Дмитрий Седов - 42

• Название: 42
• Автор: Дмитрий Седов
• Издательство: Литагент «Ридеро»78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Русское современное

Человек устроен так, что с течением времени он склонен забывать о многом, в том числе о важных и страшных событиях. Эта книга – напоминание о том, как далеко может зайти зло, если к нему относиться без должной серьезности и позволять ему беспрепятственно развиваться. В этой художественной повести показаны события, происходившие осенью 1942 года в одном из нацистских концентрационных лагерей, располагавшихся на территории восточной Польши.

---

– Не знаю… Просто не знаю… – не нашлась что ответить Сара. – Одно мне известно точно. Какими бы мы с тобой ни стали в дальнейшем, я всегда буду дорожить нашей дружбой.

И, помолчав немного, шутя добавила:

– Хотя ты иногда бываешь просто невыносимой.

Рахель звонко рассмеялась и, повернувшись набок, посмотрела на Сару долгим ожидающим взглядом.

– Что? – спросила Сара, непонимающе глядя на подругу в ответ.

– Ты знаешь что, – улыбнулась Рахель. – Ну же, Сара, рассказывай, я знаю, что притч у тебя в запасе, как карт у ушлого фокусника в рукаве.

– Я же рассказывала их уже тысячу раз… Все, что я знала, знаешь теперь и ты. Откуда же взяться новым?

– Ну же, Сара, я жду, – не обращая внимание на кокетство подруги, шутливо требовала Рахель. И, чуть понизив голос, добавила: – Пожалуйста.

– Ну, хорошо, хорошо, – рассмеялась Сара и посмотрела в сторону, как будто что-то пытаясь вспомнить. – Есть у меня одна. Вот, слушай.

Она повернулась к подруге и начала говорить:

«Один человек пришел к мудрецу и начал уверять его, что не верит в Бога. Он был так устроен, что просто не мог поверить в Создателя, сотворившего Вселенную.

Мудрец не стал с ним спорить, но через некоторое время наведался к этому человеку с ответным визитом и принес с собой великолепную картину. Человек был изумлен. За всю свою жизнь он еще не видел более совершенного полотна.

– Какая изумительная живопись! – воскликнул он. – Скажите, мудрец, кто это написал? Кто автор?

– Эту картину никто не писал, – ответил мудрец. – На столе лежал чистый холст, а над ним висела полка с красками. Полка случайно опрокинулась, краски разлились на холст, и вот результат.

– Вы шутите! – рассмеялся человек. – Это попросту невозможно. Картина просто поразительна. Прекрасная работа, точные линии, изысканные сочетания оттенков. За всем этим великолепием чувствуется глубина замысла. Без автора здесь точно не могло обойтись!

Тогда мудрец улыбнулся и ответил:

– Вы не в состоянии поверить в то, что эта весьма скромная картина возникла сама по себе, без предварительного замысла создателя. И хотите, чтобы я поверил, что наш прекрасный мир со всеми его лесами и горами, океанами и долинами, времена года, волшебными закатами и лунными ночами возник по воле случая, без замысла Творца?

Человек не нашелся, что ответить. Ведь мудрец убедил его и заставил крепко задуматься».

– Сара… – еле слышно произнесла Рахель и обняла подругу. – Спасибо!

– Пора собираться обратно, – улыбнувшись в ответ, напомнила Сара. – Не хотелось бы заставлять пана Шиманского ждать, он и так слишком добр к нам.

– Да, идем, – с сожалением кивнула Рахель и спрыгнула со ствола засохшего дуба на землю.

– Ах, как же все-таки здесь красиво, – вздохнула Сара и напоследок оглянулась по сторонам.

Девочки, довольные прогулкой, не торопясь направились обратно к дороге. Где-то совсем рядом от них вдруг негромко закуковала кукушка. Прокуковав не то двенадцать, не то четырнадцать раз, она неожиданно смолкла, как будто кто-то, проходивший по лесу, ее неосторожно спугнул.

1922

На пустыре, за строившимся заводом, среди сваленных в беспорядке бетонных плит и металлических арматур, на деревянных ящиках сидели пятеро мальчишек и нетерпеливо посматривали в сторону видневшейся неподалеку товарной станции. Со стороны станции время от времени доносились громкие звуки, сразу же после этого над ее территорией поднималось большое облако пыли, которое медленно расползалось над ровными рядами вагонов и, в конце концов, без следа исчезало в воздухе. За высоким ограждением день и ночь шла разгрузка железнодорожных составов, и работа там не останавливалась ни на минуту, немного затихая разве что в полдень, когда начинался обеденный перерыв. Но мальчишек сейчас интересовала не сама станция и не грохот, который неизменно слышался, когда в дне вагона открывался люк и его содержимое высыпалось на специально подготовленную для этих целей платформу. Все они, как один, поглядывали на то место в ограждении, где металлическая основа едва заметно отошла в сторону, образуя тем самым совсем небольшой лаз, которым, конечно, никак не смог бы воспользоваться взрослый человек, но в который вполне мог протиснуться десятилетний подросток.

– Ну, что они там так долго? – не выдержал худощавый мальчишка в кепке, которая была настолько ему велика, что постоянно сползала вниз и почти полностью закрывала уши.

– Сиди спокойно! – тут же отреагировал мальчик, который казался несколько старше всех остальных.

Он шутя потянул за козырек кепки худощавого, надвинув ее ему на глаза.

– Курт, в самом деле, чего они там возятся столько времени? – поддержали худощавого остальные, посмотрев на старшего товарища так, как будто и правда не сомневались, что он все знает и сейчас им все объяснит.

Но Курт только молча посматривал в сторону станции, важно щурился на ярком весеннем солнце и старался ничем не выдавать своего волнения. Честно говоря, он и сам не понимал, почему двое их приятелей, которым по жребию выпало проникнуть сегодня на территорию станции, уже долгое время не возвращались.

Наконец, среди далеких песчаных насыпей мелькнули две знакомые маленькие фигурки. Перебежками и ползком, с опаской пригибаясь к самой земле, то и дело останавливаясь и оглядываясь, они медленно продвигались к заветному ограждению. Ожидавшие их ребята мигом вскочили с ящиков и, затаив дыхание, неотрывно наблюдали за смельчаками. Наконец, двое проникнувших на территорию станции доползли до лаза и по очереди протиснулись сквозь него, делая при этом неловкие отчаянные усилия и крепко прижимая руками к груди нижний край своих грязных рубашек.

– Ну, все! – не удержавшись, выдохнул худощавый мальчишка в кепке, когда их товарищи уже поднимались по насыпи, которая и отделяла всю мальчишескую компанию от станции и ее ограждений.

– Все, – кивнул Курт, по-прежнему оставаясь невозмутимым, и миролюбиво посмотрел на худощавого в кепке. – И нечего было так паниковать.

Тяжело дыша, двое мальчишек, в конце концов, добрались до своих товарищей, тут же обессиленно опустились на колени, и, разжав кулаки, высыпали все содержимое завернутых рубашек прямо на бетонную плиту, рядом с ящиками. Затем оба они легли на спину и, устремив взгляд в небо, отчаянно старались отдышаться.

– Что так долго-то? – спросил Курт.

– Так уж вышло, – все еще тяжело дыша, ответил один из мальчишек. – Сторожа стояли прямо перед горой этой дряни, не позволяя нам вылезти. Да и выйти незамеченными не так-то просто, на территории все как на ладони, это только отсюда кажется, что там никому ни до чего нет дела.

– Это не дрянь, – негромко произнес Курт, присев над двумя небольшими горками.

Он выбрал небольшой камешек серого цвета с самого верха одной из них, внимательно осмотрел его, поднес камешек к носу и осторожно вдохнул.

– Это не дрянь, – повторил он и, повернувшись, как-то странно посмотрел на остальных ребят.

Мальчишки молча смотрели на него в ответ. Они не торопились ни о чем расспрашивать и терпеливо ждали от Курта объяснений. Никто из них понятия не имел о том, что именно по его просьбе принесли с собой со станции двое их приятелей, и не понимали, почему это Курт так странно смотрит на них, как будто ожидая повода посмеяться над очередным их глупым вопросом.

– Это – карбид, – показав глазами на камешек в руке, наконец, коротко произнес Курт с таким видом, как будто это все объясняло.

Наступила пауза.

– Что, никто не знает, что такое карбид, и для чего он используется? – с деланным изумлением спросил он.

Ребята молчали. Они все еще не торопились восхищаться очередной идеей их старшего товарища и только переводили взгляд с маленького камешка в его руке на него самого и обратно, стараясь понять, к чему же он, все-таки, клонит.

– Карбид, – начал деловито разъяснять Курт, вспоминая абзацы из книги, которую прочел накануне, – используется для различных целей в химической промышленности, в том числе и для производства разного рода удобрений, а, также, для различных целей в производстве металлов. Основная его особенность – нейтральное состояние при пребывании на воздухе, что обеспечивает относительную легкость транспортировки и обращения. Фактически, если не брать во внимание его специфический запах, в таком состоянии карбид не представляет собой угрозы и может рассматриваться, как совершенно нейтральный груз для тех или иных нужд производства. Однако, в случае контакта с жидкостью, например, с водой, – и здесь Курт сделал короткую, но многозначительную паузу, – получается примерно следующее.