Арнольд Минделл - Вскачь задом наперед. Процессуальная работа в теории и практике

• Название: Вскачь задом наперед. Процессуальная работа в теории и практике
• Автор: Арнольд Минделл
• Жанр: Психология
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028747-X

«Жил в одном древнем американском племени дурак, наделенный дурацкой мудростью, которого прозвали "перевернутый". И все он делал не так. К примеру, конь его скакал правильно, а он сидел на нем задом наперед. Вот так и мы могли бы снова научиться наслаждаться жизнью – развернув наше сознание в противоположную сторону, чтобы начать видеть и делать все совершенно по-новому», – говорят Арнольд и Эми Минделл.

Процессуальная работа, как часто называют процессуально-ориентированную психологию, расширяет Юнговскую концепцию бессознательного и методы гештальт-практики. В ней сосуществуют и дух шаманизма, и актерская игра. Она соприкасается с практиками целительства, медитации, осознавания. Процессуальную работу вполне можно отнести к категории новой трансперсональной психологии, поскольку она пробует соединить духовные практики и западные методы психологии.

---

АРНИ: Если вы достаточно восприимчивы, чтобы увидеть, как люди работают со своими снами, вы сможете работать с кем угодно. Я вспоминаю, как однажды мне довелось расспрашивать трехлетнюю девочку о ее сновидении. Она рассказывала его так. Начала с того, что сказала: «Нет, у меня не бывает снов. Только иногда». Я сказал: «Иногда бывают какие-то сны?» Она ответила: «Эти сны приходят ко мне из моего матрасика».

Все в комнате засмеялись.

Ну что делать, матрас так матрас. Я спросил: «Твои сны живут в матрасике?» «Да», – говорит она. – Я вижу сны, только если мой матрасик со мной». Я подумал, что дети любят играть, и поднял с пола подушку. Она тут же сказала: «Да, здесь тоже может сидеть сон». Я спросил: «Как тебе до него добраться?»

«Ее надо сжать», – сказала она. – Если ее сожмешь, из нее понемногу выдавится маленький сон». Это был свой, особенный способ работы со сновидением. Свой, исключительный, неповторимый способ есть у всех, особенно у детей. Подушку стали жать, сначала я, потом эта малышка. Потом я легонько сжал ее саму, и, к моему удивлению, она заплакала и излила мне со слезами массу милых и горьких вещей. Каждый работает со снами по-своему.

ЛОРА: Как эта работа связана с архетипами?

АРНИ: Вы имеете в виду как процессуальная работа связана с юнгианским анализом?

Лора кивнула.

Аналитики обычно не научены отслеживать сигналы или обратную связь. Большинство из них сосредоточены на содержании сновидения, а не на его процессе. С другой стороны, многие процессуальные терапевты пренебрегают символикой. Юнгианцы говорят, что на глубинном уровне все архетипы тесно переплетены между собой. Они имеют в виду, что, как только погружаешься в образ, он начинает изменяться, течь. Они называют это течение и слияние архетипов коллективным бессознательным. Я же называю это процессом. То, что Юнг наименовал «самостью», динамически проявляет себя в процессах, с которыми мы работаем.

И все-таки между аналитической и процессуальной работой есть тесная связь. Классический аналитик или обычный психотерапевт интерпретирует или дает советы, в то время как процессуальный терапевт помогает конкретному человеку самостоятельно раскрыть смысл его сновидения. Часто хороший аналитик помогает жизни развернуться; а лучшие из тех, кто работает с процессом, помимо прочего знают, как использовать поток-интерпретацию, которая сводит воедино настоящий и прошлый опыт человека.

МАРТА: Как может звучать процессуальная интрепретация?

АРНИ: Если вернуться к моему сну, это было бы так: «Обратите внимание на ваш пыл /огонь/ и возбуждение и конфликт, который это в вас порождает, а после осознайте объединяющий все это процесс».

МАРТА: Вы думаете, сны подскажут путь?

АРНИ: Я знаю с уверенностью только то, что сновидения – это картинки состояний, которые ждут возможности обратиться в процесс. Сновидения – это путеводные карты, указывающие направление в исходной точке нашего путешествия в неведомое. Это отблески того неведомого, которое проявляется в различных каналах. Процессуальная работа ориентирована на тело, вот почему я уделяю ощущениям и чувствам особое внимание. Однако сновидения – это не только образное выражение чувств, они – отражение того способа, которым неведомое являет свой лик в данный момент.

Поэтому я фиксирую внимание не на образах, как формочках, которые обрисовывают или формируют человека, а на осознавании их и происходящих с ними изменений. Когда в ходе нашей работы всплывает образ огня, мы всматриваемся в него, размышляем о нем, но в то же время мы работаем с тем комплексом переживаний, который за ним кроется. Я могу вообще отвлечься от образа и заняться работой с движением, следя за тем, как телесные ощущения порождают что-то новое. Вследствие этого индивидуальный процесс может продвинуться дальше и сформировать новые образы.

Главная причина того, что я не залипаю на образах как на главном для всех канале, состоит в том, что это может привести меня в состояние неподвижности, когда начинаешь трактовать себя через образы, а не движения и энергии жизни, которые эти образы порождают.

Что касается различных типологий, то любая из них описывает лишь малую часть личности. Люди относят себя к мужчинам или женщинам, африканцам, азиатам, европейцам. Я слушаю и стараюсь воспринять это с уважением. Но в глубине души процессуальный терапевт не отождествляет своего клиента только с тем, что тот говорит о себе в данный момент.

Это является моей политической платформой. Мне не очень важно, американец вы или африканец, черный или желтый, мужского пола или женского. Мое внимание сосредоточено на том, как изменяется процесс вашего восприятия самого себя и как вы осознаете это. Это является процессуальным пониманием демократии. Я называю такой подход глубинной демократией. В фокусе моего внимания как общий для нас процесс, так и различия нашего восприятия себя.

Я не переношу, когда меня пытаются сдвинуть с этого. Для меня здесь есть что-то очень важное, что-то духовное. Мы не есть то, и мы не есть это. Мы – такое образование, которое находится в точке изменения и растворения. Мы бесконечны, нам тысячи лет, мы вовлечены в процессы, которые далеко выходят за рамки нашей сегодняшней идентичности. Это дает нам ощущение вечности, которое, однако, может реализоваться только здесь и теперь.

Все какое-то время молчат.

Край и измененные состояния

Первый вечер семинара продолжается. Арни приступает к объяснению центрального понятия процессуальной работы – понятия края.

АРНИ: Я хочу поговорить с вами о том, что такое край. Край является фильтром наших восприятий. Он устанавливает границы того, что мы есть и на что мы, в собственном представлении, способны. Он описывает возможности того, что может происходить в данный момент в определенном канале.

Край – это камень преткновения в занятиях внутренней работой, потому что, подойдя к краю, наши восприятия словно где-то застревают. Мы предполагаем присутствие некоего сигнала или ощущения, мы даже каким-то образом знаем о нем, но в силу неизвестных причин мы не позволяем ему проявиться. Мы теряемся. Мы знаем – здесь что-то есть, но нам не удается осознать, что именно. Мы раз за разом задаем себе вопрос – что же сейчас происходит? У нас появляются провалы в памяти, мы испытываем чувства смущения и смятения. Это – край.

Может быть, у меня скорее получится объяснить вам это через ваш собственный опыт.

Определение края

Задайте себе вопрос, существует ли что-нибудь такое, что бы вам хотелось сделать, но почему-то не получается. Не торопитесь. Подумайте, есть ли в вашей жизни что-то такое, чем бы вы могли заниматься, но толком не занимаетесь. Посмотрите, сможете ли вы это прочувствовать? Подумайте о чем-то в своей жизни, что вы почти что способны делать, могли бы делать, имеете силы делать, даже иногда делаете или делали. Постарайтесь представить себе, как вы совершаете это, хотя это может оказаться непростой задачей. Вам кажется, что сделать это будет трудно, что-то в вас противится этому. Ну как, получается это вообразить? Всем ли удалось почувствовать такого рода край? Возможно, нам поможет следующая диаграмма. Здесь – край. [Подходит к доске и рисует нижеприведенную диаграмму.]

Край

Кто-нибудь хочет привести пример? К какому краю вы мысленно пришли?

ПАМ: Я думала о своей неспособности сделать карьеру.

АРНИ: Если бы вы могли, как бы вы это делали?

ПАМ: Я разработала бы программу, продумала бы серию публичных выступлений.

АРНИ: Хорошо. Итак, карьера. [Группе.] У края есть характерная черта – он выявляет мощный кризис идентичности. По правую сторону – новая идентичность, назовем ее так. По левую – старая идентичность. [К Пам.] Кто такой живет в вас, кто не может делать карьеру? Кем вы считаете себя чаще всего? Какая вы, с вашей точки зрения?

ПАМ: Знаете, меня воспитали так, чтобы я никогда не высовывалась – была тише воды, ниже травы. Было страшно, что тебя заметят.

АРНИ: Так, быть незаметной. Что вы еще сказали? Каким человеком вы были? Как вы сказали, никогда не высовываться?

ПАМ: Да, я всю жизнь была тихоней.

Край Пам

Арни поворачивается к доске и пишет «Быть заметной» справа. Слева от треугольника пишет «Не высовываться» и говорит.

АРНИ [к Пам]: Слева – человек, который был тихоней. Это идентичность, к которой вы привыкли и которая до сих пор на вас висит. С другой стороны – новая идентичность: новый человек, который может быть заметен, которому не нужно прятаться.

Край имеет огромное значение. Одна из причин, по которой вы не можете делать карьеру, состоит в том, что это ставит под вопрос все ваше представление о себе как человеке. Край защищает и сохраняет вашу старую идентичность. Изменить идентичность весьма непросто. Обычно это связано с переживанием глубокого кризиса.