Ростислав Жуков - Падеспань

• Название: Падеспань
• Автор: Ростислав Жуков
• Жанр: Биографии и Мемуары

Испания, в которой автор нелегально жил в 1995 – 1996 годах, оставила неизгладимый след в его душе и творчестве. Р. Жуков – «дон Хоуков», как называли его в мадридской полиции, – посвятил этой замечательной стране несколько своих произведений, из которых прежде всего хочет представить вниманию читателя книгу «Падеспань».

---

Падеспань Двухлетний опыт нелегальной жизни в Испании Жуков Ростислав Евгеньевич

Посвящается Игорю Александрову «Шоссу» и Олегу Кузнецову «Тушкану»

© Жуков Ростислав Евгеньевич, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Глава 1. Прибытие. Первые шаги по испанской земле

Шереметьево – Барахас. Я вылетел из аэропорта Шереметьево-2 в Мадрид рейсом «Аэрофлота» 3 февраля 1995 года около восьми часов вечера. В моей дорожной сумке лежали словари и два тома Станислава Лема на русском языке. Денег у меня было 247 долларов, а также 27 тысяч рублей, которые я не успел потратить в Москве. Возвращаться я не собирался. Когда самолёт, вылет которого был задержан на сорок минут из-за обледенения, наконец поднялся в воздух, я посмотрел в иллюминатор на сплошную чёрную мглу, сходил в туалет, вернулся в салон и уснул в кресле.

Бесплатную раздачу спиртных напитков я проспал. И когда меня разбудили к ужину, пришлось потратить 1 доллар на баночку пива, так как рубли в самолёте уже не принимали.

Самолёт был заполнен более чем на треть как испанцами, так и русскими. В частности, в Мадрид летела какая-то российская футбольная команда.

Я курил сигареты и смотрел в окошко на красиво сверкавшие далеко внизу города. Ещё в России я вычислил по атласу, что воздушный путь из Москвы в Мадрид должен проходить над французским Лионом. И, несомненно, я видел Лион с самолёта. Электрическая россыпь была очень большой, других городов такой величины на нашем пути или рядом не было. «И чего я там буду делать, в Испании?» – думал я.

В Мадриде меня должен был ждать Шосс. Ещё в России мы с Шоссом договорились, что встретимся в Мадриде 4 февраля в три часа дня на центральной площади Пуэрта дель Соль.

Барахас. Шосс. В международный мадридский аэропорт Барахас я прибыл около 22 часов (по московскому времени около полуночи). Зимнюю шапку я спрятал в сумку. Было, впрочем, не особо жарко: +8. Очередь к будке паспортного контроля двигалась быстро. Старый подслеповатый испанский контролёр, не глядя, брякнул штамп в мой паспорт, и я оказался в Испании.

Первым, кого я увидел в зале прибытия, был Шосс. Он прилетел в Мадрид несколько дней назад, быстренько пропил в барах все свои деньги и последние два дня, ожидая меня, сидел в аэропорту. Там он питался водой, которую набирал в пластиковую бутылочку, благо туалеты в аэропорту бесплатные.

Радость наша была велика и обоюдна. Шосс оперативно съел сыр и масло, которые остались у меня от аэрофлотского ужина, а затем мы отправились менять деньги.

Песеты. Песеты для меня были явлением абсолютно новым, и я с удивлением рассматривал неведомые деньги, на которые мне предстояло теперь жить.

В Испании в то время имелись купюры в 10.000, 5.000, 2.000 и 1.000 песет, причём двух видов – старые и новые. В Барахасе в обмен на 100 долларов мне дали две бумажки по 5.000 желтовато-серого цвета с изображением короля Хуана Карлоса I и красно-розовую бумажку с портретом какого-то испанского учёного, а также некоторое количество разных монет.

Курс тогда был примерно 125 песет за 1 доллар.

Монеты в Испании имели номиналы в 500, 200, 100, 50, 25, 10, 5 и 1 песету, причём тогда они тоже, кроме монет в 500 и 100 песет, были двух основных видов и с разными рисунками: например, большая монета в 25 песет с портретом короля и такая же, но с портретом Франсиско Франко, а также новая маленькая монета с портретом короля и с дырочкой… После реформы 1 января 1997 года деньги унифицировали, и на всех монетах остался только король. А тогда мы с Шоссом очень удивились, когда нам попалась монета с диктатором Франко. Мы боялись, что её не примут в магазине, но монету приняли.

Самыми ходовыми, распространёнными монетами были монеты в 100, 25 и 5 песет. Монетки же в 1 песету в барах и частных магазинах обычно просто не принимали, и многие испанцы их выкидывали. Когда мы остались без денег, мы стали собирать на улицах эти монетки, и Шосс складывал их в спичечный коробок.

Осталь «Буэльта». Народу в аэропорту в этот час было совсем немного. В баре мы взяли две баночки пива, два стакана сока, яблоко и пакетик пататас фритас (в России этот продукт известен как чипсы). Пиво в аэропорту стоило 300 – 400 песет за баночку – неимоверно много; в будущем мы покупали пиво в магазинах по 38 – 40 песет; тогда же мы уплатили за всё 1.700 песет. Красная двухтысячная бумажка сразу уплыла.

Покинув бар, мы вышли из здания аэровокзала на остановку автобусов. Автобусы от Барахаса ходили тогда либо до метро Канильехас (конечная станция 5 линии), либо до Пласа де Колон (площади Колумба) в центре города1. Билет на автобус или метро в 1995 году стоил 125 песет; экспресс до центра стоил 300. На нём мы и поехали.

После московской метели я с интересом смотрел на зелёную травку и пальмы возле аэропорта; температура воздуха, как я уже говорил, была +8.

Буйная зелень была и в сквере на Пласа де Колон. Площадь мне понравилась. Высокие современные здания банков стояли здесь вперемешку со старинными домами. Окраины же Мадрида, которые я наблюдал, пока мы ехали из Барахаса, разительно напомнили мне советскую застройку 70-х годов.

С Пласа де Колон Шосс повёл меня, как он утверждал, в сторону Пуэрта дель Соль, где, по его словам, было много дешёвых отелей.

Но Шосс тогда ещё, очевидно, не вполне освоился в Мадриде, и вместо Пуэрта дель Соль мы вышли к вокзалу Аточа. В одном из переулков мы наконец увидели надпись: «Осталь Буэльта». Предстояло первое объяснение по-испански с портеро, то есть с портье. Испанский я когда-то изучал. Однако сейчас, когда дошло до дела, составить несколько простейших фраз удалось только при помощи словаря.

Наконец мы вошли, и я, крайне смущаясь, коряво поведал непроницаемому портеро, что мы хотели бы снять номер на одну ночь. Портеро долго перерисовывал неведомые ему буквы кириллицы из наших загранпаспортов, после чего выдал ключ от комнаты и «дистанционку» к телевизору (объяснив, как ей пользоваться). Номер на двоих обошёлся в 4.400 песет2. Нормальная цена, сказал Шосс, как во Франции. (В прошлом году Шосс уже побывал в Париже, откуда был депортирован в Санкт-Петербург). Франция-то Францией, подумал я.

В комнате были две широкие кровати, телевизор и две тумбочки, а также душ и туалет. Наутро, когда мы покидали «Буэльту», оказалось, что на табличке над входом имелась одна звёздочка.

Cходив в ближайший бар, мы, после новых корявых объяснений весёлому бармену, приобрели две бутылки по 0,7 л вина «Вальдепеньяс», 11,5º, тинто (красного) и два бокадильос (то есть больших испанских бутерброда). Вино стоило 350 песет за бутылку, бокадильос – по 300. Деньги таяли стремительно, а я был в Испании лишь пару часов; о том, что будет, когда они кончатся, я старался не думать.

Постоялый двор «Сан Блас». На следующий день около полудня я разбудил Шосса, ибо опасался, как бы не миновало расчётное время, и нас не заставили бы платить за следующие сутки. Мы собрали свои манатки, сдали ключ, «дистанционку» и вышли на улицу.

Переулок, в котором находился отель, выходил на улицу Аточа, упирающуюся в площадь Императора Карлоса V у вокзала Аточа. Поднявшись по этой улице в противоположную от вокзала сторону, мы нашли, как он назывался, постоялый двор (посадас) «Сан Блас».

Это, очевидно, было знамением судьбы: в будущем наша жизнь стала тесно связанной с большим окраинным районом Мадрида, называющемся Сан Блас; постоялый же двор, судя по всему, не имел к району Сан Блас никакого отношения.

Номер на двоих здесь стоил уже всего 2.700 песет в сутки; никаких телевизоров и «дистанционок», конечно, не было; был кран с холодной водой в комнате, а туалет – в конце коридора, душ – там же; по причине отсутствия горячей воды душ был закрыт.

Утро было солнечное и прекрасное. Оставив манатки на постоялом дворе, мы отправились в бар «Ла Очава», что возле вокзала Аточа. Там мы неторопливо, за приятной беседой, выпили по харре, то есть по большой кружке, пива и съели пакет пататас фритас, после чего начали осмотр города.

Аточа. «Табакалера». Вокзалы, как и всё, что связано с железными дорогами, всегда вызывали у меня особый интерес, и осмотр Мадрида мы начали с вокзала Аточа, благо он был рядом. Вокзал нам чрезвычайно понравился.

Это громадный современный вокзал. Оттуда, в числе прочих поездов, ходят сверхскоростные экспрессы Мадрид – Севилья. На вокзале всегда звучит приглушённая музыка, а в главном зале расположен ботанический сад; пальмы постоянно опрыскиваются водой из распылителей; в зале этом всегда душно и влажно, как, наверно, в джунглях. В облицованных мрамором бассейнах там водится какая-то живность; однажды мы с Шоссом видели, как специально вызванные рабочие вылавливали оттуда какую-то, очевидно, ядовитую, гадину, которая там завелась, и увозили её с вокзала подальше.