Андрей Хорошавин - Раб

• Название: Раб
• Автор: Андрей Хорошавин
• Жанр: Русское современное

Андрей Краснов, молодой мужчина в возрасте 30 лет, новоиспечённый главный инженер Камчатской фабрики, направляется в командировку в город Н. Там Андрей случайно знакомится с местной девушкой. Девушка молода и привлекательна, и Андрей влюбляется в неё. Она предлагает провести выходные вместе. Андрей соглашается и утренней электричкой уезжает с ней к морю. После бурного секса Андрей засыпает и просыпается в багажнике автомобиля, который уносит его в неизвестность.

---

Бросив сумку на пол, Андрей осмотрелся.

Номер был просторным и удобным. В нём находилось всё, что нужно для комфортного уединения. Просторная прихожая с зеркалом во всю стену и шкафом для верхней одежды. Небольшой коридор. Три двери. Первая вела в спальню. Вторая в миниатюрную кухню. Третья в туалет и ванную комнату.

В спальне преобладали бледно-зелёные тона. На окне толстые тёмно-зелёные портьеры. Имелся выход на балкон. Балкон был заварен решёткой из толстых вертикально расположенных стальных прутьев, но с него открывался великолепный вид на бухту и порт. Расположенная в центре спальни квадратная кровать, на которой можно было расположиться как вдоль, так и поперёк, устелена белым. Тут же шкаф для одежды и белья. Две прикроватные тумбочки по краям кровати, не двусмысленно намекали на её истинное предназначение. На каждой тумбочке ночник с розовым абажуром. На одной из тумбочек, у подножия ночника лежал ключ от входной двери номера с прикреплённой пластмассовой биркой.

Пол спальни устелен ковром. Телевизор, видеоплейер. Рядом с телевизором двух ярусная полка. Вверху аудио- и видеодиски. Внизу книги.

Миниатюрная кухня была оборудована по последнему слову техники. Холодильник, микроволновка, газовая плита с вытяжкой, шкафы с посудой, посудомоечная машина, тостер, блендер, бойлер, мультиварка и, что больше всего порадовало Андрея, машина для приготовления кофе. Целый мешок обжаренных кофейных зёрен и пакет со сливками покоились рядом. На холодильнике небольшой телевизор. Холодильник забит продуктами. Здесь было всё: начиная с бородинского хлеба и заканчивая икрой, крабовым мясом и прочим, прочим и прочим.

Сияющая белизной ванна, оборудована мини сауной, душем и даже крошечным бассейном. Пахло сиренью. Компактный тёплый туалет отделялся перегородкой.

Красота. Андрей, закончив осмотр, распахнул балконную дверь, лёг на кровать и долго лежал, вслушиваясь в доносившиеся с улицы звуки.

Пахомыч явился к восемнадцати часам. Привёз коньяк и фрукты. К этому моменту Андрей выспался. Понежившись около часа в сауне и приняв душ, он находился в отличном настроении. Вслед за Пахомычем в номер вошла Агнесса Серафимовна. Её глаза сдержанно поблескивали, когда накрывая на стол, она бросала на Андрея короткие взгляды. Сейчас, на ней было лёгкое прилегающее платье голубого цвета, сквозь которое просвечивало узкое бельё. Подол платья едва доходил до середины гладких бёдер Агнессы Серафимовны.

Пахомыч произнёс тост, что-то там за встречу и за товарищество жестянобаночников. Потом ещё и ещё. Коньяк был хорошим, густым и ароматным, и потому голова, не смотря на хмельное тепло, разливающееся по телу, оставалась ясной. С каждой рюмкой, глаза Агнессы Серафимовны разгорались всё ярче. Она, уже не скрываясь, с вожделением разглядывала Андрея.

Посидели около двух часов. Начало темнеть. Наконец, Пахомыч, уехал. Как только за ним захлопнулась дверь, Андрей и Агнесса Серафимовна, не произнося ни слова, мгновенно избавились от одежды и оказались в постели.

С первых же секунд Андрей почувствовал, что попал в опытные руки. Обладая удивительно крепким для её лет телом, Агнесса Серафимовна не давала ему успокоиться до самого рассвета, искусно поддерживая огонь в его теле, подобно опытной гетере. Она не спешила. Медленно насыщаясь, она получала неимоверное наслаждение от близости. По её телу пробегали волны мелкой дрожи, дыхание становилось хриплым, живот твердел, и она начинала двигаться рывками. Опустошив его до капли, она тут же возобновляя процесс, и повторяла его снова и снова.

Вымотанный и утомлённый этой сладкой мукой, Андрей заснул только около пяти утра.

Проснулся около двенадцати. Открыв глаза, он почувствовал, что родился заново. Тело стало лёгким как перо. Напряжение в мышцах исчезло. Осмотревшись, он с удивлением отметил, что после вчерашнего ужина в номере не осталось и следа. Только подушка, на которой спала Агнесса Серафимовна, ещё хранила запах её волос. На тумбочке он заметил не большой листок бумаги.

«Буду в 18.00. Агнесса». – Андрей улыбнулся.

Наплескавшись в душе, Андрей сварил кофе и соорудил огромный бутерброд из разрезанной надвое сдобной булки. Обильно смазав поверхность двух половинок сливочным маслом, он густо покрыл всё это сверху толстым слоем лососевой икры и с наслаждением погрузил в бутерброд зубы. Упругие шарики лопались на языке и их неповторимый вкус, смешиваясь со вкусом сдобы, масла и кофе приводил Андрея в восторг.

Блаженство.

Из-за открытой балконной двери до него доносился птичий щебет. Тёплый ветерок колыхал на окнах тюль. Шумела листва и майское солнце заливало номер. Приближалось жаркое и влажное дальневосточное лето. Толпы туристов собирали рюкзаки и чемоданы, готовые, как марафонцы после старта, несметной толпой ринуться к гостеприимным, покрытым белым песком, берегам Японского моря. Но это будет много позже потому, что «бархатный сезон» в Приморье начнётся не раньше середины августа. А пока май, задыхаясь запахом черёмух, постепенно раскрашивал всё в неповторимые цвета наступающего лета.

К тринадцати прибыл, присланный Пахомычем автомобиль. Надев серую пиджачную пару, белую сорочку и чёрный в косую голубого цвета полоску галстук, Андрей освежил туфли сапожной чёткой и укатил на фабрику.

По просьбе директора, он должен был проконтролировать, как идёт отгрузка оборудования, отправляемого на Камчатку. Эти отслужившие свой срок станки, были выкуплены по сходной цене, и ими, после небольшой переделки и ремонта, планировалось оборудовать цех по выпуску товаров широкого потребления.

Ходом погрузки Андрей остался недоволен. Работа продвигалась медленно, но хуже того – Андрей обнаружил, что оборудование грузится не укомплектованным. Это возмутило его. По договору, станки должны были поставляться в комплекте и содержать все детали, предусмотренные конструкцией, и деньги за это были перечислены стопроцентной предоплатой. Пусть изношенные и неисправные, но детали и агрегаты должны были находиться на местах.

В двух готовившихся к отгрузке ящиках Андрей обнаружил отсутствие таковых и настоял, на вскрытии и проверке уже запакованных. Когда после долгих препирательств ящики всё же вскрыли, то здесь обнаружилось, что кроме деталей отсутствуют целые агрегаты.

Назревал скандал.

Директор Находкинской фабрики срочно пригласил Андрея в свой кабинет. Под презрительным взглядом Андрея, он заверил, что виновные будут наказаны, а недостающие детали и агрегаты, будут в срочном порядке возвращены на свои места. Потом он попросил Андрея, пока не сообщать об инциденте Петру Семёновичу. Андрея чуть не стошнило. Он понимал, что сообщить нужно, но не сделал этого. Почему? Может внутри, глубоко внутри он всё ещё оставался простым механиком, и психологически не был готов противостоять этим монстрам, этим отцам народов, этим директорам с многолетним опытом управления людьми.

Короче, Андрей смалодушничал.

После тридцати минутного совещания решили, что ящики с готовым к отправке оборудованием, будут запаковываться только после того, как Андрей лично проверит комплектность, в его присутствии, с опломбированием и составлением акта.

Радужное настроение улетучилось. Андрей понял, что вместо отдыха, ему вновь предстоит вкалывать.

В гостиницу он возвратился ближе к восемнадцати, и первое, что обнаружил, это ещё одну записку от Агнессы Серафимовны. Извиняясь, она сообщала, что не сможет сегодня навестить его из-за дикой головной боли. Андрей расхохотался. Вспомнилась злобная гримаса на лице директора Н-ской фабрики. Он смял записку и швырнул её на пол.

– Вот козёл! – К чувству досады, прибавилось чувство обиды за себя. Он же не стал звонить своим. Он же сделал, как просили. Но этот гад, всё равно наказал его. – Сволочь! – Настроение было убито наповал. Андрей представил круглое, с отвисшими щеками ухмыляющееся лицо директора и снова почувствовал себя маленьким человеком.

«Как им это удаётся?»

Пахомыч заявился к девяти вечера. Выпивший изрядно и расстроенный, он долго извинялся за инцидент со станками. Он оглядывался по сторонам, шептал, что не причём. При этом он глотал коньяк лошадиными дозами, почти не закусывая. Андрею тоже захотелось надраться в хлам, но он сдержал порыв, понимая, что от него именно этого сейчас и ждут и чем это может закончиться.

Началась рутина.

Агнесса Серафимовна больше не появлялась. Вечерами Андрей только и делал, что читал, смотрел телевизор да курил на балконе, запивая никотин хорошим кофе. Ходить никуда не хотелось. Искусно снятое Агнессой Серафимовной напряжение, возвращалось вновь. Андрею всё чаще вспоминались её запах, тёплые крепкие руки и хриплое дыхание. Вновь начала сниться жена. Пахомыч всё так же навещал его вечерами, и они пропускали по паре, тройке рюмок хорошего коньяка перед ужином.