Марина Алиева - Орелинская сага. Книга первая

• Название: Орелинская сага. Книга первая
• Автор: Марина Алиева
• Жанр: Русское современное

Случайно брошенное проклятие свяжет воедино столетнюю историю людей бескрылых с историей крылатых людей, потерявших однажды всех своих правителей. Поиски этих последних приведут на землю крылатого юношу, который во множестве приключений разыщет семерых столетних старцев, но вместе с тем обретёт и самого себя и найдёт ответы на многие вопросы, заданные ему Судьбой. Что даёт человеку владение крыльями? Величие, преимущество, одинокую жизнь изгоя или счастливую возможность обрести Знание?

---

Старший Летописец Дихтильф, все время согласно кивавший головой, строго посмотрел на ремесленников. Те слушали очень внимательно, изредка переглядываясь и многозначительно поднимая брови. Судя по всему, слова Рондихта их убеждали. И Иглоны, скрывающие свое волнение за величавым спокойствием, отметили это с удовлетворением.

Им не пришлось поддерживать точку зрения Великого Иглона, когда он закончил свою речь. Большой Совет единодушно выразил одобрение его позиции и окончательно постановил: никаких контактов с жителями поселения, найденного рофином Тихтольном, быть не должно!

Юноша здесь тоже присутствовал. Рядом с Флиндогом он скромно сидел на самой дальней скамье. И, если старик слушал в пол уха, млея от восхищения, что попал на Большой Совет, то Тихтольн не пропускал ни слова из речи Великого Иглона, хотя и ёрзал и толкался без конца, чем приводил Флиндога в великое смущение. Решение Большого Совета Тихтольна страшно разочаровало. И пока ремесленники, один за другим, подходили к Иглонам, чтобы выразить им свое почтение и попрощаться, сидел на своем месте, наконец-то, смирно, словно окаменевший. Старый норс никак не мог растолкать его, чтобы незаметно пройти к выходу, пока ещё не все разошлись.

– Неудобно, – шептал он, – Дихтильф на нас уже косится. Мне не нужны с ним неприятности.

Летописец на них действительно смотрел и думал, что теперь делать с этими двумя. Главный вопрос решился, но надо ли вносить имена Флиндога и Тихтольна в Летопись оставалось неясным.

Приглашенные ремесленники, между тем, постепенно расходились. Многие выражали восхищение дальновидностью правителя и надежду, что преемник окажется достойным такого отца. При этом они, не таясь, поглядывали в сторону юного Донахтира, поскольку, мало для кого оставалось секретом, что именно он будущий Великий Иглон..

– Я рад, что ты будешь управлять столь разумными подданными, – сказал Рондихт сыну, когда возле них почти никого не осталось.

– Я тоже рад, что тебя поняли, отец, – серьезно ответил Донахтир. – Этот Совет был для меня хорошим уроком. Я много уяснил сегодня такого, что поможет мне, с честью, оправдать твой выбор.

Рондихт ласково посмотрел на него и гордо обернулся к стоявшему около них Дихтильфу – слышал ли? Но тот смотрел в другую сторону. Проследив его взгляд, Великий Иглон вдруг улыбнулся и, сжав руку сына, шепнул:

– У нас, кстати, есть ещё одно важное дело. Идем.

Они быстро пошли через весь зал к выходу, где, заметив приближающегося Правителя, склонились в поклоне две печальные фигуры.

– Тихтольн, ты совершил великий подвиг, – сказал Рондихт, останавливаясь перед ними. – Понимаю твое огорчение. Но ты был на Совете и слышал, о чем я говорил. Надеюсь, мне не придется ещё раз убеждать лично тебя, что неразумно приносить свое будущее в жертву сиюминутного любопытства.

– Не придется, Правитель, – не поднимая головы, ответил Тихтольн.

– Вот и хорошо. Очень скоро тебя посетит Дихтильф, чтобы подробно перенести все, что ты видел, в Летопись. А в будущем, дети, которых ты заведешь, получат право выбить твое имя над входом в свою гнездовину.

– Благодарю, Великий Иглон, это большая честь.

– Но, отец, – вмешался Донахтир, – мне кажется, что норс Флиндог тоже имеет право быть внесенным в Летопись

– Само собой, – Рондихт широко улыбнулся, – как первый вестник, он это заслужил.

Старый норс просиял и склонился ещё ниже.

– Благодарю, Великий Иглон!

– Ты не перестаешь радовать меня, сын, – заметил Рондихт, когда они отошли. – Я умышленно не поминал Флиндога, желая проверить тебя, и ты молодец, что вспомнил о нем. Это ещё один урок. Он, может быть, наиболее важен для будущего Правителя. Поверь, из счастливой судьбы одного складывается счастливая судьба всех. Поэтому, принимая важное решение, думай, прежде всего, о том, кого оно ущемит. Мой отец по этому поводу говорил: «этим ты защитишь свою спину», и до сих пор ни один Великий Иглон не мог пожаловаться на неверность этого утверждения. Но, кстати, не показалось ли тебе, что Тихтольн все ещё недоволен?

– Показалось. Но, что мы ещё можем? Как его сделать счастливым, если Большой Совет принял решение…

– О-о, милый мой! Решение Большого Совета ещё не означает, что проблема исчерпана. И недовольство Тихтольна тому наглядное подтверждение. – Рондихт вздохнул. – Что, может быть, и кстати. Осталось довершить еще одно, последнее дело: прошу тебя, собери братьев и жди меня вместе с ними в вашей бывшей детской. Мне нужно сказать вам нечто важное.

* * *

Комната, которая помнила наследников маленькими толстощекими птенцами, неумело махавшими крылышками, находилась, по традиции, в самой глубине дворца. Там было теплее, чем везде и очень уютно, хотя и темновато. Юноши уже давно не навещали свою детскую и, оказавшись в ней, возомнили себя малышами. Поэтому, когда Великий Иглон пришёл сюда для серьезного разговора, он застал сыновей за шумной возней на полу.

– Достойное занятие для будущих Иглонов, – скрывая отеческое умиление за суровым тоном сказал Рондихт, – а, главное, очень уместное.

Басовито шумящая куча развалилась и наследники, оправляя крылья, одежды, и все ещё пересмеиваясь, расселись по скамьям.

– Ну что, успокоились? – подражая лестам спросил Великий Иглон, – готовы меня слушать?

– Готовы, – откликнулись наследники.

– Вот и хорошо.

Рондихт помолчал, собираясь с мыслями и давая сыновьям возможность настроится на разговор. Он переводил взгляд с одного лица на другое, и не мог отделаться от чувства жалости, которое вызывал в нем вид их сверкающих глаз и разгоряченных, счастливых лиц. Дети! Они совсем ещё дети! И, хотя, умны, благородны, знакомы с любой работой и, для кого-то другого покажутся совсем взрослыми, для него они дети, дети и дети. И жалел он их как детей, которых скоро заключит в себя взрослая жизнь, без права выхода на свободу. Рондихт готов был проклясть тот день, когда Судьбе угодно стало сделать их род правящим, но как Великий Иглон он не мог себе этого позволить даже мысленно. Впрочем, и смотреть на этих юношей, только как на детей, он тоже не имеет права. Они уже спокойны и ждут, что скажет им отец… Нет, не отец, – Правитель. И, как Правитель, он будет сейчас с ними говорить.

– Сегодня Большой Совет принял решение, и вы все его слышали. Поэтому повторяться я не буду. Скажу лишь то, что пока вы не приняли власть, вы обязаны подчиняться этому решению. Но пройдет совсем немного времени, и она окажется в ваших руках, а вместе с ней и право отменить решение Совета простым совещанием между собой. Только что перед приходом сюда, я переговорил со своими братьями и высказал им некоторые опасения. Они согласились со мной и заранее одобрили все то, что я собираюсь вам сказать, и о чём хочу предупредить… Но прежде мне интересно узнать, что вы сами думаете об объявившихся орелях и искренне ли согласились с Советом. Говори первым ты, Бьенхольн.

Будущий правитель Северного города размышлял недолго:

– Я согласен с Советом, отец. Конечно, мне было бы интересно узнать об этих орелях побольше, но, если такие знания могут обернуться во зло, пусть лучше их не будет.

– Ты, Тиорфин?

– Я тоже ничего не имею против решения Совета, – весело откликнулся будущий Иглон Южного города. – Но, может быть, разумнее было бы проследить за новыми соседями, делая это тайно?

– Верно, – подхватил Форфан, которому предстояло возглавить Восточный город. – Мы бы и любопытство свое удовлетворили и решение Совета не нарушили. Я с ним, кстати, полностью согласен.

– Раз есть дополнения, значит уже не полностью, – заметил Великий Иглон. – Что скажет Фартультих?

– Мне предстоит править в Нижнем городе, то есть быть ближе всех к новым соседям. Поэтому думаю, что наблюдение за ними лишним не будет. Кто знает, что им может взбрести в голову?

– Твовальд?

– Мне опасаться нечего, поэтому я за решение Совета безо всяких оговорок. Пусть себе живут, как жили. До сих пор они нам не мешали. Думаю, и впредь не будут.

– Хорошо. Что скажет Роктильф?

– То же, что и Твовальд. Правда, он так считает, опираясь на недоступность Верхнего города, а я – по здравому смыслу. Не попади этот рофин в бурю, унесшую его далеко вниз, мы бы до сих пор ничего не знали об этих орелях и жили бы себе спокойно. Не стоит раздувать из маленькой горы вулкан. Взлететь сюда те орели не могут. Взобраться по скалам?.. Но на это даже нохры не решаютя. Поэтому, зачем слежка? Чего нам, собственно говоря, бояться?

– Самих себя, – задумчиво обронил Донахтир.

– Вот! – Рондихт поднял указательный палец. – Вот то, что составляет суть. Ты прав, Роктильф, бояться извне нам нечего, и мы могли ещё сотни лет не знать о том, кто живет под нами, как сотни лет до этого не стремились разузнавать о жизни бескрылых. В Летописи не насчитать и двадцати имен тех, кто летал так низко. А знаете почему? Потому, что это другой мир. Он живет и развивается по своим законам, в которых нам нет места, как и им нет места у нас. Мы общаемся от случая к случаю с гардами и нохрами лишь потому, что они, как и мы, живут на скалах. Во всем остальном это такие же чужаки, как и существа, населяющие Низовье. А мы чужаки для них. И в этом залог безоблачного соседства.