Лев Колодный - Тверской бульвар

• Название: Тверской бульвар
• Автор: Лев Колодный
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9533-6697-7, 978-5-4444-8083-0

Эта книга написана известным журналистом и писателем Львом Колодным, автором многих сочинений о Москве. Она посвящена одному из десяти московских бульваров, зеленым полукольцом стянувших центр города между берегами Москвы-реки. Бульварам москвичи обязаны императрице Екатерине II, повелевшей на месте земляного вала, крепостной стены и ворот каменного Белого города, утратившего оборонное значение, посадить деревья. Тверской бульвар первый стал излюбленным местом прогулок и гуляний народа. Ему посвящены стихи и описания многих литераторов.

Никуда не выезжая из Москвы, Лев Колодный два года ходил по маршруту длиной всего 872 метра, но здесь на каждом шагу встречал дома, связанные с именами великих писателей, архитекторов, артистов, замечательных жителей Тверского бульвара. Вечером на нем загораются фонари у подъездов МХАТа имени Горького и драматического театра имени Пушкина, бывшего легендарного Камерного театра Таирова, где играла гениальная актриса Алиса Коонен.

О том, что автор увидел и узнал во время увлекательного путешествия, вы прочтете на страницах авторского путеводителя. С ним в руках все, кто любит Москву, могут пройти дорогами писателя, узнав о многих незабываемых людях и событиях.

---

Игрой света и тьмы акварель напоминает картины импрессионистов, писавших парижские бульвары и кафе с красивыми женщинами. Юон их видел, когда жил в Париже, учился там, когда писал декорации к «Борису Годунову» для «Русских сезонов» Сергея Дягилева. Но за импрессионистами не последовал, что позволило жить без гонений в советской Москве, не признавшей «упадочное искусство».

Кофейня на Тверском бульваре, по словам Александра Чаянова, «некогда претворена в одной из картин Юона». На бульваре началось действие одной из его фантастических повестей под многословным названием: «История парикмахерской куклы, или Последняя любовь московского архитектора М. Романтическая повесть, написанная ботаником Х и иллюстрированная антропологом А.М.: Изд. авт. и художника, II год республики».

То есть 1918 год. Тогда юная советская власть позволяла литературные вольности. Герой повести – архитектор, страдавший от неразделенной любви, едет в Венецию, чтобы избавиться от сердечных мук. Чаянов в молодости брал уроки рисования и живописи в школе Юона. Сам гравировал и коллекционировал гравюры художников Западной Европы, собрал замечательную коллекцию. Вымышленных героев наделял своими увлечениями. Архитектор коллекционировал иконы, фарфор, эротическую графику и стремился в Венецию еще и потому, чтобы увидеть Тициана, Джорджоне и художников, чьи имена мало кто знал.

В кофейне на Тверском бульваре бывал «московский ботаник Х». Он же товарищ министра земледелия во Временном правительстве, профессор Тимирязевской сельскохозяйственной академии, основатель ее института экономики Александр Чаянов. А также литератор и искусствовед, знаток Москвы, читавший лекции по краеведению в Московском университете… Ему бы с такими талантами родиться в эпоху Возрождения. А на его долю выпало жить в годы «военного коммунизма», нэпа и «Большого террора», который не обошел стороной полного жизни и страстей гения.

Его соавтор, иллюстратор фантастической повести, скрывавшийся под псевдонимом «антрополога А.М.», известен. Им был график, живописец и реставратор Алексей Рыбников. В него влюбилась жена «ботаника Х» и ушла от мужа к «антропологу».

Очевидно, поэтому другие фантастические повести украшал гравюрами другой художник, потомок запорожского казака Алексей Кравченко. До революции он успел совершить путешествия не только по Италии, но и по Индии. Прославился гравюрами, иллюстрациями русской классики. В двадцатые годы удостоился Гран-при в Париже на международной выставке прикладного искусства. Считают, что этот художник «надолго определил развитие “романтической тенденции” в отечественной графике». В ХХI веке Алексей Рыбников не забыт энциклопедиями и коллекционерами, его выставки прошли в Академии художеств и Третьяковской галерее.

Акварель «Ночь на Тверском бульваре» появилась четыре года спустя после митингов у памятника Пушкину в 1905 году, демонстраций, схваток москвичей с полицией, казаками и жандармами, предшественниками внутренних войск. О них напоминает мемориальная доска на доме 20 с надписью: «Здесь во время октябрьских боев 1917 года при взятии дома градоначальника героически погибли члены Союза рабочей молодежи товарищи Жебрунов и Барболин». Николай Жебрунов пал в 19 лет, Сергей Барболин – в 20. Николай служил в авторемонтной мастерской в Сокольниках. Сергей – там же в трамвайной мастерской, и перед гибелью захватывал вагон с оружием на станции Сокольники-товарная.

Другой памятник малозаметен среди зелени бульвара. Каменный куб поставлен на ребро в землю с надписью «В память о революционной борьбе московских рабочих в сентябре 1905 года и в октябре 1917 года». В надписи – явное умолчание. Революции – на совести не только рабочих, но и множества тех, кто не стоял у станка.

Первыми явную борьбу с царским правительством начали студенты Московского университета. Узнав, что за «беспорядки» отдали в солдаты студентов Киевского университета, 23 февраля 1901 года возник бурный митинг в здании на Моховой. Его окружила полиция и конные жандармы. Когда взбунтовавших студентов заперли в Манеже, им на помощь пришла вся Москва.

«Толпа двинулась по Тверской улице к дому генерал-губернатора с красными знаменами. – Где взять этих красных символов народного братства? Какой-то смельчак, недолго думая, сорвал с подъезда казенный флаг и стал поспешно отдирать белые и синие полосы. Новая идея нашла подражателей…

К толпе с балкона вышел генерал-губернатор и увещевал выходить под российским флагом. Толпа дошла до памятника Пушкину, и начался митинг, который длился день и ночь под пение “Марсельезы” и возгласы “Да здравствует свобода!”»

Так написал участник демонстрации Владимир Тан-Богораз, автор декадентских стихотворений и «Чукотских рассказов», романов о жизни народов Севера, этнограф и лингвист с мировым именем. Наукой начал заниматься в царской ссылке. Три года он кочевал среди чукчей, изучая их язык, быт и нравы, жил в Соединенных Штатах и там курировал этнографическую коллекцию Американского музея естественной истории. Перед революцией 1905 года вышла его книга «Русские в Канаде». Таких интеллигентов на демонстрациях и в революциях, повторюсь, было множество.

В тот день 1901 года появилась на Тверском бульваре первая в истории Москвы баррикада, ставшая символом русской революции. Она нарастала как снежный ком, падающий с горы, после расстрела у стен Зимнего дворца 9 января. В ответ на расправу во власть имущих полетели пули и бомбы социалистов-революционеров.

Ведомый Борисом Савинковым недоучившийся студент Московского, Санкт-Петербургского и Львовского университетов Иван Каляев, партийная кличка «Поэт», в Кремле взорвал великого князя Сергея Александровича. Другой эсер, учитель Петр Куликовский, на Тверском бульваре, 22, в доме московской полиции, где принимал население градоначальник граф Шувалов, выстрелами в упор его смертельно ранил.

Закрылся Московский университет. Забастовали пекарни. Произошло первое столкновение с полицией. Начало всеобщей стачки безмерно обрадовало томившегося в эмиграции Ленина и побудило назвать его «первой молнией грозы, осветившей поле сражения».

И в тот же день, 27 сентября 1901 года, в Большом театре состоялась премьера оперы Римского-Корсакова «Пан Воевода», поставленной Сергеем Рахманиновым. Но всем было не до премьеры. Все слушали «музыку революции», как скажет позднее Александр Блок.

«В Москве происходят сильные беспорядки, – писал композитор жене из Москвы в Санкт-Петербург после премьеры. – Газеты не выходят. Забастовали рабочие всех типографий; на Тверском и Страстном бульваре ходят толпы, говорят речи; разгоняют нагайками. Третьего дня я сам видел громадную толпу, шедшую с пением “Дубинушки”, а Тверская улица была перегорожена казаками и жандармами».

Вернувшись домой, Римский-Корсаков обработал песню для симфонического оркестра с хором. «Дубинушку» в упоении пел Федор Шаляпин в «Метрополе», став на стол в роскошном зале ресторана, заполненном господами. Присяжные поверенные, преуспевавшие врачи, архитекторы, домовладельцы хором подпевали, не представляя, чем кончатся демонстрации. Как известно, завершилось все огнем и кровью, похоронами тысячи убитых.

Вторую – Февральскую – революцию все запомнили без крови, в красном цвете бантов и флагов. С ними вышли на улицы домовладельцы и бездомные, офицеры и солдаты, аристократы и пролетарии. На двух картинах Аристарха Лентулова «Тверской бульвар» красный цвет горит на фоне куполов Страстного монастыря и памятника Пушкину.

Этот сын сельского священника после духовного училища и семинарии занимался живописью в Пензе, Киеве, Санкт-Петербурге. Жил в Италии и Франции, когда авангард породил кубизм, футуризм, экспрессионизм и другие левые направления. Все они слились на его картинах с образами древней русской архитектуры, иконописи и лубка в стиль, узнаваемый с первого взгляда. На больших ярких панно «Москва», «Василий Блаженный», «Звон колоколов Ивана Великого» в «динамично сталкивающихся звучно окрашенных плоскостях». В Москве вошел в авангардное объединение «Бубновый валет», экспонировался на выставках «Мира искусства», писал портреты, оформлял Театральную площадь и Большой театр, многие спектакли. При советской власти преподавал, в годы пятилеток писал индустриальные пейзажи, создал картину «Строительство метро на Лубянской площади», где уничтожали древние стены, башню Китайгорода и церкви. Отдал дань соцреализму. И умер в военном 1943 году.

О третьей революции на Тверском бульваре и третьем авторе, написавшем «Тверской бульвар», – далее.

Архитекторы Посохин и Мндоянц. И художник Зураб Церетели

Акварель «Тверской бульвар ночью» Константин Юон нарисовал сто лет назад, когда пылала огнями «Кофейня», облюбованная художниками. «Тверской бульвар. Сретенский монастырь. 1917 год» Аристарх Лентулов написал в дни Февральской революции. Оба жили вблизи бульвара. Третью подобную картину написал художник, глядя из окна своей мастерской в доме 9 на Тверском бульваре в 60-е годы ХХ века. Прописки с этим адресом у него не было, потому что юридически полуподвальное помещение считалось нежилым. Но с утра до поздней ночи в нем царила жизнь, множились картины, встречались друзья, являлись гости. Сюда из номера гостиницы «Пекин» перебрался неизвестный публике живописец. В многолюдном «Моспроекте» ему нашли комнату, где он, как художник проекта, занимался уникальным курортом на берегу Черного моря вблизи правительственных дач. Демократ Хрущев пожелал, чтобы у реликтовой рощи Пицунды граждане СССР пользовались конституционным правом на отдых.