Юлия Антонова - Стокгольм. Скандинавская Венеция

• Название: Стокгольм. Скандинавская Венеция
• Автор: Юлия Антонова
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1177-3, 978-5-4444-8178-3

Стокгольм представляется многим хмурой скандинавской столицей, погружённой в вечный мрак и холод северных широт. Однако город этот, расположившийся на четырнадцати скалистых островках, по праву заслужил почётное звание «Красавец на воде»: окружённый синевой водной глади, утопающий в зелени, он вовлекает туриста в удивительный мир источающих аромат ванили и булочек с корицей переулков Старого города, манит шикарными бутиками Эстермальма, прельщает художественными галереями Сёдермальма и мощными архитектурными шедеврами Норрмальма.

Извилистые улочки, широкие бульвары и живописные набережные приютили к тому же добрую сотню самых разнообразных музеев, позволивших Стокгольму занять достойные лидерские позиции на международной культурной арене. «Скандинавская Венеция», как нередко величают столицу Швеции, столь многолика, что рассказать обо всём в рамках одной книги просто невозможно, но хочется надеяться, что читатель всё же откроет для себя новые, ещё не изведанные уголки этого уникального города, погрузившись в мир его исторической многогранности.

---

Именно здесь родились две важнейшие в Швеции газеты: старейшая до сих пор существующая «Афтонбладет» (Aftonbladet), сразу после появления в 1830 г. на Лилла Нюгатан, 13 ставшая любимицей среднего класса, и крупнейшее сегодня утреннее издание «Дагенс Нюхетер» (Dagens Nyheter), возникшее на Риддархольмене как реакция на социалистические и якобинские газеты в 1864 г., но очень скоро переехавшее на Стура Нюгатан, 16.

И Стура, и Лилла Нюгатан упираются в площадь Курнхамнсторьй, один из старейших портов города, где издревле разгружали, погружали и продавали зерно. В центре площади сегодня стоит скульптура Кристиана Эрикссона «Лучник», задуманная как памятник повстанцу Энгельбректу Энгельбректссону (рельефный контур которого, кстати, виден на постаменте) и предназначавшаяся городу Фалуну, но не принятая им ввиду «чрезмерной социалистичности» и современности. Поместив в центре не главного героя, а простого мальчика, олицетворяющего готовое подняться на борьбу крестьянство, Эрикссон, врочем, неожиданно завоевал сердца властей Стокгольма, пожелавших видеть этот монумент в Старом городе. Мастер задумывал отлить весь монумент из бронзы, однако денег хватило лишь на молодого человека – остальное было сделано из гранита.

Кристиан Эрикссон был весьма застенчив, но друзья всё-таки убедили его пойти на открытие собственной статуи. Приближаясь к площади и глядя на толпу собравшихся стокгольмцев, скульптор, однако, потерял мужество, вернулся домой и спрятался в своём ателье. Товарищи напрасно стучали в дверь, пытаясь заставить талантливого юношу передумать: Кристиан остался верен себе и пролежал в тишине на полу до окончания церемонии.

Мимо Музея почты, в котором одинаково интересно будет и взрослым, и детям, Лилла Нюгатан выводит туриста к открытой площадке Мункбрун (Munkbron), где ранее кипела жизнь, ведь вплоть до XX в. здесь был шумный рынок, на котором продавали свои товары причаливавшие сюда сельские жители. Всё изменилось с появлением метро и Центрального моста, протянувшегося от Сёдермальма до Норрмальма вдоль всего Риддархольмена. К сожалению, сегодня здесь редко кого встретишь, хотя красота фасадов зданий тут просто захватывает дух.

Скажем, до сих пор покоряет своей изысканной лепниной и тонкими шпилями дворец Петерсена (Petersenska huset, Munkbron, 11), построенный в середине XVII в. в стиле Ренессанс по заказу Рейнхольда Леухаузена и после появления признававшийся одним из самых выдающихся творений столетия. Над двойным входом видны мифологические мотивы с готовой к сражению Минервой; четыре фигуры в верхней части орнамента символизируют четыре времени года.

Дворец Петерсена – одно из самых выдающихся архитектурных творений XVII в.

С 1965 г. помещение было настоящей приманкой для туристов, поскольку внутри находился ресторан «Аврора», названный так в честь Авроры Кёнигсмарк, видной представительницы стокгольмского высшего общества, прославившейся громкими вечерами и неописуемой красотой. Девушка была причиной многих тайных дуэлей, но сама она проявляла интерес к юному Карлу XII, теша себя надеждой стать настоящей королевой Швеции. К её великому сожалению, король не обращал внимания на женщин: единственным, что привлекало монарха, было поле боя. Говорят, Аврора дважды пыталась проникнуть в лагерь Карла, но его телохранители уводили даму с места военных действий.

4 февраля 1757 г. здание было продано торговцу и главе Ост-Индской компании Херману Петерсену, не преминувшему объявить его неотчуждаемым имуществом семьи, передаваемым по наследству до скончания веков. Именно под его именем и известен сегодня шикарный дворец.

По соседству с дворцом Петерсена стоит не менее достойное здание – дворец Пипера (Piperska palatset, Munkbrogatan, 2), построенный для графа Габриеля Фалькенберга, но позже на многие годы перешедший во владение рода Пиперов.

Ещё в середине XVII в. вся эта территория находилась под водой, но её осушили в 1680-х гг. и уже спустя 10 лет продали Фалькенбергу, который и поручил строительство своего особняка архитектору Никодемусу Тессину-младшему.

Уже в 1704 г. графа назначили ректором университета в Турку, что вынудило его продать свои владения одному из влиятельнейших и богатейших людей Швеции, Карлу Пиперу (1647–1716) – главному лицу, содействовавшему провозглашению Карла XII королём в возрасте 15 лет. Пипера называли чуть ли не самым близким и преданным монарху человеком, но в 1716 г. он скончался в замке на Ладоге, где оказался пленником после Полтавской битвы 1709 г.

Супруга Карла Кристина, получив разрешение на управление имуществом мужа, превратилась в одного из крупнейших землевладельцев и промышленников страны. После её смерти дворец унаследовали дети, но в 1758 г. они решили продать его торговцу и бургомистру Густаву Щирману, который и придал дворцу его современный вид. Щирман, однако, вскоре погряз в долгах, и после его кончины дочь передала особняк Королевской Военной коллегии.

Позже дворец был разделён, и одну из его частей выкупила вдова пивовара Кристина Нюман, большая любительница театра, создавшая на верхних этажах своего замка театральную сцену и салон, вмещавший аж 400 человек! Помог ей в этом оперный певец Карл Стенборг, пользовавшийся успехом при дворе и потому без труда уговоривший короля Густава III финансировать строительство.

С 1784 г. по 1789 г. этот театр не просто был невероятно популярен, но и слыл крупнейшим в стране, считаясь центром культурной жизни столицы, но в 1790 г. Густав III выкупил его и закрыл, поскольку двумя годами ранее основал собственный Королевский драматический театр. Монаршая монополия на театральную деятельность до 1840 г. свела на нет все попытки организовать что-то новое.

Сменив за последующие столетия ещё несколько владельцев, дворец Пипера был разрушен в 1955 г., когда на его месте прошла важная городская магистраль. Вторая часть бывшего замка, впрочем, уцелела, и её помещения сегодня сдаются различным компаниям.

От Мункбрун открывается вид на Рыцарский дом Риддархюсет (Riddarhuset) из кирпича и песчаника, благодаря своим идеальным пропорциям причисляемый многими к красивейшим зданиям Стокгольма. Тем интереснее тот факт, что в создании строения принимали участие целых три архитектора, но проект так и не был до конца завершён!

Участок этот изначально присмотрел для себя Аксель Оксеншерна, решивший возвести здесь дворец, однако позже изменил свои намерения и в 1640 г. передал надел друзьям-дворянам, дабы те превратили его в главное место встречи высших сословий.

Когда за работу принялся Жан де ла Валле, основа здания уже была создана, однако именно этот архитектор придал постройке шик и оригинальность, изменив её крышу и введя в моду подобный тип сооружений, позже ставший характерным для поместий и загородных имений. Здание венчают полные символизма фигуры; внутри представлены 2337 гербов возведённых в дворянский чин родов (до наших дней дожили представители лишь 603 семейств).

Перед зданием Дворянского собрания гордо стоит бронзовый Густав Васа, хотя его появление здесь можно считать чистой случайностью. Дело в том, что первый архитектор, работавший над строением, желал видеть перед ним статую Густава II Адольфа (1594–1632), однако спустя добрую сотню лет, когда очередной французский скульптор представил проект будущего памятника, знать запротестовала: как можно было делать ставку на наследного короля?! По мнению дворян, перед Рыцарским домом должно было поместить выходца из аристократии, и Густав Васа как нельзя лучше подходил на эту роль. Памятник стал первым общественным монументом столицы.

В здании Дворянского собрания представлены гербы 2337 знатных родов

Однажды площадь, где нынче стоит Риддархюсет, превратилась в место страшной трагедии. Считается, что в далёкие времена на Стадсхольмене было рыбацкое поселение Агнефит, названное так в честь языческого хёвдинга Агне Скъяффарсбунде из рода Инглингов. По преданию, в начале V в. он отправился в разбойничий поход за Балтийское море, где убил местного вождя Фросте и выкрал его прекрасную дочь Скъяльф. Вернувшись домой, Агне попытался уговорить девицу стать его женой, и свадьба состоялась тем же вечером. Однако гордая и коварная Скъяльф и не думала подчиняться завоевателю: ночью она отомстила хёвдингу за смерть отца, задушив его и подвесив на ближайшем дереве на его же собственной золотой цепи – символе королевского могущества и достоинства, – а затем как ни в чём не бывало отправилась домой.

Риддархольмен – Рыцарский остров

От Дворянского собрания перекинут мост к будто бы застывшему во времени Рыцарскому острову, или Риддархольмену (Riddarholmen). Столь благородное название у него, правда, появилось не сразу: впервые он упоминается в 1325 г. как Козлиный, поскольку на этот лежавший за пределами городской стены кусочек суши длиной 300 м и шириной 200 м стокгольмцы пригоняли на выпас скотину. Известно, однако, что в 1270 г. Магнус Ладулос (ок. 1240–1290) даровал часть здешней земли францисканским братьям, которые основали тут монастырь, позже изменивший название всего острова на Остров серых монахов. Кстати, именно Магнусу Ладулосу, по всей видимости, Швеция обязана появлением рыцарей: в 1289 г. он произвёл в рыцари своего девятилетнего сына Биргера Магнуссона, даровавшего, в свою очередь, этот титул ещё 40 мужчинам как шведского, так и иностранного происхождения.