Виктор Завидей - Дети Ишима

• Название: Дети Ишима
• Автор: Виктор Завидей
• Жанр: Русское современное

Автор повести «Двадцатый ре-минорный» делится своими размышлениями и впечатлениями о людях, событиях драматичного двадцатого века. Несмотря на некоторую автобиографичность повести, автору удалось таким образом позиционировать свою судьбу, что она отходит как бы на второй план, а повесть воспринимается как цельное художественное произведение о времени, людях и в самую последнюю очередь о себе. Эта повесть о наиболее важном в жизни каждого человека: о дружбе, любви, выборе цели, о своих учителях.

---

Раскопки под сценой продолжались до тех пор, пока не заканчивался последний киножурнал. К этому моменту запоздалые любители кино собирались в глиняной коробке, шум голосов стихал, и мы, по одному, тайно покидали свое убежище. Свободных мест в зале обычно не было, поэтому мы располагались прямо на сцене, лежа на полу, подложив руки под голову, в непосредственной близости от экрана. До известной степени это неудобство компенсировалось тем, что мы как бы всегда находились в эпицентре разворачивающихся на экране событий. Со стороны зала эта картина очень сильно напоминала лежбище котиков, которую позже, при путешествии на Камчатку и Чукотку, а также в век телевидения, я видел в передачах о дикой природе островов северных морей.

Если не случалось ничего непредвиденного, нас оставляли в покое. Если же нас выдворяли, мы снаружи устраивали небольшой фейерверк, набросив кусок проводника на подходящие к клубу электропровода. В вынужденном перерыве зрители в кромешной темноте на ощупь выходили из зала глотнуть свежего воздуха и возвращались обратно, с ними также и мы пробирались в зал, а после восстановления электричества досматривали прерванный фильм.

Увлечения

Было это, по-моему, в начале пятого класса. Я, как и вся наша шантрапа, увлекся изготовлением оружия. Мне кажется, что все мальчишки в это время проходят этот общеобразовательный университет. Каждый образец пугача я, обычно после основательных проверок, приносил в школу. Мне нравился визг наших девчонок, когда, подобравшись поближе, пальнешь из пугача как следует, хотя, как мне кажется, делали они это не от испуга, а чтобы показать, что наше повышенное к ним внимание достигло своей цели. Сначала пугачи у меня просто отнимали и выбрасывали, не предпринимая никаких действий. Я сильно не огорчался этим, так как делал их очень быстро, быстрее, чем их успевали у меня отнимать, а иногда на этот случай предусматривал запасной экземпляр.

Кому-то из учителей взбрела весьма блестящая идея сделать школьную коллекцию или музей, так сказать, экспонатов оружия наиболее изобретательного автора школы. Жаль, конечно, что первые экземпляры оружия были безнадежно утеряны. Интересно, сохранилась эта экспозиция до настоящих времен? Я представляю себе, как кто-нибудь из учителей проводит экскурсию для новобранцев – школяров, направляясь в учительскую, где под стеклом и соответствующими надписями бережно хранятся сохранившиеся экземпляры. «А это, – с гордостью говорит учительница или завуч, а может быть и сам директор, – так сказать, эпоха раннего технического примитивизма: первые достижения известного впоследствии ученого и изобретателя, который был учеником и воспитанником нашей школы». И так далее, и так далее… Но обратимся, братцы, к «оружию».

В один будничный день я занимался испытанием мощного и необыкновенно большого по размеру пугача, конечно, со всеми предосторожностями, подозревая, что это может повлечь за собой не очень приятные для моего здоровья последствия. Нужно сказать, что с детских времен у меня была развита интуиция к возможному поведению неживых организмов, ну там всяких машин, механизмов и устройств. Не будь этого, думается мне, не читать бы вам эти строки.

События разворачивались недалеко от нашей школы, где на пустыре между домами моих закадычных товарищей Валерки Кулагина и Виктора Георге поселковые власти заложили странное сооружение никому неведомого назначения. Это строение в эстетическом отношении резко контрастировало с окружающим миром. Оно было выложено из каменного черно-коричневого плитняка, какие в изобилии находились на «Каменной сопке», а также встречаются в конструкциях домов у горских народов. Однако в нашем поселке это строение скорее напоминало застенок. Я грешным делом временами подумывал: «Не для меня ли его готовят?»

Выделенных на строительство средств, как это часто водится, не хватило даже на возведение стен. Насколько я помню, попыток продолжить эту стройку до моего отъезда из поселка не предпринимал никто. Как утверждает мой друг математик, оптимальное решение задачи на поиск оптимума достигается тогда, когда заканчиваются средства, выделенные на его поиск. Он утверждает, что проверял это утверждение на практике в студенческих отрядах. И нам придется поверить ему на слово.

Спустя 50 лет, я потратил немало времени, обследуя спутниковое изображение селения, но ничего похожего на тот памятник каменного зодчества не обнаружил. Для нас же это недостроенное сооружение являлось местом, где мы, разбившись на враждебные отряды, вели непрерывающиеся игры в войну.

В тот злополучный день из разных углов этого строения раздавался шум выстрелов, призывные крики наступающих и вопли поверженных отступающих. Мимо этого места случайно проходил некий служащий из поселкового радиоузла по имени (или кличке) Белан. Происходящее, вероятно, оживило картину его давних воспоминаний. В детстве при подобных обстоятельствах ему вышибло правый глаз. Этот приобретенный жизненный опыт так врезался ему в память, что при всяком удобном случае он люто преследовал, можно так сказать, всех своих почитателей и последователей.

Хотя на тот момент я и не участвовал в развернувшихся военных действиях, а мирно спрятавшись за кучу камней, безуспешно пытался привести в действие адское устройство, все равно был обнаружен зорким одноглазым. Я схватил свое творение и дал ходу, демонстрируя при этом хорошую общефизическую подготовку, реакцию и быстроту ног. Огибая это «чертово» строение, мне пришла в голову, в общем-то, правильная мысль, как можно незаметнее выбросить в кучу камней компрометирующий предмет, а потом сдаться преследователю. Как говорят в известных кругах: «Нет объекта, нет и преступления!»

Пробегая мимо очередной кучи камней, полагая, что с одним глазом преследователь не уследит за полетом брошенного пугача, я зашвырнул его в камни. Но одноглазый, все таки заметил. Отбежав на некоторое расстояние, я оглянулся и обнаружил, что погони нет, а мой преследователь тщательно обследует груду наваленных камней. Не считаясь с трудностями, он все-таки отыскал интересовавший его предмет, и, думая, что свою часть борьбы с подрастающими террористами он выполнил, снес его в школу.

В нашем селении с небольшой численностью населения установить личность преступника не представляло больших затруднений. Выбор после непродолжительного расследования пал на меня. В отличие от многочисленных подобных случаев, когда нашему герою присваивали чужую славу, на этот раз ошибки не произошло.

Естественно, и этот уникальный экземпляр оружия хранители музея пожелали приобщить к собранной ранее коллекции. Однако что-то помешало размещению его на заслуженное место, где красовались выстроенные по размеру предыдущие образцы. Полагаю, что нашему молодому учителю немецкого языка и физкультуры Эдгару то ли захотелось покрасоваться перед молодыми учительницами, то ли использовать пугач по прямому назначению и пугнуть полную Анну Андреевну, жену директора школы.

Анне Андреевне, случайно оказавшейся в учительской комнате, было предложено сделать имитацию пробного выстрела. Следует сказать, что Анна Андреевна как нельзя более подходила для таких опытов. Она была необычайно полна и, когда располагалась за учительским столом, едва-едва умещалась на одном стуле. Анна Андреевна взяла в руки пугач, покрутила его и, заявив, что ее что-то тревожит в этом деле, вернула его обратно Эдгару Густавовичу.

Здесь мне страшно вообразить, что могло произойти, если бы адская машина рванула у нее в руках. Но, как говорится, история не имеет сослагательного наклонения. Эдгар пытался убедить ее, что все совершенно безопасно, что устройство уже разряжено и представляет собой опасность не более чем кусок железки. И вот с этими словами, демонстрируя сказанное, он нажал взведенный курок. О происходящем в последующий за взрывом период времени история, в смысле написанного, умалчивает. Вместе с тем происшествие в учительской обросло множеством слухов. Некоторые из них утверждали, что Анна Андреевна упала со стула, а другие дополняли, что, кроме того, она еще и потеряла сознание. А некоторые из сбежавшегося на шум взрыва педагогического состава посчитали, что началась война, связанная с Карибским кризисом. Как раз в то время Фидель Кастро основал независимую и свободную республику Кубу, что едва не привело весь мир к ядерному конфликту. Я помню, как мы, выезжая в другой поселок всем автобусом, во все горло пели гимн этой республики. Я даже сейчас помню его слова:

«За правду сражается наш народ,
Мы знаем, в бою нас победа ждет»…

Скажите, и кому не понравится такой свободолюбивый народ? Я же мечтал при случае посетить «эту самую Кубу», а может даже в случае необходимости, предложить ее симпатичным жителям свою помощь. Хотя с трудом представлял себе, где она находится – эта Куба, но точно знал, что окружающие ее моря кишат пиратами, а теперь еще и вражескими кораблями.