Анатолий Шинкин - Фуфель

• Название: Фуфель
• Автор: Анатолий Шинкин
• Жанр: Русское современное

Закон джунглей – это и есть закон природы: следование законам выживания, оттачивающимся веками борьбы за место под солнцем. Пытавшихся быть добрыми быстро съедали… и съедают. Законы морали и нравственности противоречат законам природы, как заповедь «Ударили по левой щеке – подставь правую» противоречит здравому смыслу. В драке стараемся непременно отдать больше, чем сами получили, – альтруисты.

---

В попытке разлепить глаза он помотал головой и, начиная обретать равновесие, отправился в душ выполоскать накопившуюся после вчерашней презентации неизвестно чего во рту гадость, мерзость, вязкость и сухость, и отлить по застарелой народной традиции, куда угодно, кроме унитаза (Фигурант был родом из народа, кровинка, частичка, свой, от сохи, плоть от плоти, яблоко от яблони, то еще сокровище).

Он взялся за ручку красного дерева, но остановился, услышав плеск и шум воды,

– Что за дерьмо? – удивился Фугайло. Вернулся к кровати, отыскал и надел трусы и пнул кнопку вызова охраны.

Из воздуха возник похожий на шкаф детина с портативным автоматом, оборудованным по заграничной моде крутыми прибамбасами: двумя подствольными гранатометами, глушителем, пламегасителем, отдачеулавливателем, гильзосборником и выкидным самурайским мечом.

– Кто там? – Фигурант кивнул на душ.

– Ваша идея, шеф.

– Точнее.

– Вы вчера сказали, что нашли великолепную идею. И показали на нее, вернее, на ее сиськи.

– Ты не удивился?

– Не положено.

– Это правильно. Отдыхай пока.

Охранник испарился.

– Идея!… Твою налево! На френ бы идеи были нужны, если бы денег куры не клевали! – на виске Фугайлы запульсировала жилка, а голову пронзила острая боль: начинало догонять похмелье. Почти автоматически он проглотил синюю таблетку, запил фоньяком и распахнул дверь.

«Идея» была хороша: не худая, не толстая, не коротконожка. «И не скромница». – Отметил Фигурант, когда девица издала мурлыкающий звук, бросила зазывающий взгляд, сделала приглашающий жест и обратилась с нескромным предложением, на которое Фигурант сразу согласился. Часы показывали девять утра.

Нескладуха

Множество фатальных событий происходит в единицу времени, и только удача иногда мешает стать участником

Жизненное наблюдение

– Стоп! – Косой свернул к лесополосе и остановил машину. – Доскажешь потом, сначала работа. – Все подтянулись, напряглись. – Хрусть, проверь.

Хрусть сжался, потом задвигался беспокойно:

– Фигово! Слышь, ребята, а… если он тут?

– Кто он? – спросил Косой, а Вус промолчал, и Хрусть понял – все об одном думают: «Не ново! И согласны мной пожертвовать…»

– Славно! Кто, кто? Фигр в кожаном пальто. Френ с ним! – Хрусть выпрыгнул из кабины и двинулся к рельсам. Пока пробирался через кусты, глаза привыкли к темноте, немного успокоился.

Разглядел состав на путях и пошел вдоль полотна, присматриваясь к вагонам. Впереди перед тепловозом ярко маячил красный семафор. Похоже, тут было, чем поживиться. Хрусть поспешил назад.

– Удачно! Есть красный, – он встал у просеки, чтобы Косой, ориентируясь на него, сдал машину задом к поезду. Вус, ловко орудуя фомкой, вскрывал на вагонах люк за люком.

– Принимайте!

Косой ловко подхватил брошенный арбуз, второй и начал складывать у ног полосатую горку. Хрусть потащил к машине первую пару. Он шел быстрым шагом и посмеивался над Вусом: «Офигенно! Пришло в ученую башку назвать арбуз ягодой». Каждая из «ягод» в его руках тянула килограммов на восемь, за них не стыдно будет перед Бузиком.

Он вкатил арбузы в фургон и замер, почувствовав на шее теплое дыхание. Дальше все произошло одномоментно: Хрусть втянул голову в плечи, попятился, захлопнул и запер дверь на задвижку. «Странно! Я становлюсь мужественным», – отметил машинально и, пошатываясь, пошел к вагону:

– Отбойно! Косой! Вус, слезай. Зверюга в фургоне.

– Чего болтаешь? Шутник-арлекин-фигляр-клоун-юморист френов! – Косой замахнулся и опустил руку. – Черт! Как он там оказался? Вус. Кати сюда.

Вместе подошли к машине. Хрусть, нервничая, пытался закурить. В кузове покатился и мягко ударил о борт арбуз. Послышалось ворчание.

– И что делать? – в пустоту спросил Косой. Никто не отозвался. Он ответил сам. – Домой пора. Утро вечера,… сами знаете.

– Надо хоть в кабину арбузов накатать, – расстроился Вус. – Чертовы дерьмократы. Мало им в Столице зверья и дряни.

В полном молчании отъехали километр и остановились. Ситуация складывалась абсурдная: среди ночи, в поле, с Фигром в кузове.

– В город нельзя: там его деть некуда, а утром надо хлеб загружать.

– Проблемно! Открыть дверь и ехать. Выпрыгнет?

– До кабины добежать не успеешь.

– Решаемо! У свояка ружье. Один открывает, другой бац.

– Штаны свояк стирать будет?

– Западло! Слушай, а это точно Фигр? И сегодня по телевизору трепали про Фигра – Символ Партии Любителей Народа – вдруг он?

– Иди. Присмотрись невооруженным глазом. Так сказать: «Визуально».

Подельники еще побродили вокруг фургона. Косой достал бутылку самофона, стакан и арбуз:

– Придвигайтесь к столу. Хотелось бы больше конструктива, как говорит наш уважаемый профессор Вус, а пока досказывай про ФКУ.

– ФКО, – Вус опрокинул стаканчик, откусил арбуза и продолжил по учительской привычке с того места, где остановился:

В мире идей

Идея – неостановимый снаряд: выполнив задачу, продолжает нестись вперед и сносит-срубает цели, которые уничтожать изначально не планировалось

Наблюдая жизнь

Всегда смотрел с целью иметь.

Бескорыстно наблюдать сложнее

Мимоходом

Девица сделала приглашающий жест. Часы показывали девять утра. Синяя таблетка уже начала действовать, и Фигурант без мысли отдался оздоравливающему влиянию орального секса, а когда за дело (Это «дело» и привело Фигуранта на вершину власти в стране) взялась двумя руками девица, закурил и задумался:

– Звать-то тебя? Хм. Примем, как рабочее – Идея, – он сверху вниз глянул на девицу и повторил слова анекдота. – Бдыщик не бдыщик, бдодинка не бдодинка, бдуть пирамидкой. Вот оно! Давай заканчивай и выметайся, меня Родинка ждет.

Его дернул слабенький оргазм, и Фигурант влез под душ, освободив место легким пинком. Теперь он принадлежал работе. Фугайло ценил в себе умение быстро восстанавливаться, и уже через полчаса ничто в нем не напоминало о вчерашнем бурном, мягко говоря, вечере.

Он вошел в свой кабинет подтянутым, строгим, энергичным, каким привыкла его видеть по телевизору вся Фуфляния. Фигурант взглядом остановил начавшего доклад референта и обронил только одно слово:

– Фуборского! – сел в кресло, а Фуборский уже подбегал на задних лапках, сжимая передними синюю тетрадь (Синяя тетрадь – культовая вещица из Спецхрана. Ходят слухи, что писать ее начал сам Фенин).

– Пирамида? – Фугайло спросил, как выстрелил, а Фуборский в очередной раз пожалел, что за все свои миллиарды не сможет поменяться с ним внешностью. «К моим бы мозгам… К моим бы деньгам… Был бы Звезда. Нет в мире совершенства», – с горечью подумал он, раскладывая большой ватманский лист.

– Все очень просто, господин Фигурант. Мы делаем обычную пирамиду, но в качестве Лохов берем не полунищих земляков, а целые Страны и самые солидные банки. Они покупают наши бумаги, назовем их ФКО – Фуфлянские Конкретные Обязательства – под обещание больших…, нет, огромных процентов, и проценты, кстати, тоже платим облигациями. Брать будут, поскольку гарантом выступает государство, а оно неисчерпаемо, точнее, на наш век хва-тит. Всей рутиной займется одна из новых фирм. Поверьте, у меня есть спецы…

– Те прежние пирамиды, надо полагать, твоих рук…

– Я этого не говорил. Я найду спецов. Уровень доходов на десятки, сотни, тысячи порядков выше.

– Миллиарды?

– Триллионы.

– А куда потом бежать?

– Бог с вами! Господин Фигурант! Бежать с триллионами?! Вы будете сами себе государство. Где вы, там и государство.

– Мать твою! Офренеть! Действуй. Стой. Я в стране не один и даже не вдвоем с тобой. А, зная патологическую жадность некоторых господ, включая присутствующих, хотел бы предупредить…

– Господин Фигурант, с Вашим умом…

– Ум здесь не при чем, а отстегивать придется. Платить будешь всем, от кого хоть что-то зависит, и снизу, и сверху. Да. Триллионы – фублей?

– Ваксов.

– Тем более. Материальную заинтересованность даже кафонисты отменить не смогли, а не нам чета.

«Фигуранта купить можно, а его внешность нельзя, – испаряясь, переживал Фуборский. – А с чем, кстати, рифмуется „Звезда“? Обидно, черт побери».

Завершение трудной ночи

Отношения учителя и ученика всегда ущербны, по понятному стремлению последнего однажды перерасти учителя

Банальная сентенция

Жизнь безгрешной не бывает, а если бывает, то не жизнь

Мимоходом

Вус потянулся за бутылкой и налил полстакана. Хрусть и Косой, сбросив оцепенение, начали закуривать.

– Атасно! А дальше-то что? – Хрусть даже заерзал от нетерпения.

Косой недоверчиво рассмеялся: