное судопроизводство давно минувших столетий в самой сущности этих правил необходимо обнаруживает, хотя отчасти, характер того народа, у которого оно возникло, его практический смысл и понятия его о правде и справедливости»[96]. И далее, о просчетах, которые следуют, если не учитывать связи истории народа и правил, определяющих его жизнь. «Нельзя отрицать, что источником печальных законодательных ошибок нередко бывает незнание народного духа. Оно порождает, кроме того, шаткость в правительственных мероприятиях, стремление к введению новизны во что бы то ни стало и презрение к старому государственному строю жизни, будто бы вовсе не соответствующему началам современной цивилизации. Искони существовавшее составляет иногда важную органическую основу в быту данного народа, и произвольное разрушение ее не всегда бывает безопасно»[97].

Таким образом, встает вопрос об определении соответствия начала и формы. Но, чтобы его было возможно установить, мы должны найти то основное в содержании уголовного процесса, изменение чего неминуемо влечет искажение формы. В первом параграфе говорилось, что начало есть требование к организации деятельности. Обозначим, какие требования, в свою очередь, порождает начало.

Начало уголовного процесса проявляет себя в том назначении, которое есть у процесса в конкретном социуме. Назначение уголовного процесса мы понимаем как то, для чего обществу нужен уголовный процесс, своеобразный «социальный заказ» на уголовный процесс. И в этом смысле публичное начало уголовного процесса выражается, например, в таких назначениях, как быть средством реагирования на преступления и средством защиты граждан от произвола уполномоченных органов при расследовании преступлений и т. п.[98] Там, где у процесса состязательное начало, обществу он нужен лишь как единая, понятная форма для реализации собственного интереса с внешним субъектом для разрешения дела, и форма эта не должна мешать реализации частного интереса его участника.

Если назначение есть выражение социального заказа, то очевидно, что назначение уголовного процесса должно быть сопряжено с целями уголовно-процессуальной деятельности. Содержание же конкретных целей деятельности обусловлено ее назначением, и формулировать их нужно исходя из понимания этого. В итоге получаем, что начало уголовного процесса предъявляет требование к определению назначения уголовного процесса и в соответствии с ним – к определению целей уголовно-процессуальной деятельности, то есть начало через назначение влияет и на цель деятельности. Иными словами, цели уголовного процесса должны соответствовать его назначению, которое есть выражение начала уголовного процесса.

Если понимать начало как такое соотношение интересов, где есть преобладание общественного или частного интереса, то второе требование к построению уголовного процесса будет заключаться в особом субъекте такой деятельности. Действительно, общественный интерес может реализовать в полной мере только субъект «от общества», то есть в современном мире – институт публичной власти, государственный орган. Если преобладает интерес частный, то государству незачем брать на себя заботу об его удовлетворении. В этом плане на первое место выходит интерес другого уровня – создать условия для реализации частного интереса. Схожие мысли можно найти, например, у Е.Б. Мизулиной, которая указывала, что именно познающий субъект и различия в нем есть критерий для разграничения моделей уголовного процесса[99], при этом моделью она называла то, что нами понимается как форма уголовного процесса.

Выше мы указывали, что общественный интерес не является простой суммой интересов личных, а представляет собой их сложно организованную целостность (систему). Это означает, что реализовать общественный интерес в рамках конкретной уголовно-процессуальной деятельности и реализовать частный интерес всех участников судопроизводства в этой же деятельности – не одно и то же. Л.Н. Масленникова указывает, что составной частью публичного интереса является частный интерес, признанный обществом и взятый законом под охрану[100]. Иными словами, частный интерес переходит под защиту государства не в полной мере, а в той, в которой он соотносится с общественным интересом, не противоречит ему.

Так, например, интересы обвиняемого скрыть те или иные доказательства, избежать наказания и т. п. хотя и являются законными, но противоречат «социальному заказу» на процесс как средство реагирования на преступление. В этом смысле процесс, основанный на публичном начале, должен иметь свою познавательную схему для нивелирования данных интересов и защиты интересов потерпевшего. В состязательном же процессе тот же интерес скрыть доказательства является не только законным, но и поощряемым распределением бремени доказывания. У участников процесса, имеющего состязательное начало, нет стремления установить достоверную картину произошедшего, а есть стремление добиться удовлетворения своего, личного интереса в рамках разбираемого уголовно-правового конфликта. Это значит, что и познавательной схемы (речь идет об объективном познании, то есть основанном на диалектической и формальной логике) как таковой там нет, ибо нет потребности в получении достоверного знания. Получается, что единственно верный способ реализовать публичный интерес в рамках уголовного процесса – наполнить процесс познавательной составляющей, то есть поставить в центр познание, которое основано на объективности исследования в смысле необходимости применения законов формальной и диалектической логики в их единстве.