Вероника Киреева - Советский человек

• Название: Советский человек
• Автор: Вероника Киреева
• Жанр: Прочий юмор

Советский человек. Какой он? В этом сборнике рассказов он предстает перед нами с чистой, наивной душой, с открытыми доверчивыми глазами, с сердцем, в котором так много надежды. Он верит, что его страна самая лучшая, его будущее самое настоящее, и он – строитель новой, счастливой, жизни, в которой всё во имя человека, всё для блага человека!

---

Но зачем тогда нужен брак? А затем, что каждый из нас вверен друг другу для воспитательного процесса. Посмотрите внимательно на товарища, с которым вы живете. Что вы видите? Да ничего хорошего! Безвольный, слабохарактерный человек, у которого нет достойной цели.

Вся его жизнь – это бигуди, это бесконтрольная трата денег, это жажда удовольствий! Это скандалы! Разве можно допустить, чтобы жизнь близкого человека была столь бесполезной? Нельзя! Поэтому, задача каждого из нас – помочь своему товарищу.

Видя все его наклонности, противоречия и моральную неустойчивость, а вечерами так вообще, злую похоть, примемся с надеждой за исправление его тяжелого, скверного характера. Я, как только понял, для чего живу с Оксаной, так сразу же начал действовать. В первый же вечер стал к ней приглядываться.

А для чего тогда жить вместе? Чтобы молчать? А она с работы пришла и хохочет, и смотрю, сразу к холодильнику. Съела две тарелки борща, четыре пирожка с мясом, а я считаю, сижу. Думаю, это куда же?

– Оксана, – говорю, а сам пирожки у нее забираю, – где твое воздержание? Где мера?

А она выхватывает у меня пирожок и съедает! Это разве женщина?

– Пять пирожков! – говорю я, а мне не верится.

– Да они маленькие! – смеется она. – Чего ты?

– Да какая разница? – сокрушаюсь я. – Всё с этого и начинается! Если ты в еде себя не можешь контролировать, ты и в остальном будешь такая же! Бесконтрольная! И ненасытная!

А ей хоть бы что! Улеглась на диване и лежит.

– Иди, – говорит, – массаж мне сделай!

Я чуть не упал. Вот, думаю, новости! А Оксана халат сняла и лежит в комбинации. Ну, никакого стыда!

– Ну где ты там, – говорит, – Василий? У меня шея болит, сил никаких нету!

Я за одеялом скорей сбегал, думаю, что же это такое?

– Прикройся, – говорю и одеяло на нее набрасываю, – ты же женщина! К тому же несдержанная в своих желаниях!

– Да мне жарко! – говорит Оксана и скидывает с себя одеяло. – Я может, напарилась в цехе и мне вообще с себя снять всё охота. Я устала!

И срывает Оксана комбинацию и бросает ее, прямо в меня. Я поймал ее, и стою. Да как же хорошо, думаю, что мы в браке. Что можем исправлять друг друга и как-то обуздывать.

– Да что ты встал с ней? – говорит она. – Иди, спину помни мне.

– Оксана, – говорю я, как можно доходчивей, – ты на редкость привлекательная женщина. У тебя как я вижу сейчас при свете дня прекрасная фигура, достойная кисти художника.

– Правда? – она недоверчиво посмотрела на меня.

– Да, – говорю я. – Если бы я был художником, я бы обязательно тебя нарисовал.

– Ты серьезно? – все еще не верит она.

– Ну конечно, – говорю я, искренне сожалея о том, что у меня нет ни кистей, ни холста. – Нарисовал бы тебя в саду, под цветущими яблонями, как сидишь ты на скамье и смотришь вдаль на…

– Нарисуй меня лучше в комбинации, – перебивает меня Оксана. – В такой кружевной, а по низу у нее пришиты цветочки голубенькие. Я такую вчера в универмаге видела.

– Оксана, – опешил я, – да как же можно?

– А что такого? – удивляется она и чуть ли не ножницы передо мной выполняет. – Мне стыдиться нечего!

– Да как же так? – не понимаю я. – Это же как-то…. нехорошо….

– Ну, тогда в пеньюаре, – мечтательно произносит она. – В прозрачном таком, до пола….

– Оксана, – а я вообще растерялся, – ты вообще что говоришь-то?

– Ой, – махнула она рукой. – Не хочешь, так и скажи! Подай мне халат, я к Тамаре схожу, спрошу, как она маринад делает.

Ушла Оксана к соседке, а я сел и сижу с её комбинацией в руках. Думаю, как же её исправлять? Так она ест за троих, на ходу раздевается, да еще хочет, чтобы я рисовал ее в пеньюаре!

Все культурно!

Не хватаем нам культуры, товарищи! Ох, как не хватает! Да мне стыдно! Я вчера в автобусе ехал, так такого наслушался. А в метро? Да хоть не заходи! А как хочется, чтобы все культурно было, чтобы каждый человек книгу читал и не разговаривал.

Или в театры ходил. На сцене-то плохого не скажут. Это ж не трамвай! Или в консерватории. Там вообще одна музыка. Сиди себе слушай! Я раз пошел, думаю, не всё тебе гайки закручивать да бензобак заливать.

Пришел, значит, а всё культурно. Люстры, бра, зеркала! Никто не бегает, не говорит, что тосол закончился. И ковры такие, что я в сапогах иду и не слышно! А на стенах картины висят и диваны кругом.

Я присел на один, сижу. На картину смотрю. Не пойму, что там нарисовано. То ли бабы в лодке, то ли мужики на покосе. Ну, как же думаю культурно-то всё! Да так бы и сидел, если бы не концерт для фортепианы с оркестром.

А народ тоже ходит, по сторонам заглядывает. У нас-то такого нету. Мы-то на шпингалеты закрылись да сидим. А тут портьеры до пола, ручки золотые, на потолке этюды. Да мне идти никуда неохота. Охота лечь и на потолок глядеть.

А в зал уже все проходят, места занимают. Я тоже зашел, и не могу место найти. Не могу понять, что за цифры написаны. А народ волнуется, тоже ищет. Вдруг музыка как заиграла, мы перепугались, быстро на кресла заскочили, и сидим, на сцену смотрим.

А там женщины в черных платьях. Ну, как же все культурно! И на скрипках они играют, и на флейтах, а мужчины смотрю на трубах, и на тромбонах и еще на чем-то. А дирижер стоит перед ними, палочкой туда-сюда вертит, да так что ноты летят.

И так музыка меня захватила, что я сижу, чуть не плачу! А женщины головами машут, смычками трясут, и столько силы в этом, столько эмоций! Да мне на сцену захотелось залезть и за трубу схватиться. Не всё же с канистрами бегать! А дядька за фортепиано сидит, по клавишам бьет со всей силы, и как откинется назад, что я боюсь, не улетел бы он к нам на четвертый ряд.

И такая тишина в зале, никто не шелохнется! А у меня чуть ли не слезы! Да я сижу, и всё внутри у меня летит куда-то. Как будто я сам лечу, не то с дерева, не то с мопеда. А ведущий выходит, какие-то слова говорит, а мы только хлопаем и на сцену смотрим.

И так все культурно! А музыка то тихо звучит, то громко, то вдруг умолкнет. Я не пойму, может конец? Так, а все уже с мест встают, к выходу пробираются, а тут трубы как затрубят, барабаны как застучат, народ за сердце хватается, женщины кричат. Никто не знает, что делать?

Пожарники скорей прибежали, думали, проводка замкнула. Потом двое в халатах заскочили, думали, аппендицит у кого-то. Потом участковый заявился вместе с дирекцией, а народ в буфет повалил. Так, а жрать охота!

Я не знаю, что мне делать? То ли со всеми идти, то ли на сцену смотреть. А на сцене одно да потому! Дирижер весь измотался, палочкой машет, скрипачки то и дело головами трясут, трубачи трубят. Дядька за фортепиано по клавишам колотит, сил нет.

А мне пить охота, и спина устала. Прям сидеть не могу! Думаю, вот бы лечь на том диване и лежать, на потолок смотреть. Гляжу по сторонам, а зал-то пустой! Вышел я тихонько, а мужики на диванах уже лежат. Ну, как же прекрасно, говорят! Женщины колбасу жуют, мы говорят, не ели давно.

И так все культурно! Я на диване прилег рядом с товарищами, и лежим мы, на потолок смотрим. А из зала музыка доносится, как будто бы сцена перед нами. И до того приятно, до того хорошо!

Так мы домой пришли с другими лицами. Я сразу за палочку схватился, махать давай. Думаю, может, мне картину написать или сюиту?

И так все культурно!

Подарок

Мне вдруг захотелось подарок жене купить. Так я каждый вечер лежу, смотрю на нее, а она и варит и убирает, и на кухне хлопочет. То сожжет, то разобьет, то рассыпет. И все ведь старается, чтобы чистота была.

И стирает, все карманы проверит, и гладит, четыре стрелки у меня почему-то. И носок зашьет красными нитками, я разуться нигде не могу. То краску купит, в коридоре пол выкрасит, мне не зайти! Я по деревьям на балкон забираюсь, хорошо, что второй этаж.

А был бы третий? Это мне к маме идти ночевать? А ночью вообще! Побежит тесто проверить, на балкон выбежит, белье увидит, поснимает, прибежит, ляжет. Вспомнит, что тесто не посмотрела. Снова убежит. И бегает так и скачет.

Я лежу, думаю, что же ей подарить-то? Скакалку? А я давно Гале подарков не делал. То денег нету, то она меня выведет, мне вообще охота из дома уйти.… И вроде бы все есть у нее. Да она сама побежит, купит, через неделю скажет. Или я сам найду. А потом думаешь, зачем эти подарки? Галя итак довольная, и тапочки подаст и спину потрет.

А тут мне в магазин захотелось пойти и купить что-нибудь для Гали. И не кастрюлю, не зеркало для ванны, не разделочную доску вместе со скалками. А духи, например, или пеньюар, чтобы Галя надела его и ходила передо мной.

Пришел я в магазин, хожу, оглядываюсь. Духи понюхал, помады посмотрел, шляпки, часы, платки, кошельки, зонты. Ридикюли. Вдруг вижу, белье висит женское. С кружевами, с рюшами. А я не знаю, какая Галя. Думаю, пойти может, измерить её? Или купить побольше, а она, если что ушьет или резинку вставит.