Наталья Коноплёва - Вселенная Паши Коноплёва

• Название: Вселенная Паши Коноплёва
• Автор: Наталья Коноплёва
• Жанр: Биографии и Мемуары

Когда я приступала к этой книге – мне казалось, что мир очень изменился и то, чем я хочу поделиться, уже в прошлом. Но я продолжаю рассказывать о том, что нам было послано. И это – не прошлое, это наше будущее. Так же будут появляться одаренные дети, и так же менее одаренные взрослые не будут знать, как с ними быть. Или – умиляться этой интересной игрушке. Или – стараться загнать их в свои посредственные рамки. Ни то, ни другое не нужно. Нужно третье…

---

Павел Николаевич Холопов был замечательный ученый и настоящий Учитель. Он приучил Павлика к кропотливому труду, научил искать закономерности в мелочах и делать научные выводы. Однажды он дал урок человечности. Павел Николаевич был инвалид войны и передвигался на костылях. В дальней комнате лаборатории наш подвижный любознательный Паша зацепился за телефонный провод, упал и свалил телефонный аппарат, который с грохотом разбился. Приковылял на костылях Павел Николаевич и не пожурил за разбитый аппарат (а тогда телефонные аппараты были большим дефицитом!), но заботливо спросил, не ушибся ли Паша…

Паша мне рассказывал об этом эпизоде, и было видно, что он многое стал лучше понимать и ценить в людях.

Пашина работа «Исследование переменных V1076 и V1077 Змееносца» была опубликована в журнале Академии Наук «Переменные звезды». Павлик закончил эту работу, когда учился в шестом классе, и ему было 10 лет. Опубликована она была позже.

Зона

Памяти братьев Стругацких

В Москве есть немало мест, которые можно назвать Зоной (по фильму «Сталкер»). Одно из них, например, – это окрестности здания издательства «Молодая гвардия» на Бутырской улице, где я работала.

Я иногда брала с собой на работу Пашу, тогда еще школьника. Ему очень понравилось это место. Он первый обратил внимание, что дорога от электрички до нашего здания – в точности Сталкерская Зона, как она описана у Стругацких. Перепутанные железнодорожные пути, брошенные вагоны и непонятные железяки, старые причудливые дома, в которых, может быть, и живут, но двери разломаны и окна не мыты сто лет…

И одуванчики между рельсами.

И вывеска на таинственном предприятии по ходу слева: «ХРУММ ФУСТ». Сколько я мимо ходила, но не видела в этом ничего особенного. А Паша сразу уловил здесь некую инопланетность. И мы потом много лет обменивались друг с другом таинственными междометиями «ХРУММ ФУСТ» и смеялись понятному только нам…

Стругацкие придумали Зону, а Паша ее увидел в нашем реальном окружающем мире. И даже слова из Зоны сделал нашим тайным паролем…

Паша умел видеть в простых вещах то, чего не видели другие.

А ведь увидеть в нашей жизни Зону и ощутить странность этих слов мог любой человек. И не так важно, кто он. Важно, что мы все, оказывается, давно живем в Зоне Стругацких.

Зелёное кресло

Это было давно. Мы были молоды, бедны, любопытны и исполнены светлых надежд.

Моя приятельница, ничего не объясняя, быстро сказала по телефону: – Завтра к семи вечера приходите в Большой Гнездниковский переулок. Там вы в списке приглашенных от режиссера курса Ремеза.

И все. Как это – режиссер курса? Какого такого курса? Какой Ремез?

Любопытство движет нас вперед и вперед. Вместе с десятилетним Пашей, на чей безошибочный вкус я всегда полагалась, мы заявились в Гнездниковский переулок и оказались в маленьком театральном зале, где студенты ГИТИСа разыгрывали учебные спектакли. В тот день был «прогон» пьесы «Похождения бравого солдата Швейка». Тогда мы впервые узнали, что такое «прогон». Это когда актеры играют будто бы перед зрительным залом, но вместо обычных зрителей приходят друзья, коллеги и знакомые «по списку».

В проходе между рядами сидел за маленьким столиком красивый седой человек с удивительно голубыми глазами. Это и был режиссер третьего курса ГИТИСа Оскар Яковлевич Ремез. Казалось, он никак не вмешивался в происходящее на сцене, был одним из зрителей. Но искоса поглядывая на него, мы видели – какая огромная работа происходит в его душе. И мы вместе с ним и актерами-студентами все это время жили в созданном им мире.

Прежде я уже видела несколько профессиональных киноэкранизаций «Швейка». Ничего не запомнилось. Но сейчас на сцене шла живая, местами нелепая и неприглядная, но очень смешная и порой трагическая жизнь.

А для Паши вообще все было внове. Он еще не читал Гашека, а в театре бывал вместе с классом на спектаклях «Вот так ежик» или «Баранкин, будь человеком!».

Сейчас Паша был в восторге от спектакля и от исполнителя главной роли белокурого студента Романа Мадянова. Павлик заходился радостным смехом, чуть не падая со стула.

Когда спектакль закончился (нам показалось, что до обидного быстро), мы подошли к Оскару Яковлевичу, и сын благодарно выпалил: – Я ничего лучшего не видел! Я так никогда еще не смеялся!

Время показало, что так оно и есть. Все лучшие театральные постановки мы с сыном увидели в работах Оскара Яковлевича. Мы были благодарными зрителями, и он регулярно передавал нам изящно оформленные пригласительные билеты на свои новые постановки.

Благодаря Оскару Яковлевичу мы впервые узнали пьесы Нины Садур, ее «Чудную бабу». Были спектакли, поставленные по рассказам Владимира Набокова, Людмилы Петрушевской, Петера Вайса, Михаила Зощенко. Например, крохотный рассказик Зощенко о том, как у обывателя потерялась коза, а потом нашлась – превратился на сцене учебного театра ГИТИСа в ликующий гимн жизни… Много было этих маленьких режиссерских шедевров.

Шли годы, и мы с Пашей росли и постигали жизнь по спектаклям Оскара Ремеза.

Однажды душным летним вечером, когда сын-студент был с друзьями за городом, позвонила наша знакомая и сказала, что зайдет ненадолго в гости вместе с Оскаром Яковлевичем. В смятении и спешке я собрала угощение и привела в божеский вид комнату сына, которая лучше других поддавалась уборке. Благодаря лаконичности обстановки. Из зеленого кресла я выгребла пачки Пашиных книг. Сюда я потом усадила Оскара Яковлевича. Не помню, о чем говорили. Вечер пролетел, как одна минута.

На другой день приехал Паша, и я рассказала, кто был у нас в гостях. В глазах сына не было ни огорчения, ни зависти, что он пропустил такую встречу. Только восторг: – Как? Он сидел в этом кресле?!

Это было давно. Людей, помнящих Оскара Яковлевича Ремеза, несправедливо мало. И даже во всемогущем Интернете о нем – совсем немного скупых строк.

Но проходят перед мысленным взором его спектакли – маленькие шедевры, в которых исчезала убогая обстановка плохо освещенной студенческой сцены.

И живет в доме старое зеленое кресло, в котором однажды сидел Сам Ремез.

К Покрову на Нерли

Помню, мы тогда ездили на машине во Владимирскую область. К храму Покрова на Нерли автомобильной дороги не было. Муж не захотел идти, остался в машине. А мы с Пашей пошли по бугристому заливному лугу. Когда храм начал приближаться и вырисовываться во всей своей гениально простой красоте, Паша запел любимую песню «Я хочу быть с тобой и я буду с тобой». Видимо, он ощущал впечатления от этих двух произведений искусства – храма и песни – соизмеримыми.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.