Валерий Ковалев - Золото по ленд-лизу

• Название: Золото по ленд-лизу
• Автор: Валерий Ковалев
• Жанр: Русское современное

Весной 1943-ого в районе Кольского полуострова пропадает советский бомбардировщик с грузом золота для США по расчетам за военные поставки по ленд-лизу. Его находят сбитым в тундре бежавшие из финского плена русские военные моряки, решившие сообщить об этом командованию. Однако по не зависящим от них причинам груз так и остается невостребованным. В начале 90-ых его находит бывший офицер спецслужб Юрий Огнев, отбывавший наказание в одном из заполярных лагерей и вырвавшийся на свободу…

---

– Слушаюсь, – ответил заместитель, после чего встал и направился к двери.

Через полчаса, внимательно ознакомившись с занесенной ему дежурным шифровальщиком справкой, полученной из Куйбышева, Абакумов завизировал ее, положил в красную папку и поднялся с ней в приемную Наркома.

Открыв дверь, и войдя в обширное светлое помещение с портретом вождя на стене, он кивнул сидящему за столом с несколькими телефонами молодому полковнику кавказской внешности и присел на один из стоящих в приемной стульев.

Спустя некоторое время, на столе у адъютанта зазвонил телефон, приложив трубку к уху, полковник издал гортанное «слушаюсь!» вслед за чем предложил генералу пройти в кабинет.

Тот встал, одернул китель и прошагал к двери. С чувством внутреннего напряжения.

Удобно расположившись за обширным двутумбовым столом, Нарком внимательно читал «Правду». Затем на миг оторвался и, холодно блеснув стеклами пенсне, предложил Абакумову сесть. Что тот и сделал.

– Правильно пишет Поспелов о гении товарища Сталина, – темпераментно взмахнул Берия рукой и с удовлетворением отложил газету в сторону. – Очень правильно! Ты, кстати, читал?

– Не успел Лаврентий Павлович, с утра работы невпроворот.

– А зря. Обязательно почитай, – последовал назидательный совет. – Там и о нас сказано (потыкал в газету пальцем). – Вооруженном отряде Партии. Сигнал к действию, так сказать.

Ну, да ладно. С чем пришел? Давай, порадуй.

– Первая новость хорошая, товарищ нарком, – доложил начальник СМЕРША. – В Куйбышеве вскрыта резидентура абвера, и ночью захвачена выброшенная для работы с ней диверсионная группа. Вместе с радистом и передатчиком.

Вслед за этим он открыл папку, взял из нее полученную справку и положил перед наркомом.

Вах! – оживился Берия, взяв документ, и стал его внимательно читать.

– Это действительная стоящая весть! – воскликнул, лучась довольством. – Будет о чем доложить товарищу Сталину. Кто у тебя в Самаре начальник?

– Полковник Рыбаков. Вы его должны помнить, Лаврентий Павлович.

– Как же, помню. Это тот, о котором ты мне год назад все уши прожужжал. Ну что ж, доверие он оправдал. Готовь документы на генерала. Присвоим второй раз. Хозяин, думаю, возражать не станет. И всех участников операции представь к наградам. Заслужили. А это дело возьми на личный контроль.

– Слушаюсь, – посветлел лицом Абакумов. Немедленно все подготовлю и сделаю. А вот вторая новость Лаврентий Павлович неважная, не знаю, как и сказать.

– Чего уж там, говори, – благодушно сказал Нарком. – Я сейчас добрый.

– Самолет с золотом для союзников исчез…

Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

Берия выпучил глаза, приподнялся в кресле и налился гневом.

– Ты понимаешь что несешь? Откуда такие сведения?!

– Из наших источников.

– Плевать я хотел на твои источники! Говори конкретно! – задрожал щеками хозяин кабинета.

– От начальника «Смерш» Северного флота» и командования ВВС.

– Да они там что? С ума посходили?!

– Никак нет, согласно полученным докладам, самолет с грузом и опергруппой благополучно прибыл в Вологду, там дозаправился и вылетел на Архангельск. Затем испортилась погода, и к месту назначения, в Мурманск, он так и не прибыл. Бесследно исчез. Скорее всего, где-то совершил вынужденную посадку. Сейчас ведутся его активные поиски, но пока безрезультатно.

Нарком достал из кармана белоснежный платок и утер обильно вспотевший лоб. Затем вскинул льдистые глаза на вытянувшегося перед ним Абакумова и прошипел:

– Исчез, говоришь? Да ты хоть представляешь важность этой операции?

– Да, товарищ нарком. Она касается будущих взаиморасчетов по ленд-лизу.

– Вот именно, – вновь побагровел Берия, – будущих! Мы должны показать союзникам, что уже сейчас готовы выполнять, отсроченные платежи по ним. Чтоб Рузвельт и Черчилль в нас не сомневались и не саботировали отправку жизненно необходимых стране грузов через Арктику и Иран. Это же большая политика! – вскинул над головой пухлую руку.

– И что прикажешь мне теперь докладывать товарищу Сталину? Что груз испарился?!

Берия снова утер лоб платком, налил себе в стакан боржома из стоящей на столе бутылки, и жадно выпил.

– Товарищ нарком, – каменея лицом, отчеканил генерал. – Мы сделали все, что в наших силах. Погоде не прикажешь.

– Но ее можно было предвидеть! Для этого синоптики есть! Кто у тебя готовил операцию?

– Один из моих заместителей, генерал Иванов.

– Это тот старый баран, который еще с Кедровым9 работал?

– Он опытный чекист и хороший организатор.

– Вот и организовал, мать бы вас! Значит так. Синоптиков, прозевавших погоду, арестовать и отдать под суд. С твоим заместителем я сам разберусь, а пока отстрани его от дел. Мне сюда, – Нарком потыкал в стол пальцем, – подробную справку обо всем этом и план мероприятий по розыску груза. Немедленно организуй опергруппу из самых опытных розыскников и перебрось их в Вологду. Оттуда пусть и начинают. Если в ближайшее время не найдешь самолет – пеняй на себя.

И благодари Бога, что Рыбаков тебе такую индульгенцию подбросил! – потряс Берия перед носом Абакумова справкой по резидентуре. Все, пока свободен.

Абакумов, деревянно ступая, покинул кабинет. Чувствуя, как ему смотрят в затылок.

Спустившись к себе, он вызвал Иванова и приказал ему в течение часа подготовить необходимые Наркому документы.

– Потом занесешь их мне, – и иди, отдыхай, Виктор Петрович. До особого распоряжения.

– Я отстранен от дел? – пожевал губами заместитель.

– Да. И это не мое решение.

В назначенное время Иванов принес стопку отпечатанных бумаг и положил Абакумову на стол. Присев напротив. Тот их внимательно просмотрел, одобрительно кивнул головой и размашисто начертал сверху «Утверждаю».

Все это время заместитель напряженно молчал, слушая как маятник часов, размеренно отсчитывает минуты.

– Ну, что ж, Виктор Петрович, план, как всегда дельный, – поднял от бумаг глаза начальник. – Будем работать. А ты, иди домой, не томи меня. Может еще и пронесет. Найдем мы этот чертов самолет…

В своем кабинете Иванов подошел к высокому окну, отдернул плотную штору и несколько минут смотрел на моросящий за стеклом дождь и темный памятник Дзержинского на площади. По ней, в пелене брызг, куда-то спешили автомобили, у метро сновали прохожие с зонтами, «орудовец» с жезлом и в накидке, уверенно регулировал движение.

Генерал привычно убрал в сейф разложенные на столе бумаги, со звоном закрыл тяжелую стальную дверцу и запер ее. Опустив ключи в карман галифе с лампасами. Затем достал из шкафа защитную фуражку, габардиновый плащ, оделся и поднял телефонную трубку – вызвать машину. Несколько секунд подержал ее в руке, а потом опустил на рычаг. Горько улыбнувшись.

Из здания он вышел пешком, кивнув на прощание охране, и неспешно пошагал в сторону метро. С тем же именем, что и площадь.

С началом войны он практически на нем не ездил, поскольку работать приходилось до глубокой ночи. Генерала даже удивило многолюдье подземки, почти как в мирное время. Только больше стало военных.

Доехав в гремящем на стрелках вагоне до Парка культуры, Виктор Петрович поднялся наверх, вышел из вестибюля и пошел в сторону Фрунзенской набережной, где недолго постоял у закованной в гранит Москвы-реки, с уставившейся в небо длинными стволами, зенитной батареей.

Затем направился к ведомственному кирпичному дому, поднялся по гулким широким ступеням на второй этаж и отпер обитую дерматином высокую дверь. Прикрыв ее за собой, включил в прихожей свет, снял плащ с фуражкой, водрузив их на вешалку и, ступая хромовыми сапогами по рассохшемуся паркету, прошел на кухню.

Там достал из кухонного шкафа початую бутылку водки и стакан, потом сел за стол и наполнил его до краев. С отвращением выпив водку, поставил стакан на стол, встал и прошел в одну из комнат.

Последнее время он жил один. Единственный сын, летчик, погиб в Испании еще в 38-м. Жена умерла спустя год, узнав о его смерти. С началом войны Виктор Петрович наведывался в квартиру походя, то после очередной командировки на фронт, то после госпиталя, в котором лечился, получив контузию в 42-м. В основном дневал и ночевал на службе.

Включив настольную лампу, он подошел к окну и снял с него давно уже не нужную бумагу светомаскировки, затем присел к своему рабочему столу и выдвинул один из ящиков. Оттуда извлек наган, с врезанной в рубчатую рукоять латунной пластиной и надписью на ней «За безупречную службу от коллегии ОГПУ» и небольшой альбом в бархатном переплете. Наган сунул в карман галифе, а с альбомом прилег на старый кожаный диван. Тихо и уютно скрипнувший.

Открыв его, Виктор Петрович стал перелистывать страницы.