Марина Семенова - Ловушка для папы

• Название: Ловушка для папы
• Автор: Марина Семенова
• Жанр: Короткие истории

Сколько бы не было написано книг о Любви – все равно будет мало.. Тема любви вечна, как вечен вопрос – почему люди не могут быть счастливы вместе? Кто-то ищет на него ответ, кто-то смиряется и страдает… Противоречия и конфликты, как бы парадоксально это не звучало, заставляют человека совершенствоваться, развиваться. Семья это не полигон для испытаний и не поле битвы. Дома каждый человек хочет чувствовать себя комфортно… Для этого необходимо только одно – знать и понимать из чего складываются отношения мужчины и женщины, мужа и жены, родителей и детей.. А для того, чтобы знать и понимать, нужно читать правильные книжки.. Читать и думать над прочитанным. А не хочется думать – просто наслаждайтесь : юмором, легким стилем письма, неожиданными сюжетными поворотами.. “Ловушка для папы”, как и все другие книги Марины Семеновой, помогает нам лучше понимать другу друга, предлагая множество перекидных «мостиков» в стране Взаимопонимания и Любви…

---

– Эй, ты чиво? – первым вышел из стопора рыжий конопатый парень, пытаясь протиснуться к магнитофону. Но я предупредительным жестом выдернула из гнезда шнур и, намотав его на руку, сказала:

– Всё, время отчаливать по домам и подворотням!

– Натаха, я не понял, а чё она тут командует, а? Она чё, типа крутая? – попытался натравить на меня подругу странноватый парень с глазами попавшей под трамвай лягушки.

– Да, я уже крутая! А ты еще всмятку. Поэтому убедительно прошу тебя и всех твоих недоваренных друзей встать и валить отсюда по-быстрому! Считаю до трех, – отбила я нападение, бесстрашно помахивая шнуром перед лицом пучеглазого.

– А ведь она в натуре нарывается! – полез он в бутылку, поднимаясь.

– Ладно, народ, сваливаем. Всё равно хотели по бульвару перетрястись, – встал между нами рыжий, но уже в дверях, на всякий случай «наехал»:

– Борзеешь, девчонка, смотри нарвешься.

– Нарываться для меня святое: то на мину наступлю, то в дерьмо вляпаюсь, – засмеялась я.

Углядев за моей спиной подоспевшего Витька, рыжий набычился, но продолжать спор не стал, а медленно пошел на выход. Следом за ним потянулись остальные гости. Уже через четверть часа мы с Наташкой, опять же не без помощи Витька, освободили квартиру от невероятного количества мусора: пластиковых бутылок, баночек из-под пива, пустых пакетиков из-под чипсов и арахиса, конфетных фантиков и упаковок презервативов. А потом три с лишним часа самоотверженно чистили ковры, отдирали прилипшие намертво жвачки и драили полы. А после, выпроводив Витька, смертельно уставшие, но очень гордые собой, долго отмокали в ванной. Отлежавшись, тщательно терли друг другу спины и плечи, дурачились, взбивая к потолку хлопья пузырчатой пены, и даже целовались, подражая кому-то из американского кино. Потом валялись в спальне на шелковых простынях, делали маникюр и делились невинным девичьим опытом и буйными чувственными фантазиями.

Ночью мне приснился парусник с алыми, бьющимися на ветру парусами. На залитой солнцем палубе стоял капитан Грэй с невероятными синими глазами и смотрел на меня с такой любовью и нежностью, что я проснулась от стука собственного сердца, готового выскочить из груди. «Вот, дура! Романтичная…» – обозвала я саму себя мысленно, понимая, что пропала.

Эти синие глаза не давали покоя мне, а я – Наташке. Вот уже третий час подряд она добросовестно обзванивала всех своих гостей, пытаясь получить хоть какую-то информацию о загадочном герое моего книжного романа. Но никто ничего о нем не знал. В какую-то минуту мне даже стало казаться, что Его вовсе не было. Странная таинственность, окутавшая неясный образ, воспаленные девичьи мечты и тайные желания, сделали своё дело – я СМЕРТЕЛЬНО влюбилась. В мальчишку без имени. В мальчишку ниоткуда. В мальчишку с глазами цвета неба.

Тем временем мои родители не на шутку переполошились, подняли на ноги полгорода и на третьи сутки подключили к поиску папиного друга, частного детектива. Константин Дмитриевич молниеносно вычислил место моего обитания и уже к вечеру следующего дня меня с позором и упреками депортировали домой.

В машине мама рыдала навзрыд, а по приезде домой перестала со мной разговаривать. Папа, напротив, был чрезвычайно многословен. В течение часа он взывал к моей безвременно уснувшей совести и был так убедителен и логичен, что, в итоге рыдала уже я, горькими покаянными слезами на широкой отеческой груди.

После этой истории папа стал необычайно заботлив и внимателен. Его интересовало все: что я ем, где бываю, кому звоню. Чего нельзя было сказать о маме. Её реакция оказалась совсем иной. Мама, затаив то ли обиду, то ли злость, держалась со мной подчеркнуто холодно и отстранено вежливо, заставляя меня плакать по вечерам в подушку тихими беспомощными слезами.

К тому времени бизнес Кристины набирал обороты, фирма стремительно разрасталась, подминая под себя конкурентов и новые территории. А после того, как один из её соучредителей неожиданно уехал в Австралию на ПМЖ, мама и вовсе «заболела» идеей партнерства, практически перестав бывать дома.

Последней каплей, переполнившей чашу отчаянья, стало мое шестнадцатилетние, о котором мама попросту… ЗАБЫЛА.

Я пожертвовала в этот вечер всем: «пати» с друзьями, девичником с близкими подругами и даже подаренным Наташкой билетом на концерт обожаемого мной «Океана Эльзы».

Наташка беспросветно и, как мне кажется, абсолютно справедливо, обиделась. С самого обеда и до вечера я накрывала праздничный стол. Готовила всякие вкусности, расставляла свечи, сворачивала хитрым способом ажурные салфетки, раскладывала по фен-шую фрукты и цветы. Маленькие трогательные букеты угасающих астр. Сотню раз я набирала номер любимой подруги, готовая выдать на гора самую искреннюю и покаянную речь. Столько же раз я звонила маме. Часов в девять вечера я в последний осуществила попытку до них дозвониться, выслушала длинные безответные гудки и пошла уговаривать папу надеть парадный костюм.

Папа вышел из комнаты нарядный и очень торжественный, держа перед собой небольшую бархатную коробку. Я открыла и обомлела. Это было настоящее бриллиантовое колье. Пусть не вычурное и массивное, пусть с небольшими осколочками, но самое что ни есть настоящее. «Взрослый подарок для взрослой дочери», – улыбнулся папа, считывая мой восторг и нежно целуя, – «С днем рождения, моя хорошая…»

«Папа… ты… Ой, папа… ты самый лучший», – лепетала я, не в силах оторваться от зеркала.

Мы прождали маму до полуночи. Но она так и не появилась. И не перезвонила. На мою попытку дозвониться автоответчик беспристрастным голосом офис-менеджера попросил оставить сообщение. Мобильный телефон гнусно констатировал: «Ваш абонент недоступен или находится вне зоны действия сети…».

Я закрылась в ванной. Рыдала долго и безутешно. Мама была от меня вне досягаемости…

Папа впервые в жизни напился и уснул тут же, за столом, среди поплывшего стеарина, поникших астр и остатков праздничного торта.

Наутро обида прошла. Появилась злость. И стала разъедать меня изнутри, как ржавчина. Даже после запоздалых маминых извинений, длительных объяснений, искренних поздравлений и целой кучи подарков, злости не стало меньше. Я равнодушно выслушала сбивчивый мамин рассказ о том, как они с Кристиной застряли в одном из филиалов фирмы, где якобы нет ни одного нормального телефона, а мобильный, как назло, не берет – и почувствовала, как во мне вызревает план мести.

По дороге в школу к стратегии добавились тактические ходы, и мне недоставало лишь одного – подходящего исполнителя, главного героя, а вернее-героини.

И тут я увидела Ларису.

Она, как обычно, была невыносимо хороша. Двадцатитрехлетняя красавица-соседка общалась, как правило, со взрослыми и состоятельными дядями, но порой её ненадолго заносило в нашу малолетнюю компанию. Она отогревалась в трепетных взглядах недозрелых воздыхателей, пылающих тайной или явной, но всегда безнадежной страстью, готовых в любую секунду умереть у её потрясающих ног.

Чего она искала в жизни, никто не знал. Хотя и подвозили её к дому на крутых тачках богатенькие владельцы всего того, чем можно владеть, в сопровождении «бульдогоподобных» охранников, репутация её оставалась удивительно безупречной. О её переборчивости ходили легенды. По одной из них, какой-то там шейх готов был заплатить пять миллионов американских долларов за одну только ночь с украинской красавицей. Шейх был готов, а она ему отказала. Правда это или нет, я не знала. В тот момент я знала лишь одно – сейчас мне нужна именно Лариса.

И уже через пятнадцать минут, забив на контрольную по физике, я сидела в дорогущем кафе с самой сексапильной девушкой города, уговаривая её стать моей сообщницей.

То, о чем я просила, поначалу шокировало даже её, искушенную в интригах. Лариса смотрела на меня с удивлением, почти с опаской. Ей трудно было поверить в то, что я просила её… СОБЛАЗНИТЬ МОЕГО ОТЦА.

Поэтому, чтобы заполучить её в соучастницы, мне необходима была предельная искренность. Я не только предельно честно и очень подробно рассказала Ларисе все тайны нашей «образцовой» семьи, но и озвучила ей главный мамин страх. Никто и подумать не мог, что красивая благополучная женщина, обожаемая мужем, больше всего на свете боится остаться одна.

У этого страха тоже была СВОЯ давняя история. Моя бабушка умерла, когда маме не исполнилось и трех лет. Прожив долгие годы под прессингом авторитарной, сразу невзлюбившей её мачехи, падчерица не приобрела эмоционального иммунитета, а наоборот стала панически бояться одиночества. Муж, своей всепроникающей любовью, заботой и преданностью, казалось, должен был навсегда избавить её от этого страха. Должен был. Но, видимо, не смог… Мама всегда панически боялась его поздних задержек с работы. Была подозрительной, мнительной и жутко ревнивой. За долгие годы совместной жизни она приучила отца к частым телефонным звонкам и подробнейшим отчетам. Увлеченность работой казалось бы притупила в ней эти страхи, но я точно знала, что где-то там в глубине души… Знала и решила, что если лишить маму привычного покоя, выбить почву из-под её ног, то все вернется на круги своя… Я хотела вернуть прошлое, чтобы изменить будущее, казавшееся мне тогда абсолютно безнадежным. Я была убеждена, что только ревность, только страх потери сможет вернуть маме такой комфортный для нас всех статус хранительницы домашнего очага.