Владимир Бурлачков - В мире событий и страстей

• Название: В мире событий и страстей
• Автор: Владимир Бурлачков
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-88010-335-5

Эта книга о судьбах России и русского человека на рубеже ХХ и ХХI веков.

Автор в художественных образах своих героев через чувственные и осмысленные сюжеты явлений и событий как бы погружает читателя в неизведанный мир страстей, любви, сострадания, непостижимости и тайн будущего, ярко изображает неприглядности и неустроенность нашего сегодняшнего бытия общества, вводит в состояние глубокого размышления о ценностях и смысле человеческой жизни.

Его герои – люди остроумные, одаренные, способные глубоко чувствовать и любить. Им выпало жить в неправедные времена, но они всегда понимали, что самое дорогое удовольствие в жизни – иметь собственное мнение и убеждения. Они пережили расстрел парламента в 1993 году и отчетливее других ощущали нависшую над страной угрозу.

Своеобразие авторского замысла, его философская глубина, повороты в судьбах героев предопределяют напряженность сюжетов и драматизм повествования.

Литературный стиль, легкая ирония, сдержанный смех и даже тонкий сарказм вызовут неподдельный интерес читателя.

---

– Она на «Трехгорке» работала. Все и пришли.

– А отца твоего я что-то не помню.

– Он в войну под бомбежку попал. Потом много болел. Рано умер. Когда мне три года было.

– Один ты теперь, – будто довольно проговорил Пашка.

Олег попытался перевести разговор на другую тему и спросил:

– Когда в отпуск?

– Не знаю. Я со старой работы шел. – Пашка разлил водку по рюмкам. – Ребята зовут в Сибирь поехать мосты красить. Заработок – во! А то бы – и смотаться. Вон, люди живут! Нужны деньги – пошел и взял в кредит. Только потом ходи, переоформляй.

– Это где такое?

– Ясно, что не у нас.

Пашка закусил рыбными консервами.

– У матери были кое-какие деньжата. Я хотел у нее на новый мотоцикл взять. А теперь все потратила. Туда – десятку, сюда… Дорогое дело – хоронить. Правда, мамаша своими деньгами управилась.

– А когда за урной ехать? – спросил Олег.

– Хрен ее знает. Мамаша, кажется, где-то записала. Еще тоже возни будет. На кладбище их захоранивают. Или – в стенку… Когда выяснилось, что я на свет появлюсь, мамаша сказала папаше, а он ей: что, оставлять хочешь? Хе. Вот так…

Они поднялись по ступенькам ладного, недавно отреставрированного особняка в переулке за Таганской площадью.

– Возьми пригласительные! – скомандовала Ирина. – А то получается, что я тебя веду.

На одном из глянцевых, нарядных листочков было отпечатано: «Господину Залесову».

– А что, они именные? – удивился Олег.

– Естественно. Так бы тебя не пустили. Еще и документы потребуют.

Дежурный с повязкой на рукаве попросил их остановиться, посмотрел пригласительные и спросил:

– Вы, простите, из какой организации?

– Комитет общественных связей, – важно ответила Ирина.

– Пожалуйста, на второй этаж. – Дежурный показал на широкую лестницу.

Иринин брат, большой и насупленный, стоял у входа в зал, шлепал носком черного ботинка по карему, начищенному паркету и слушал седого, широкоплечего человека в светлом пиджаке. Собеседник взял брата за локоть, что-то негромко сказал и пропал в толпе.

Сергей Павлович увидел Ирину и Олега, подождал, пока они подойдут, и протянул руку:

– Вот, видите, теперь здесь занимаемся делами. Много встреч, много разных бесед. Запускаем большую программу сотрудничества. Очень много предложений из-за рубежа.

К Сергею Павловичу подошли худая женщина с воздушным шарфом на плечах и Пискунов – успевший примелькаться на телеэкранах новомодный политический деятель, сторонник решительных перемен всего и вся. Оттеснили в сторону Ирину и Олега и заговорили о каком-то совещании в Ленинграде.

Публика была одета пестро: в черных костюмах и строгих платьях, в мохеровых кофтах и неглаженых брюках, в рубашках и джинсах. Была заметна неловкость от необычного зрелища и удивленность. Во всяком случае Олег чувствовал их в себе, но не ощущал в Ирине и ее брате.

Из-за плеча появилась голова того самого седого человека в светлом пиджаке. И вопрос в сопровождении натянутой улыбочки:

– А вы у нас кто?

Олег вытянул лицо от удивления, а Ирина равнодушно ответила:

– Из комитета по общественным связям.

– Очень приятно! – сказал седой человек и представился: – Вейтер Михаил Борисович – управляющий директор здешних мест. Будем сотрудничать. И надеюсь, вы у нас часто станете бывать. – И обратился к Олегу: – Это здание у нас полностью готово, а сейчас отделываем основное здание нашего центра на Варварке. Позвольте вашу визитку. Нет? Жаль. Вот вам моя. И, пожалуйста, в тот зал. Покушать бутерброды. И виски там есть.

– Надо как-нибудь сюда Вику притащить, – тихо проговорила Ирина. – Она любит всякие тусовки.

В зал быстрыми шагами вошел парень с сумкой на плече, выкрикнул:

– Всем привет! – Высмотрел в толпе кого-то из знакомых, заорал: – А! И ты здесь!

Ирина отвернулась, шепнула:

– Во! Видел? Пресса прибыла.

Включили большую люстру. В углу зала загудел микрофон.

На возвышение поднялась статная дама в брючном костюме и заговорила с легким акцентом:

– Господа! Мы рады приветствовать вас здесь, в наших стенах в Москве! Сообщаем вам, что мы начинаем нашу миссию в этой стране, которая сейчас так хочет расстаться со своим прошлым. Мы видим свою задачу в том, чтобы поддержать эти усилия. Своим присутствием мы обеспечиваем необходимое содействие. – Дальше даму начала подводить русская грамматика.

После этого выступления возникла небольшая заминка. Кого-то звали и разыскивали. Опять загудел микрофон. На возвышении появился Михаил Борисович Вейтер:

– Господа, сложный современный период нынешней России – это период перехода от старомодного традиционного общества к обществу глубоко модернизированному и потому нетрадиционному. Эти слова надо выделить в качестве ключевых в разрабатываемой концепции предстоящих преобразований. Традиционное общество основано на многочисленных долженствованиях и глубоко вязнет в разных путах, а современное – базируется на снятии табу и широких личных свободах. Мы хотим, чтобы именно к такому обществу шла Россия, отбрасывая свой имперский менталитет и превращаясь из поработителя в друга всех народов.

После Вейтера что-то долго бубнил старичок-историк. Публика начала шептаться и гудеть. Объявили Пискунова. Ему сразу аплодировали. Он церемонно раскланялся.

– Сегодняшние задачи перестройки и демократизации общества, э… – И бодрым голосом: – Предоставление гражданам политических прав основывается на экономических свободах вплоть до собственности. Э… Укрепление и развитие этих прав…

Всех пригласили в соседний зал. В дверях возникла толчея. Сергей Павлович и Вейтер остановились у ближнего столика.

– Тут у нас все как дома. – Вейтер обращался к Ирине: – Лучшее обслуживание – это самообслуживание. Вам чего налить? И уже Сергею Павловичу: – В принципе, очень интересно было бы в вашем регионе семинар организовать. Человек на пятьдесят. А потом наиболее подготовленные могли бы поучаствовать в нашем семинаре в Вене. Но это – позже. После вашего ознакомительного визита. Людей, наверное, можно на семинар подобрать.

– Много у нас проблем накопилось, – важно говорил Сергей Павлович. – Особенно – с очередями.

– Правильно! – поддержал Вейтер. – И с очередями. А что вы там теснитесь? – Он обращался к Ирине и Олегу. – Пожалуйте сюда, молодые люди. Рыбки из Норвегии попробуйте. – И показал пример.

На улице было холодно. Но Ирина сказала, что ей обязательно надо дождаться брата. Он появился только через полчаса. За это время из дверей особняка вынесли и погрузили в «Волгу» два бесчувственных тела. Одно принадлежало общительному репортеру, другое – старичку-историку.

Шофер стоял возле машины, заглядывал внутрь и неизвестно кого спрашивал:

– Куда их вести-то?

Вышел Сергей Павлович. Деловито объявил Ирине:

– Я тебя до дому подбросить не смогу. Мне – в гостиницу. Надо несколько важных звонков сделать. Еду в Вену.

Выбрались из темных переулков и стали переходить площадь у метро.

– Все туфли ободрала, – говорила Ирина. – Тоже мне, подвезти он не мог… Может, нам тогда к тебе поехать? Ты меня не зовешь. Совсем скучным стал. Я подумала: может, мне с собой Вику взять? Чего ты на меня посмотрел? Должна же я тебя как-то развлекать.

В курилке два дня подряд обсуждали последнюю демонстрацию в центре города.

– Пискунов из Ленинграда! – говорил Борька. – Ну, молодец! Как врезал!.. Про цековскую мафию! Так вот вслух и назвал.

– Следователь из прокуратуры выступал, рассказывал, как дело вел, а его быстро свернули. – Веселов тоже был в курсе последних событий.

Олегу все это в конце концов наскучило, и он сказал:

– Показывали вашего кумира, пьяного в дребодан, а он потом говорил, что ему рот на кинопленке растягивали.

– Это сами телевизионщики подтвердили, – оборвал его Борька.

– Так и было, – поддержал его Веселов. – У нас в Пушкино парень живет, на телестудии работает. То же самое говорит!

Олег спросил Борьку:

– Вот, ты знаешь что-нибудь о таких возможностях?

– А кто там чего знает! – отмахнулся Борька.

– Но главное даже не это. А то, что ваш кумир болтал, – Олега этот разговор начинал злить. – А нес он удивительную глупость! И что? Телевизионщики за него говорили?

– Охота тебе за партаппаратчиков заступаться? – спросил Веселов.

– И, правда! Хи-и! согласился Борька.

– А вы чего за секретаря обкома так заступаетесь?

– Он – уже бывший!

Веселов докурил и нервно сказал:

– Мы живем при системе, которая в тридцатые годы создана. Надо когда-то ее ломать или не надо? Это система себя как империя ведет!

– Почему империя – это плохо? – спросил Олег.

– А на черт она нужна?

– Чтобы народы не передрались!

– Почему тогда в той же Европе не дерутся? – раздраженно спросил Веселов.

– Там уж сколько дрались! – ответил Борька.