Татьяна Боровенская - Вологжанка

• Название: Вологжанка
• Автор: Татьяна Боровенская
• Жанр: Историческая проза

Действие романа начинается в 1925 году, далее война 1941 года, работа в порту по приему грузов с кораблей Северного конвоя, далее блокада Ленинграда, и т. д., события охватывают период до наших дней. На примере описания жизни главной героини Райки Крючковой автор хотела показать, как менялась жизнь главной героини в связи с переездом в Молотовск, далее в Северодвинск, Ленинград, Москву, Шахты. Ее непростая, порой трагичная судьба передает силу духа этой хрупкой, казалось, женщины.

---

Собака яростно бросилась в прокопанный ход. Через минуту, она с визгом выскочила обратно с израненной шеей, сбив Евлампия с ног, который упал в глубокий снег, кобель помчался в сторону Василия.

Следом выскочил огромный медведь и, не обращая внимания на барахтающегося в снегу человека, бросился за собакой. Дед Василий выстрелили ему в грудь, медведь присел, затем поднялся и тяжело пошёл на него снова.

Прозвучали ещё выстрелы других охотников, дед ловко выхватил рогатину и приготовился к нападению, но тут медведь рухнул рядом.

Едва заехали во двор к деду Василию на санях с тушей медведя, тут же следом торопливо вошёл председатель колхоза.

– Ты что же, Василий, сотворил?

– А ничего, вот только медведя завалили. Что с тобой Степан?

– Знаешь, что охота разрешена летом и осенью, а сейчас уже наступила зима, а потом на это Советской властью надо иметь разрешение. Из района предписание пришло, что лесник назначен. Всё принадлежит новой власти и трудовому народу и лес, и зверье. Ты расхититель государственного богатства. Хочешь, что бы и я тоже под суд загремел? А если чекисты приедут? Сейчас белофинны зашевелились, а ты одно по лесу шастаешь.

– Вот те на! Раньше помещик всем владел, нельзя было в лесу промышлять, теперь Советская власть. Я не пойму, изменения в этой нашей крестьянской жизни? А то, что мы в колхозе шапку зерна на мою огромную семью получили, тебя не волнует? Как до весны доживём? Землю моих предков вы забрали, работаю я в колхозе за пятерых, а получил за одного, – сказал возмущенно дед.

– Ты кулацкие замашки брось! Хоть ты и друг моего отца и на охоте жизнь ему спас, я на это не посмотрю! Дели медведя на всех. Вон сколько несчастных живёт, бабы да дети малые, гражданская война село ополовинила. Ты знаешь, что неурожай был. Не только у нас, голод по всей стране.

Дед засопел и ответил:

– А когда моя семья с голоду подыхать будет, эта власть поможет? Ладно, поделим, но охотникам больше оставим, мы жизнью рисковали. Ты вот не пошёл с нами, а всем предлагали поучаствовать.

Председатель обрадованно произнёс:

– Вот и хорошо, а если проверяющий товарищ приедет, скажем, за дровами пошли и необходимая самооборона. Сейчас, ты же знаешь, что творится, за колосок сорванным на колхозном поле да одну картофелину – сажают в тюрьму. Поосторожней ты с высказываниями дед, мой тебе совет по дружбе! Вокруг лагеря с колючей проволокой переполнены врагами народа. Я тоже каждый день по краю хожу и завишу от настроения моих старших товарищей по партии. Устал мотаться в район, ругают без конца, на чём свет стоит. Меня первого посадят. Вот плюну на всё и в город с семьёй подамся на завод, а вы как хотите!

– Лады, – сказал Василий, – мы, не жадные, поделимся.

– Добро, – произнёс Степан и вышел.

Суровая зима совсем не хотела уходить. Припасы еды таяли с каждым днем. Анна с тревогой думала:

«Как мы дотянем до весны»?

Николай с раннего утра до самого позднего вечера пропадал то колхозной конюшне, то по другим работам, где требовались мужские руки. Боли в пояснице мучили его. Спасался только тем, что залезет в русскую печку, распарится, да отхлещет спину берёзовым веником, боль и отпускала. Во многих северных регионах России русскую печь использовали вместо бани.

Это было сердце дома и самая важная его часть. Для купания в печи после топки удаляли угли и золу, внутри подметали, клали солому или коврик из камыша, сверху их накрывали половичком, а то и просто сверху настилали душистого сена.

Любитель попариться отец, залезал в печь головой вперёд, в печи разворачивался и садился на солому. Ему подавали тазик с водой и веник, закрывали заслонку. Кирпичи в печи были горячими, от них исходил сухой жар. Парясь, похлёстывая себя берёзовым веником, он погружался в приятную атмосферу. Топку в русской печи делали такой вместительной, что два человека могли свободно сидеть, не доставая головой свода. А стенки находились на таком расстоянии, что можно было, смело хлестать себя веником. В печи распаривались, намыливались, поливая себя тёплой водой из ковшика в печке, где стоял чугун с горячей водой и ушат с холодной, а выливать нужно было в шайку, так и мылись испокон веку.

На следующий день, Анюта договорилась с соседкой Галей сходить в Шуйское за рыбой, хоть и пятнадцать километров, но тепло одевшись и взяв саночки, женщины отправились в путь. Соседка согласилась с просьбами десятилетней дочери взять её собой.

Анна воскликнула:

– Зачем потакаешь? Силёнок у неё может не хватить. Нам надо туда пятнадцать километров, но и обратно столько же! Сейчас зима, а ну мороз сильный ударит, Я вас ждать не буду, и волки очень лютуют, особенно по ночам, поэтому засветло надо вернуться.

– Ничего, я уж согласилась. А с ней мы рыбы больше притащим для семьи. Она старшая и приучена, много работать и мне помогать. Я её убеждала бросить эту затею, а она упёрлась, пойду с вами и всё!

– Как хотите, но я против того, чтобы дочку мучить.

Галя улыбнулась:

– Ничего, мы потихоньку, как-нибудь дойдём.

Они вышли из дома и направились в сторону Шуйской пристани. Дочка Оля радовалась и шла первая по дороге, показывая, какая она сильная.

Анна говорила:

– Не спеши, надо экономить силы, обратный путь будет сложный – самим идти, да тяжёлую рыбу тащить.

Перед селом Шуйское присели отдохнуть, избы уже виднелись вдали. Подойдя к ближайшему дому, попросились обогреться. Хозяева поставили самовар, и они выпили чаю и перекусили своими лепёшками.

Удачно купили хорошей рыбы, увязали её на санках и поспешили в обратный путь, чтобы успеть до темноты. Мороз усилился. Анна шла впереди. Галя с дочкой всё отставали.

– Прибавляйте ходу, а то ночью волки нас загрызут, да, похоже, метель поднимается!

– Ох, зачем мы набрали с дочкой столько рыбы? Вижу, устала она очень, бедняжка.

– Ну, давайте чуток посидим и снова пойдём.

Отдохнули минут десять и снова отправились в путь. Поднялся сильный ледяной ветер и с большим напором дул в лицо, усложняя их продвижение. Они уже преодолели третью часть пути. Начало смеркаться.

– Ты иди Анна вперёд. Я тут с дочкой посижу, уже не так далеко осталось до нашей деревни. Совсем замучилась она, и почему я тебя не послушала?

– Хорошо! Только долго не сидите, а то замёрзните, смотрите, метель усиливается!

Анна пошла вперёд. Прошёл час, Гали с дочкой всё не было. Женщина повернула назад. Она уже не чувствовала рук и сознание было затуманено от усталости. Наконец, увидела вдалеке две сидящие фигурки на снегу, когда она подошла ближе, поняла, что они мертвы. Слёз не было, только огромное чувство отчаяния овладело ею. Она поняла, что тоже замёрзнет, если не будет идти вперёд

Анюта снова вернулась на свои следы и пошла к деревне, метель бушевала и бросалась большими пригоршнями снега. Женщина твердила про себя одно слово: «идти», упрямо передвигая ноги, которые не хотели слушаться. Наконец показалась первая, крайняя изба, Анна постучала, хозяин вышел и помог ей зайти внутрь.

– Ой, Аня! Совсем ты заледенела! Иди быстрее к печке и снимай одежду.

– Там Галя с дочкой в часе ходьбы, замёрзли, мёртвые они, – прошептала она непослушными губами.

Хозяйка всплеснула руками

– Ах, несчастье! Зачем же она дочку взяла? Ты попей горячего чаю, и ягоды вот кушай, я сейчас сына старшего пошлю за Николаем. Метель страшная началась, ну и погода, не повезло.

Часть 2. В поисках лучшей жизни

Дороги – всегда это чьи-то прощания

И чья-то тревога и грусть, И данные в спешке родным обещания

– Вы ждите, я скоро вернусь.

(Из стихотворения Нины Стрелковой «Дороги»)

Весна 1934 года принесла новую беду и трудности. Умерла Александра. Тяжело было прощаться с ней. Не один раз её мудрость помогала выживать в это трудное время. Похоронив её рядом с Павлином, глава семейства задумался, как жить дальше.

Надежда, средняя сестра Райки, проболела всю зиму, кашель душил её беспрестанно. Еда заканчивалась, несколько десяток картошек на целую семью, вот и всё, что было из припасов. У Николая ещё оставалось ружье, хотя в лесу запретили всякую охоту, да и патронов было в обрез, он решил попытать счастья. Едва рассвело, Николай отравился в лес, но надо было успеть на работу и он, проходив два часа смог только подстрелить сойку да лесного голубя на последнюю дробь, но и они помогли протянуть несколько дней.

В колхозе посчастливилось выпросить две горсти зерна. Так дети с приходом весны смогли наконец-то выздороветь.

«Надо как-то менять жизнь. Иначе следующую зиму не протянем», – подумал он.

Уже многие, бросив всё, получая паспорта всякими хитростями, уезжали из деревни: кто в Вологду, или в Архангельск.