Нина Гущина - Поощрительные нормы российского права

• Название: Поощрительные нормы российского права
• Автор: Нина Гущина
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2003
• ISBN: 5-94201-251-2

Работа представляет собой одно из первых комплексных, логически завершенных монографических теоретико-правовых исследований генезиса, социальной и юридической природы поощрительных норм права как общеправового феномена. Значительное внимание уделяется также анализу данной проблематики в условиях постсоветского периода развития отечественного правоведения и законодательной практики, ориентированных на модернизацию российского общества.

Все юридические нормы в сфере единого правового бытия представляют собой социальную ценность. Поощрительные правовые нормы, являясь их неотъемлемой частью, имеют определенную автономию, обладают специфическими ценностными свойствами и выполняют собственные функции в процессе регулирования общественных отношений.

На основе сравнительного анализа российского поощрительного законодательства, охватывающего различные отрасли права, обосновывается существование развивающегося межотраслевого комплексного функционального института правового поощрения.

Наличие такого института в системе российского права расширяет возможности международного сотрудничества в области правового поощрения, способствует развитию уважения к правам и свободам человека и гражданина.

Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических учебных заведений.

---

Прежде чем приступить к исследованию элементов структуры поощрительной нормы, мы, используя метод системного анализа, выделим элементы системы. Элемент – это такой минимальный компонент системы, который выступает в качестве своеобразного предела возможного членения объекта данной системы, что не исключает возможности дробления указанных элементов в рамках системы другого уровня. Вместе с тем данная система может выступать как элемент (или подсистема) системы более высокого уровня. Каждый вид юридических норм, будучи подсистемой в системе права, выступает в качестве самостоятельной системы. К компонентам такой системы относятся и нормы о правовом поощрении, «прописанные» в рамках различных отраслях права. Эта система в свою очередь имеет сложную структуру. В нее включаются отдельные нормы, правовые предписания о мерах поощрения за особо полезное, заслуженное поведение.

В системном построении подобных норм можно различать четыре уровня:

– правовое поощрение в целом как сложную совокупность всех поощрительных норм права;

– нормы правового поощрения на уровне отрасли права;

– нормы правового поощрения на уровне правового института;

– поощрение, если можно так выразиться, на уровне нормы права, т. е. нормы, содержащей конкретные меры специфических обеспечительных средств реализации юридических норм.

С другой стороны, нормы правового поощрения – элемент системы более высокого уровня – правоотношений, системы права в целом.

Установление же в системе устойчивых взаимосвязей элементов отдельных уровней (как в «горизонтальной», так и в «вертикальной» плоскостях) есть обнаружение структурности системы.[149]

Между структурными подразделениями рассматриваемой системы, а также между элементами внутри каждого из подразделений существует тесная связь и взаимозависимость. В силу этого А. В. Поляков правовую норму определяет как специфическую систему, которая состоит из нескольких элементов, между которыми имеются различные связи.[150] Изменения структуры на одном уровне нередко сопряжены с изменениями на других уровнях.

Связь между элементами рассматриваемой системы заключается не только в их взаимозависимости, но и во взаимопроникновении друг в друга. Именно наличием взаимозависимых связей объясняется и тот безусловный факт, что такой вид юридических норм, как поощрительные, может применяться не только для стимулирования особо полезного поведения, но и для поддержания такого поведения в будущем. Нормы правового поощрения могут регулировать и поддерживать отношения, уже урегулированные нормами тех или иных отраслей права.

Свойство системности позволяет ставить вопрос о существовании самого низшего уровня в данной вертикальной связи – структуры поощрительной нормы, в которой элементы взаимосвязаны, и только в своей совокупности могут оказывать воздействие на общественные процессы.

В юридической литературе вопрос о структуре правовой нормы на сегодняшний день остается дискуссионным. По словам Д. А. Керимова, «изложение вопроса о структуре правовой нормы страдает глубокой противоречивостью».[151] В процессе развития теории права сложились разные взгляды на структуру правовых норм. Одни авторы ратуют за трехзвенную структуру правовой нормы – гипотезу, диспозицию, санкцию.[152]

Другие ученые считают, что правовая норма состоит из двух частей (элементов), которые называют по-разному: первая часть нормы, обозначающая условие ее действия, именуется гипотезой или диспозицией, вторая часть, определяющая само правило поведения, – диспозицией или санкцией.[153]

Своеобразную позицию относительно структуры юридической нормы занимает А. В. Поляков, который полагает, что правовые нормы могут быть и трехэлементными, и двухэлементными; при определенных условиях они могут содержать и один элемент. Объясняет это автор тем, что «количество элементов правовой нормы зависит от ее конкретного функционирования и ценностного значения в механизме права».[154] Думается, можно согласиться с позицией А. В. Полякова и не следует абсолютизировать каждый из указанных подходов и представлять двухзвенную или трехзвенную схему в виде единственно возможной. По-видимому, эта проблема является, прежде всего, проблемой герменевтической, зависящей от интерпретации самого феномена права.

Исследуя структуру юридической нормы, некоторые авторы высказывают мнение о том, что регулятивные нормы состоят из гипотезы и диспозиции, а правоохранительные – из диспозиции и санкции.[155] Ю. В. Кудрявцев решительно возражает против разрыва единства гипотезы и диспозиции, которое, по его мнению, составляет одно целое, называемое нормой.[156] Он аргументирует это положение тем, что сама по себе диспозиция, взятая отдельно, есть лишь высказывание, лишенное смысла. Осмысленность обнаруживается только в диспозиции, которая является логическим следствием гипотезы, неотделимой от диспозиции и только вместе с ней составляющей норму.[157]

Этому противоречат утверждения некоторых авторов, ссылающихся на то, что правоохранительные нормы не содержат гипотезы, а включают лишь диспозицию и санкцию. «При анализе статей Особенной части Уголовного кодекса, – пишет Б. А. Куринов, – невозможно выделить ту часть нормы, которая содержала бы в себе гипотезу. Роль гипотезы для норм Особенной части выполняют все статьи Общей части Уголовного кодекса».[158] Представляется, что большинством исследователей при подходе к структуре юридической нормы недооценивается системность правовых норм, которые неразрывно связаны между собой и в силу этого одни и те же структурные элементы могут получать различное значение. В определенных коммуникациях одни нормы выступают как диспозиции, имеющие свои гипотезы и санкции, в других – как только гипотезы или санкции иных норм; санкция одной нормы становится диспозицией при нарушении охранительной нормы и применении мер принуждения к правонарушителю; гипотезы также в определенном аспекте становятся диспозициями, указывающими, каким именно обстоятельствам следует придавать юридическое значение. Системность является существенным качеством не только норм права, но и качеством, определяющим интерпретацию структуры юридической нормы.

Особую позицию занимают авторы, полагающие, что не всякая норма-предписание должна иметь юридическую санкцию. В общеупотребительном значении санкция представляется как «часть юридической нормы, указывающей на неблагоприятные последствия, возникающие в результате нарушения диспозиции правовой нормы».[159] В. В. Шейндлин отмечает, что санкция в узком смысле отнюдь не является необходимым элементом структуры каждой юридической нормы. По его словам, принудительная санкция – необходимый элемент содержания только тех норм, в которых конкретизированы способы или меры принуждения к их соблюдению.[160] Такие нормы в санкциях могут содержать принудительные меры восстановления нарушенного права, меры юридической ответственности и др. В данном случае санкция рассматривается как правоохранительное средство, как юридическая гарантия восстановления нарушенного права.

По нашему мнению, санкция – важный элемент нормы права. Она определяет последствия, связанные с ее применением. Ценность санкции, ее существо, по словам Я. М. Брайнина, заключается прежде всего в ее способности обеспечить выполнение требований нормы права.[161] Поэтому вряд ли оправданно санкцию юридической нормы связывать только с наказанием. Как справедливо заметил Б. Т. Базылев, термин «санкция» многозначен. Санкция употребляется как часть нормы, указывающей на неблагоприятные последствия, а также содержащая одобрение.[162]

Значимость санкции определяется не ее характером (негативным или позитивным), а тем, насколько она способна обеспечить достижение целей права. Думается, именно с таких позиций философы, социологи, а позднее и юристы подходят к проблеме позитивных санкций, применение которых связано с одобрением, поощрением различных форм правомерного социально полезного поведения.[163]

В современных условиях значительно возрастает роль поощрительных норм и позитивных санкций, наиболее чутко реагирующих на изменения условий жизни общества. Заложенные в поощрительных нормах меры поощрения побуждают индивида на вариант поведения, который для него более привлекателен, полезен, а потому подобные нормы реализуются добровольно. Именно позитивные санкции поощрительных норм являются тем показателем, который для индивида представляет высокую ценность.

В связи с этим вряд ли можно согласиться с мнением С. В. Полениной, которая санкции юридических норм связывает исключительно с принуждением. Она полагает, что ценность правового предписания состоит в том, что оно регламентирует отношения между субъектами путем установления их взаимных прав и обязанностей, реализация которых обеспечивается принудительной силой государства, что отсутствие названных реквизитов является свидетельством некачественности правовых предписаний.[164]