Анастасия Ясенецкая - Дом культуры

• Название: Дом культуры
• Автор: Анастасия Ясенецкая
• Жанр: Русское современное

Что можно обнаружить в заброшенном Доме культуры? Разруху, запустение – и больше ничего? Но в один прекрасный момент выход из этого дома исчезнет, а за углом будут поджидать бездушные каменные девушки, кровожадные Совоборотни и бессмертные охотники за тем, что ценнее человеческой души. И единственным способом выбраться из этого кошмара покажется смерть, только вот и после нее проблемы не решатся…

---

Спустившись по лестнице, она оказалась в неожиданно симпатичном коридоре. Он был хорошо освещен— на стенах на равном расстоянии друг от друга висели лампы, оформленные в виде факелов, и все ярко горели. Пол был вымощен разноцветной мозаикой, а сам коридор расписан в египетском стиле. Однако герои и сюжеты фресок пришли явно не с берегов Нила. Например, там были развернутые в профиль красноармейцы в буденовках, громящие белогвардейцев. А рядом – такой же «египетский», но вполне узнаваемый Владимир Ильич. Около него стоял бог Анубис и взвешивал его земные дела. Правда, делал он это на типичных совковых магазинных весах с характерным набором гирек. («Недовешивает, наверняка!» – мысленно усмехнулась Ирма). В таком же египетском стиле на фресках была представлена практически вся история СССР.

Правда, после полета Гагарина (его ракета находилась в папирусной лодке, которую тянула по небу священная корова с солнцем между рогов), начиналось нечто фантастическое. Советские космонавты встречались в небе с египетскими богами и получали от них какие-то шары и кристаллы. Дальше было изображено строительство дома культуры, такого же, как и тот, в котором сгинули Баревский, а затем и Яна с Сергеем. Боги со звериными головами явно благоволили строительству – из их ладоней на ДК устремлялись лучи света. На следующей фреске внутри уже построенного дома корчились в огне темные фигурки. А потом от них остались лишь искореженные скелеты, а из ДК стройными рядами выходили навстречу солнцу совершенно одинаковые люди с красными звездами во лбу. Дорога, по которой они шли, была вымощена костями.

Над этой демонстрацией трудящихся в лучах голубого пламени парил человек с тремя глазами. Лицо его показалось Ирме странно знакомым. Но вот только где она могла видеть трехглазого, жена художника вспомнить не смогла. На следующей картинке этот таинственный человек сражался на мечах с каким-то космонавтом, и на этой занятной фреске коридор заканчивался. В его торце была металлическая лестница, уходящая в люк на потолке. На самом люке было написано: Die DUSCHA, Der MOZGH, Der NERV. Ирма поднялась по лестнице и оказалась в маленькой комнате. И тут ее разобрал истерический смех. Ирма сползла по кафельной стене на кафельный же пол и обхватила руками один из гипсовых шаров. Эту комнату она уже видела – на рисунке своего пропавшего мужа, который всего несколько часов назад показывала Сергею. Имелось только одно отличие – на одном шаре размашисто и криво была намалевана кистью буква «А», а на другом – «D»…

7

…Яна и Макс, с опаской оглядываясь, вышли в коридор. Шаги становились все громче. Яна пошарила в своей сумке и вытащила оттуда газовый баллончик. И тут из-за угла медленно вышла женщина. Точнее, это была невообразимо толстая тетка. Ее массивные бедра при каждом шаге сметали пыль со стен не такого уж узкого коридора, а груди, похожие на два арбуза, устрашающе колыхались. Под слоновьими, волосатыми ногами трескалась кафельная плитка на полу. Одета тетка была в строгий черный костюм – юбку ниже колен и пиджак. На груди был приколот значок в виде красного знамени. Довершали образ мышино-серые волосы, собранные в шишку на затылке, одутловатое лицо, нос, похожий на свиной пятачок и злобные, маленькие, заплывшие жиром глазки, в упор смотрящие на Макса и Яну. Точно такая же тетка, как и на висевшей где-то в закоулках Дома культуры доске почета…

– Твою мать, – прошептал Макс и сделал несколько шагов назад. И вдруг тетка оскалилась и с неожиданным для своей комплекции проворством кинулась на него. Она моментально повалила Макса на пол, подмяв всей тяжестью своей туши. Треснувшие под нешуточным весом кафельные плитки впились Кравцову в спину. Он захрипел, и Яна тут же выпустила в тетку струю газа из баллончика. Но это на нее никак не подействовало. Она лишь зашипела, словно кошка, и, отпихнув Макса в сторону, бросилась на девушку. Яна успела отскочить, но тетка задела-таки ее своей рукой, оцарапав до крови ногтями локоть. Изрядно помятый Макс с трудом поднялся с пола и прыгнул на женщину сзади, обхватив ее за толстую шею, но та скинула его, словно пушинку. Кравцов ударился о стену и, обмякнув, сполз на пол, оставляя на кафеле красные потеки.

Тетка схватила Яну, сжав на ее шее пальцы-сосиски, оторвала от пола и придавила спиной к стене. У девушки потемнело в глазах, и она начала терять сознание. Но вдруг Яне в грудь ударила струя воздуха, а потом уперлось что-то твердое и холодное. Раздалось громкое шипение, и железная хватка женщины ослабла. Яна опустила взгляд и увидела, что между огромных грудей тетки торчит наконечник копья со звездой посередине. Из проделанной им дыры со свистом выходил воздух, как из лопнувшего воздушного шарика. Но крови почему-то не было совсем. Тетка медленно разжала пальцы, и Яна упала на пол. Толстуха рухнула вслед за ней, успев к тому времени существенно сдуться. Яна приложила руки к синюшно—красным отметинам на своей шее и посмотрела наверх. И тут она увидела своего спасителя. Это был невысокий худощавый рыжеволосый мужчина лет сорока, в круглых очках с одним треснувшим стеклом. Нос и губа у незнакомца были разбиты, под глазом красовался синяк, одна щека ободрана до крови, но при этом он довольно улыбался. В руке мужчина держал копье, которым и проткнул тетку. Она теперь складчатой шкурой лежала на полу, выпустив весь воздух.

– Жива? – человек протянул Яне руку и помог встать.

– Угу, – девушка с трудом поднялась, опираясь о стену и дрожа всем телом. – Вы кто?

– Янка! Да неужто не узнаешь? Посмотри-ка повнимательней!

– Андрей? Художник? – удивленно прошептала Яна.

– Он самый. Заплутал здесь маленько.

– Давно?

– На этот раз – дня два. Может больше. Я в отключке пролежал неизвестно сколько. На полковника нарвался.

– Полковника?

– Ну да. Шарахается здесь такой. Лучше ему не попадаться. А я вот, – Андрей, поморщившись, дотронулся до разбитой губы, – Попался…

– Так ты же говорил, что не заходил сюда…

– Заходил. И не раз. Просто без подготовки это опасно, вот я тебе сюда соваться и не советовал. А я просто пытаюсь понять, что это за хрень такая – Дом культуры. Исследую его потихоньку… Кое-что домой приношу…

– Значит, отсюда можно выбраться?

– Можно. Но не все так просто. Каждый раз – новые загадки. И совсем не безопасные…

– Да уж… А как ты… О Боже! Макс! – с этими словами Яна бросилась к своему товарищу, безжизненно лежащему на полу. Она тряхнула его за плечо, и тут же отдернула руку. С яниных пальцев на пол упало несколько красных капель. Андрей опустился на одно колено рядом с ней, слегка отстранил девушку и прикоснулся к шее Макса, щупая пульс. Через несколько секунд он покачал головой и убрал пальцы. Яна затряслась в беззвучной истерике. Андрей крепко схватил девушку за плечи и резко поднял вверх.

– Спокойно. Он сам виноват. Не фиг было сюда соваться, это тебе не парк экстремального отдыха. Нашел, блин, Диснейленд, сталкер хренов! Сайты он делал! Агитировал, понимаешь, народ Светлое будущее изучать! И ведь многие на это велись, и кто знает, сколько еще придурков сюда поперлось. А ты, идиотка, радуйся, что сама жива осталась. Совоборотень очень опасен.

– Сова… оборотень? – прохрипела Яна

– Совоборотень. Ну, это я их так называю. Советский оборотень. Их три разновидности всего. Эта жирная тетка – самая злобная.

– А остальные? – Яна начала постепенно успокаиваться. Голос Андрея, хриплый, но приятный, действовал на нее умиротворяющее. С каждым сказанным словом образ мертвого Макса бледнел в Яниной памяти. А Баревский тем временем продолжал размеренным тоном лектора:

– Первая разновидность – так называемая «пионерка». Маленькие, вредные, ножки, словно спички, и при этом – очень злобные. Обычно стайками нападают. Живьем людей разрывают на части и едят. Когда подрастают, то превращаются в комсомолок. Это… ну вроде как, совковые культуристки. Девушки с веслами. Физкультурницы. Такая одним ударом кулака коня свалит. Правда, они туповаты и тормозят порой не по-детски. Расправиться с этими бабами проще простого. Их, кстати, очень мало – долго в девичестве комсомолкам побыть не доводится. Потому что по правилам самочка должна быть покрыта как можно раньше. Желательно, сразу же по достижению репродуктивного возраста. После этого несколько лет подряд рожает, плодится. Потом приходит климакс, и в результате ее раздувает от злобы, и вот такая слониха получается. Ее только копьем убить можно. Желательно, с советской символикой.

– А кто их оплодотворяет? И где? И откуда вообще эти пионерки-комсомолки берутся? – янина истерика сошла практически на нет, зато проснулось профессиональное любопытство.

– Да здесь, в ДК… Слушай, Яна, пойдем-ка отсюда. Не дай бог, еще кто сюда припожалует. Здесь таких тварей еще немало, – с этими словами Андрей обхватил Яну за плечи и силой потащил за собой. – Идем, идем, я все потом тебе расскажу.