Амаяк Тер-Абрамянц-Корниенко - Музей развитОго социализма

• Название: Музей развитОго социализма
• Автор: Амаяк Тер-Абрамянц-Корниенко
• Жанр: Русское современное

Есть страна, живущая которое десятилетие во лжи, сама же от нее уставшая и угасающая, настрадавшаяся до наступления этой усталости так, что сама думать и вспоминать не желает. Если пошевелиться – старые раны и синяки сильно болеть начинают, а если особо не шевелиться (или мозгами не шевелить) – вроде бы ничего. И параллельно видим главного героя, молодого, умного, чья жизнь разрушается. Страна идет на дно и его за собой тянет. Сергей Левин

---

– Скоро повезут… – хмыкнул Валенти, – иностранные корреспонденты обалдеют…

– Ладно вам парады, лишь бы войны не было, зато посмотрите – стол у нас сегодня, как для иностранцев! – ликовала хозяйка.

На белой скатерти гостей ожидали тарелки и блюда: молодая редиска со сметаной, соленые огурчики, вареный картофель с котлетами, вареные яйца, сыр, армянский коньяк с тремя звездочками и тот популярный вид салата, без которого российские женщины не мыслят праздничного стола и который можно было изобрести лишь в Заполярье при отсутствии свежих овощей (консервированный горох, соленые огурцы, колбаса, картофель) называющийся романтически – далеким французским именем «Оливье». Но ко всему была даже ломтиками аккуратно нарезаная красная рыба – истинно русское блюдо.

Выпили по рюмке коньяка за здоровье молодых, по второй за здоровье родителей – и этих и тех.

– А говорим, что плохо живем, – улыбалась Варвара Тихоновна, – мы так и не ели в молодости… Главное – только чтоб войны не было.

Валентин немного волновался, однако родители встретили Ирину благодушно, хотя в этом благодушии и чувствовалась настороженность: видели они ее всего раз на свадьбе и теперь исподволь поглядывали на её крашеные длинные ногти. Ирина чувствовала это и была несколько напряжена, осторожна.

– А у нас уже маленький праздник победы! – улыбнулась Вавара Тихонона, а муж только замахал руками.

– Какой же? – поинтересовался Валентин.

– Краны на кухне и в ванной слесарь заменил. Вы и не представляете чего это нам стоило.

– Дорого?

– Дорого? – Да Бог с ним, мы были готовы отдать эту бутылку или траяк, просто три дня не хотел идти, а вода хлещет, пришлось звонить начальству.

– «А кто вы такая?» – лениво так мне говорят. – «Я, говорю, ветеран войны, я с Брежневым на Малой Земле воевала, вот напишу ему и вас тут приведут в чувство!»

– Ты ж с ним не воевала, ма…

– Ну и что! Зато как подействовало. В тот же день, через полчаса этот жирный Миша был на месте, все исправил и даже денег не взял, сколько ни предлагала…

– Ну, ма!..

Все посмеялись.

Варвара Тихоновна работала в библиотеке городского клуба культуры и считала себя женщиной продвинутой и современной. Поговорили о погоде, о Москве, об учебе, и Варвара Тихоновна спросила Ирину, любит ли она поэзию.

– Да, – ответила Ира, – Есенина особенно и Гарсия Лорку… – тут же продекламировала строчки – «Шэганэ ты моя, Шэганэ…»

Варвара Тихоновна одобрительно, как преподаватель, принимающий экзамены, кивнула, хотя про Гарсия Лорку не слыхала.

Петр Петрович в основном молчал и лишь крякал, опрокидывая очередную рюмку.

– А скоро 9 мая! – Воскликнула Варвара Тихоновна. – Вот настоящий праздник! Петь, ты бы что рассказал о войне героическое.

– Героическое? Смотрите сами это враньё. Что вам мало по телевизору и в кино показывают?

– А ты про то, что не показывают…

– Что рассказывать – смотрю на парад, а думаю: столько зря народу побило!..

– Как зря? – удивилась Ирина.

– А так, что снопами нас косили… Атаки эти бессмысленные по пятнадцать раз в день, когда почти безоружные шли и шли по открытой местности, батальон за батальоном клали, а у немцев никаких потерь, зато наши генералы наверх рапортуют – было наступление. И тут же новых пригоняют и под огонь сразу…. – только атака: видите ли, советский солдат не умет отступать – так в штабах считали, потому что любые разговоры о том, что надо бы повременить, подкрепления дождаться, мальчишек чуть обучить, обойти с фланга, трусостью считались – с последующими последствиями в виде разжалования вплоть до расстрела. В одной из таких атак меня ранило и трупами завалило… Не победители солдаты – а мученики! Победитеди – генералы да маршалы!

Героизм… А нередко бывало – солдат, не к столу сказано будет, оправиться выбежал из окопчика, вроде всё тихо… А тут немецкий самолет, ну кажется, что ему один человек, так ведь нет же, снизится, и не успеет, пардон, не при дамах будет сказано, застегнуть галифе боец, даст очередь – и нет человека…

– Петя, ну хватит!

– Так сами просили…

Когда перешли к чаю, Валентин насмешливо спросил:

– Что, пап, снова Толстого читаем?

– Вот были люди!.. – покачал головой уважительно Петр Петрович.

– А что твой Толстой, только поучать может – по мне, уж лучше Достоевский – он с читателем на равных!

– Толстой – гений! – возразил Петр Петрович.

– Да в чем гений – зануда ужасная и как мыслитель слабоват: школы дурацкие создал, которые ничему не учили, проповедовал бедность, а жил барином в Ясной Поляне… Лицемер он! Да еще это опрощенчество…

– Ну-ну-ну… – посмеивался Петр Петрович, однако в спор не хотел вступать.

После обеда Валентин созвонился со своим школьным другом Валерой, который сразу пригласил его и Ирину к себе в гости. Валера тоже недавно закончил технологический институт в Москве, но вернулся домой и инженерил на машиностроительном заводе имени Кирова, Никто не видел в городе ни машин, ни автомобилей, которые выпускал этот сверхзасекреченный завод, зато любой алкаш после первого же стакана мог по «секрету» сообщить первому собутыльнику в знак глубокой симпатии к «мужику», что на нем делают боеголовки для ядерных ракет и с гордостью добавить, если вдруг «мужик» окажется не местный, что в случае войны первую бомбу бросят на Новотрубинск, а только вторую на Москву.

Идти до Валеры было недалеко, минут пять, и за эти пять минут им трижды повстречались военные – лейтенант, прапорщик и два рядовых.

– Такое впечатление, что вся страна готовится к войне! – вздохнул Валентин. – Столько везде военных – и здесь, и в Москве… А сколько среди наших знакомых на войну работают? Михеев, Валера…

– Ты не хорошо сказал: работают на войну – у нас никто не хочет войны, они нас защищают!

– На Западе тоже так думают, а получается только приближаемся к ней. – усмехнулся Валентин.

– Да оставь ты свою политику!..

Визит к Валере оказался для Ирины куда более приятным, чем экзамен со свекровью. У Валеры в гостях был еще один приятель Валентина по школе – Семен. Семен, теперь молодой преподаватель математики, пришел с женой, маленькой толстенькой девушкой.

Ирина чувствовала повышенное внимание к своей персоне. Ей льстило ощущать себя столичной дамой среди провинциалов: «Господи, – восклицала она, смеясь, – да что делать-то в вашем городе, со скуки умереть можно!»

– Мы примуса починяем! – подмигивал Валентину Валера и все, поняв намек на «машиностроительный» завод и боеголовки, смеялись.

– Господи, да неужто ты подписку о невыезде за границу дал? – простонал Валентин.

– Ну дал… – нехотя признался Валера

– А помнишь, как в школе мы путешественниками мечтали стать, вокруг света объехать!? А какие доклады писали о Цейлоне, о Японии для уроков географии?!.. Брали журнал для рисования, где-то фотографии находили, журналы «Вокруг Света», вырезали, наклеивали, монтировали!?.. Экзотические острова, Индия, вараны на Комодо, Амазонские джунгли, океаны! Про капиталистические страны только никаких фотографий достать не могли! Нам всегда училка по географии пятерки ставила! А мы, дураки, мечтали, еще про «железный занавес» не знали, о том, что у нас обычному человеку за границу – что на Луну – … А как расстроились, когда узнали!.. Может, вообще, всю эту заграницу выдумали, ЭТИ?.. – Валентин ткнул в потолок пальцем.

Недолго посмеялись.

– Теперь же тебя и за границу не выпустят… А мечта?.. Бали… Амазонские джунгли…

– Детство всё это… А потом на заводе и оклад повыше, и продуктовые заказы каждый месяц… А кого выпустят, тебя, думаешь, выпустят?

– Так ведь хоть какой-то шанс был…

– Да и у нас есть где путешествовать… Страна не маленькая… Ледников одних сколько, пустынь, морей! – вмешался учитель географии.

– Что касается меня, то я люблю отдыхать с комфортом, – пожала плечиками Ира.

– Да где ты у нас комфорт видела? – спросил Валентин. – Поедешь в какой-нибудь пансионат так там тебе все нервы истрепят – то в номере тараканы, то в столовой гадость и хамство, да еще пошлого радио наслушаешься.

– Есть места, – сощурился Валера.

– А, ты про партийные кормушки? – усмехнулся Валентин.

Валера промолчал.

– И все-таки хотелось хоть бы краем глаза глянуть, как там живут… – вздохнул Валентин.

У Валеры был новый стереопроигрыватель с колонками и хорошие пластинки. Они пили грузинское вино Вазисубани, которое принес Семен, водку, которая была у Валеры, танцевали под АББу и Бони-эм (Валеры были какие-то свои выходы, и он доставал модные иностранные диски «из-под полы»). Толкались, прыгая, топчась на маленьком пятачке комнаты то по отдельности с дамами, то все вместе, но в общем чувствуя себя вполне счастливыми.