Иван Забелин - История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I

• Название: История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I
• Автор: Иван Забелин
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-9533-0963-5, 978-5-4444-8218-6

Данная книга является первой частью заключительного труда выдающегося исследователя Москвы И.Е. Забелина, в котором подробно и систематически описывается многовековая история российской столицы. Повествование книги охватывает период роста и развития Москвы в XII–XVIII веках. Описания московских зданий, улиц и площадей поражают читателя своей детальностью и яркостью изображения, перенося его в самую гущу событий московской жизни минувших столетий.

---

В ноябре 1504 г. опять наши послы привели с собой из Заморья многих мастеров серебряных, пушечных и стенных.

О пушечном литье летописцы оставили мало сведений. Они упомянули только о великой пушке, слитой в 1488 г. Фрязином Павлином Дебосисом.

Наибольшее их внимание было обращено на литье колоколов. Между прочим они записали, что в 1503 г. слит колокол большой Петром Фрязином, меди в нем 350 пудов, кроме олова.

В 1532 г. Николай Фрязин слил колокол в 500 пудов.

В 1533 г. Николай Немчин слил колокол большой благовестник весом в 1000 пудов, поставленный дек. 19 на деревянной колокольнице.

Эти обозначения Фрязин и Немчин с одним именем Николай по всему вероятию относятся к одному лицу.

Василий Иванович скончался 3 декабря 1533 г. Трехлетнему сыну своему Ивану, будущей кровавой грозе для всего царства, он оставил город Кремль в полном устройстве. Стены, храмы, дворец – все было ново, крепко и красиво. За год до своей кончины в 1532 г. он заложил на площади возле Ивана Святого новую обширную колокольню с храмом во имя Воскресения.

Оканчивая этим новым храмом каменные постройки в Кремле, Василий Ив. в то же время помышлял обнести крепкой оградой и Торговый посад. Однако его кончина помешала исполнению этого намерения. В правление его вдовы вел. княгини Елены (Глинских) Торг был обнесен земляным городом, т. е. по древнему способу земляными стенами, хитро связанными плетеницами из хвороста, по тому месту, где мыслил ставить Василий Ив. Город был устроен в 1534 г., но на другой же год (1535) весною заложен вокруг этого земляного города каменный город, строителем которого был Итальянский мастер Фрязин Петрок Малый, новокрещенный.

Этот же Петрок Малый строил и упомянутый храм Воскресения. Он окончил постройку уже в 1543 г., не доделав только каменной же лестницы к храму, которую, как и двери в храм, приделали уже Московские мастера в 1552 году. Неизвестно, по какому обстоятельству храм был устроен на высоте третьего яруса всего здания и для каких потребностей оставались нижние два яруса, возле которых построена упомянутая лестница. Летопись не упоминает при этом, что здание было построено для колоколов, и именно для больших колоколов, какой, напр., был слит в 1533 г. с именем Благовестник, помещенный до времени на деревянной колокольнице за алтарем Архангельского собора, по всему вероятию в ожидании, когда построится упомянутое здание новой колокольни. Должно заметить также, что колокольня была выстроена в стенообразном виде на четыре угла по древним Русским образцам Новгородским и Псковским. Что здание строилось именно для такой колокольни, это вполне подтверждает весь склад его основания необычайной фундаментальности и прочности. Строительная масса нижнего этажа состоит из сплошной кладки камня или кирпича и имеет стены толщиною в 4 арш. Основные стены Ивана Великого имеют 3 арш. толщины.

По-видимому, свидетельство о постройке этого здания в 1543 г. описателями Московских достопамятностей было забыто, так что здание обозначалось именем пристройки к Ивану Великому, сооруженной будто бы при царе Михаиле Фед. и при патриархе Филарете, почему здание стали именовать Филаретовской пристройкой и Филаретовской башней[65]. Между тем в действительности выходило наоборот. Самый Иван Великий, построенный в 1600 г., являлся пристройкой к этому коренному древнему зданию с южной стороны, а с северной его стороны при Михаиле Фед. была сооружена так называемая Филаретовская патриаршая пристройка, что и составило одну связную группу колоколен, состоявшую из трех отделов: из Ивановского Столпа, из здания, сооруженного Фрязином Петроком, и из Филаретовской пристройки, как это в том же виде существует и доныне. В 1812 г. Наполеон, просвещеннейший из европейцев, старался взорвать всю эту группу и достиг цели только наполовину. Были разрушены Филаретовская пристройка и верхняя половина здания Фрязина; Иван Великий оказал только неопасную трещину, о чем будет сказано в своем месте (Альбом видов, № XVI).

Благодаря особенному пристрастию к постройкам всякого рода на укрепление и украшение города, чем прославили свое время вел. князь Иван III и сын его Василий Ив., благодаря постоянному пребыванию в Москве Итальянских архитекторов, стенных и палатных и разных других Итальянских или Фряжских мастеров, Русские люди настолько хорошо усвоили себе строительное дело, что к началу царствования Ивана Грозного основательно выработали свой самобытный, своеобразный Русский стиль церковных построек, превращая старозаветные типы и образцы своих деревянных строений в кирпичные сооружения с прибавкою к ним фряжских образцов, что касалось мелких деталей по преимуществу в так называемых обломах по отделке и украшению поясов, карнизов и всяких подзоров[66]. В таком виде явился построенный в 1555–1561 гг. собор Покрова (Василий Блаженный) в память покорения Татарских царств Казанского и Астраханского. Нельзя сомневаться, что замышление построить этот собор в том виде, какой существует, принадлежало сколько художеству строителя-архитектора, столько же и мыслям самого царя. Все сказания и легенды о том, кто был строителем этого удивительного храма, теперь упразднены открытием летописного свидетельства, что его строили русские мастера: один по прозванию Барма, другой по прозванию Посник[67]. Несомненно, что это тот Посник Яковлев, церковный и городовой мастер, которому в 1555 г. была поручена постройка нового города Казани, каменного (Доп. Акт. Истор., I, 136). Таким образом еще не совсем Грозный царь в одно время ставил каменную Казанскую крепость и строил в Москве памятник взятии Казани.

В Кремле государь выстроил для двух своих сыновей внутри дворца с набережной стороны на взрубе особые хоромы и при них каменный храм во имя Сретения Господня (1561 г.). Потом надстроил над папертями Благовещенского собора 4 предела (1563–1564 гг.) и соорудил в 1565 г. Посольскую палату возле Ивановской колокольни. Не упоминаем о других менее значительных постройках (Альбом видов, № XVII).

По смерти Грозного, как все скоро поняли и почувствовали, настало царствование Бориса Годунова под именем смиренно-убогого царя Федора Ив., которому поэтому и приписывались все дела, совершенные при его жизни. Годунов, всеми правдами и неправдами расчищая и укрепляя себе путь к царствованию, очень заботился о том, чтобы своими деяниями на пользу народа и государства привлечь на свою сторону и народное сочувствие. Для достижения этой цели виднее всего была особенная заботливость именно о добром устройстве города Москвы, о безопасности парадного жилища и вообще о городском благосостоянии народа. И как бы ни было, упомянутая его заботливость о Москве ознаменовалась такими сооружениями, которые после сооружений Ивана III и его сына Василия Ив. составляют новую эпоху в истории городского строительства.

Патриарх Иов в житии царя Федора Ив., восхваляя со всех сторон выше меры управление Годунова и его самого, говорит между прочим: «Сей изрядный правитель Борис Федорович своим бодроопасным правительством и прилежным попечением, по царскому изволению, многие грады каменные созда и в них привеликие храмы, и словословие Божие возгради, и многие обители устрои – и самый царствующий богоспасаемый град Москву, яко некую невесту, преизрядною лепотою украси, многие убо в нем прекрасные церкви каменные созда и великия палаты устрои, яко и зрите их великому удивлению достойно; и стены градные окрест всея Москвы превеликия каменные созда, и величества ради и красоты проименова его Царь-град; внутрь же его и палаты купеческие созда во упокоение и снабдение торжником, и иное многое хвалам достойно в Русском государстве устроил».

Народная молва, а глас народа – глас Божий, объясняла некоторые события и подвиги Годунова его давнишним хитростройным замыслом достигнуть царского престола. Эту общенародную молву засвидетельствовал и современник Годунова, усердно восхвалявший его благочестие, Арсений архиеп. Елассонский. В самом деле, почти все, что ни происходило в это время, само собою как бы указывало на него как на виновника очень дальновидных и очень хитрых дел, приводивших мало-помалу к задуманной им злонамеренной цели.

Чтобы отвлечь внимание народа от создаваемых злодеяний, вроде, напр., разгрома в 1586 году знатных боярских родов и самого митрополита, за которых стояли гости Московские и все купецкие люди, вся чернь Москвы, Годунов тотчас же, в тот же 1586 г., устрашив волнение ссылками и казнями (семи человекам гостей были усечены головы), он тотчас же начинает сооружать «град каменный около большого Посада», подле, т. е. по черте Земляной осыпи, или земляного вала, какой существовал до того времени. Это был Белый город, белокаменный, получивший наименование Царев град. Его сооружали семь лет. Мастер был из Русских людей Федор Конь. Для купцов и Московской посадской черни это было великим благодеянием, почему ропот и неудовольствие народа мало-помалу умолкли. Сооружение каменных стен почти на пять верст по окружности потребовало множество рабочих сил при добыче камня, при его провозе к городу, при употреблении камня в кладку и т. д., что, конечно, произвело в народе, вместо гневного ропота и волнения, самое благоприятное впечатление, так как для всякого являлся здесь постоянный хороший заработок.