Ульф Экман - Духовные корни

• Название: Духовные корни
• Автор: Ульф Экман
• Жанр: Зарубежная религиозная литература и эзотерика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91943-014-8

В основе данной книги, которая несколько отличается от других моих трудов, лежит ряд статей, опубликованных в журнале «Керикс». Здесь я хотел бы поднять некоторые вопросы, которые считаю актуальными на сегодняшний день. Цель книги заключается в том, чтобы привлечь внимание к некоторым реалиям, относящимся к духовным корням и имеющим, на мой взгляд, особую важность. Книгу следует рассматривать как мои личные рассуждения и не воспринимать в качестве «официального» богословия «Слова жизни». Именно корни поддерживают жизнедеятельность дерева, будучи при этом скрыты от глаза. Опоры держат здание, оставаясь при этом невидимыми. Киль стабилизирует судно. Без таких основ Божья работа не будет полноценной, а станет фрагментарной и, в конце концов, разрушится. Сегодня же в христианстве мы наблюдаем именно такой фрагментарный, избирательный подход.

---

Задача, стоящая перед прогрессивными верующими, – это создание интеллектуальной среды, очерчивание параметров рефлексии и аналитического подхода, которые не влекут за собой соскальзывание в сугубо земное мышление, которое на практике отвергает все сверхъестественное. Стефан Густавссон очень верно отмечает, что недостаток либеральной теологии заключается именно в таком приспособленчестве к основанному на естествознании подходу модернизма, в угоду которому приносится в жертву сверхъестественная сущность христианства.

Начиная с эпохи Просвещения XVIII века, христианство постоянно подвергалось обвинениям в суеверности, ненаучности и иррациональности. Либеральное богословие во всех его формах следует рассматривать именно на этом фоне. Оно было своего рода попыткой ответа на подобные обвинения. Богословы стремились показать, что и христианство не лишено рациональности. Проблема в том, что это было показано путем отказа от сверхъестественного фактора, а также от всего, что казалось устаревшим или неудобным даже в вопросах морали. Все это выскребли вон и в результате получили совершенно другую религию, то есть христианство, сведенное к морали и долгу.

Вопрос о рациональности важен. Вопрос в том, в каких сферах действенность разума может считаться неоспоримой. Можно ли путем аргументации привести себя к вере? Может ли человек сам по себе прийти к неопровержимым внешним научным доказательствам существования Бога? Мне думается, нет. Но это вовсе не означает, что здравомыслие нам ни к чему или же что интеллектуальная дискуссия – это потраченное зря время. Напротив, нам следует непрестанно оттачивать способность к анализу и подтверждать роль разума в творении и истории спасения. Тем не менее, не следует забывать, что у интеллекта, как и у всего остального, есть свои ограничения. Необходимо, с одной стороны, не противопоставлять разум вере, а с другой стороны – не отождествлять эти два понятия полностью. В первом случае вера будет представлять собой все интеллектуально необоснованное и иррациональное. Во втором случае вера будет полностью сливаться с разумом, интеллектуализироваться и в конце концов превратится в набор избитых истин. А ведь вера – это гораздо больше.

Я считаю, что грамотный подход к пониманию веры начинается с осмысления ее в категориях личностных отношений «я – ты», а не безличных «я – оно». Важную роль в этом играют аналогии. В мире не хватит аргументов, чтобы доказать существование Бога. Что же касается классических доказательств, телеологических[5], онтологических или космологических, которые в последнее время впали в философскую немилость, то в них все-таки есть немало ценного. Несмотря на то что в чисто научном смысле они не могут неопровержимо доказать существование Бога, они создают своего рода разумную установку, которая необходима в качестве жизненной установки. Мысли о первопричине, о дизайнере творения и так далее – это далеко не нелепые рассуждения или теологические софизмы. Атеисты обычно приводят против этих доказательств довольно пустой довод: даже если оные доказательства и кажутся правдивыми, они не только не указывают ни на какого конкретного бога, но даже не определяют само количество богов. Однако эти доказательства не раскрывают Божью сущность, а лишь ссылаются на возможность существования творца, делая, таким образом, первый шаг. На эту возможность, кстати, указывает Павел, когда он говорит о так называемом общем откровении Бога в природе, которое доступно всем (см. Рим. 1:19, 20).

Вера и знание

В данном контексте хочется отметить, что научная позиция гуманистов кажется весьма узкой, наивной и даже нереалистичной. Конечно, когда говорят, что не следует верить, не имея на то некой разумной причины, это звучит довольно здраво. С этим согласится большинство мыслящих людей. Но это не чисто научное утверждение, а скорее жизненный девиз. Кто решает, что разумно, а что нет, и по какому правилу? Нередко говорят, что этим занимается наука. Тем самым науку представляют каким-то монолитным блоком, забывая, что она крайне изменчива и полна внутренних противоречий. Это заложено в ее природе. В ней содержится множество гипотез, которые пока что не были ни утверждены, ни опровергнуты. Научный подход, логическое обоснование, эмпирические методы и так далее – все это, безусловно, достойно похвалы, но в реальности провести черту между верой и знанием гораздо сложнее.

Кроме того, повседневная жизнь строго по научным методам практически невозможна. Человек – это гораздо больше, чем физика, биология, математика и логика. Поэтому не следует автоматически исключать возможность того, что истинные знания приходят к нам самыми разнообразными способами: посредством опыта, интуиции, здравомыслия людей, посредством живых примеров и многого другого. Многое из этого невозможно подтвердить научным путем, и уже сам этот факт указывает нам на важное свойство действительности: она гораздо сложнее, чем то, что видно под микроскопом. Нет сомнений в том, что вера в науку является как раз верой, которую тоже не всегда можно доказать.

Дискуссии с атеистами часто заходят в тупик, так как «доказательства» и «опровержения» могут быть найдены обеими сторонами. То, что является аргументом для одних, для других абсолютно ничего не значит, и все доказательства кажутся уже давно избитыми. Создается такое ощущение, что это игра, у которой есть свои правила, предметы обсуждения и постоянно повторяемые аргументы.

Возможно ли здесь какое-то конструктивное продолжение? Думаю, да. Апологетику нередко рассматривают как подкатегорию религиозной риторики, а, между тем, ее задача заключается именно в том, чтобы устранить риторические перегибы с обеих сторон. Сохранять объективность, смирение и постоянно находиться в поисках истины – задача весьма сложная как для атеиста, так и для верующего. Ради доказательства собственной правды обе стороны могут позволить себе небольшие вольности. Проблема в том, что тему дискуссии задавали чаще всего атеисты, причем в обвиняющем тоне. Например, так и происходило во времена Ингемара Хедениуса[6], когда богословы кланялись при появлении его величественной фигуры на Каролинском холме возле университетской библиотеки. Как-то раз, находясь в этой библиотеке, я заглянул в зал, где находился его рабочий стол, за которым он продолжал трудиться еще много лет после выхода на пенсию. У меня закружилась голова от изобилия богословской литературы на столе этого пожилого атеиста. Кажется, он так и не мог перестать думать о Боге – или, по крайней мере, перестать бороться с непоследовательным и опасным, по его мнению, понятием божества.

Сегодня едва ли найдутся люди, которые читают его книгу «Учение ада». Я читал, но меня она не убедила. Его взгляд на Иисуса, которого он представлял либо коварным, либо невротиком, совсем не соответствовал моему. Почему? На это есть несколько причин. Основная, которой я и закончу эту главу, – это «традиция опыта», как выразился Петер Тален. Христианская вера не является исключительно интеллектуальным мировоззрением. Мировоззрение является ее составной частью, и оно вполне интеллектуальное. Верить в Иисуса Христа можно, не теряя здравый смысл, и для веры есть рациональные причины.

Христианство как культура

Эпоха Просвещения привела к тому, что мышление в нашем современном обществе не просто обрело свободу, как считают многие, но также и сузилось. Это сужение сделало веру слишком интеллектуальной и более скудной, сведя ее лишь к идеологии. Христианская вера – гораздо больше, чем идеология. Это – целая культура, которой можно и нужно придерживаться, обитая с ней, а точнее, в ней самой. Ядром и отправной точкой этой культуры являются личные, тесные отношения человека с Богом, доступные каждому. Это дом, это «ойкос» и семья, это порядок и общение, это жизнь, в которую можно войти. Только после этого то, что со стороны кажется бессмысленным, становится осмысленным и объяснимым. Когда атеист называет это «бегством от научно измеримого», то на это хочется возразить, что понять правду и неправду о христианстве можно лишь опытным путем.

Пьющий воду знает ее вкусовые качества. Оценить логическую связность и обоснованность поставленных условий можно, лишь выполнив их. Победить в состязании по бегу можно, лишь пробежав дистанцию по правилам. Иисус выражает это так в Евангелии от Иоанна (7:17): «Кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно, или Я Сам от Себя говорю». Другими словами, только лишь в подчинении заданным правилам приобретается понимание истинности утверждений Иисуса. Он претендует на нечто гораздо большее, чем, к примеру, Будда или Магомет, и вряд ли кто-либо, стремящийся к интеллектуальной честности, сможет проигнорировать его притязания. И более того, речь идет не о позиции человека по поводу какого-то объекта, а об уникальных, развивающихся, межличностных отношениях, которые постепенно открывают истину в глубине его души.