Эдуард Хруцкий - Осень в Сокольниках (сборник)

• Название: Осень в Сокольниках (сборник)
• Автор: Эдуард Хруцкий
• Жанр: Детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-05790-7

Действие криминального романа «Осень в Сокольниках» разворачивается в Москве. Герой его – начальник отдела МУРа Вадим Орлов – ведет оперативную разработку по делу ограбления музея. В преступлении замешаны самые разные люди: уголовники, искусствоведы, представители иностранных фирм.

Две повести под общим названием «Место преступления – Москва» рассказывают о зарождении в СССР в 1980-х годах организованной преступности и неудачных попытках правоохранительных органов преградить ей путь.

---

Но думать о работе не хотелось. Она проецировала в памяти лица, лица, лица, разгромленные квартиры и, что самое страшное, трупы людей. И этой ночью он вспоминал молодость. Дачу в поселке Раздоры, нагретый металл велосипедного руля, солнце, пробившееся сквозь ели. И Нину он вспоминал, тоненькую, с золотыми волосами, с милой родинкой на верхней губе. Они порознь шли к лесу у Москвы-реки, а там уже, обнявшись, гуляли вдоль берега, не страшась встретить знакомых. Жизнь развела их. И уже в армии он с горечью и тоской вспоминал о ней, читал редкие письма, которые потом кончились вообще.

Потом у него были еще утраты, потери. И случалось это по-разному, в основном по его вине. Когда от невнимания, а когда просто он был не один из многих, а из многих один. Но все же ближе к старости почему-то обостренно воспринималась именно та, первая утрата. И все воспоминания из этого далека были нежны и прекрасны.

Вадим задремал, сидя на широком подоконнике. День обещал быть нежарким, тучи плотно закупорили небо, грозясь утренним дождем. Он не видел этого. Утро принесло свежесть и прохладу. Ветер залетал в комнату, гладя его по лицу. Вадим спал, улыбаясь, словно вернувшись в свою молодость.

Из открытого окна «Веселые ребята» голосами, усиленными стереофонией, дружно грянули:

Ну, что мне делать,
Я жених иль не жених,
Ведь мне жениться на тебе,
А не на них…

Молодой инспектор розыска из 60-го отделения Саша Крылов подхватил мелодию, замурлыкал слова и пошел в такт песне. Тоненький, широкоплечий, в затейливой рубашке с погончиками, плотно обтянутый вельветом джинсов.

Вадим усмехнулся, глядя, как он пританцовывает на ходу, весело улыбаясь утру, машинам, домам, деревьям.

– Разве это опер? – мрачно пробурчал Фомин.

Старший инспектор по особо важным делам управления, он в любую погоду носил темный костюм фабрики «Большевичка», тугую крахмальную рубашку и серый форменный галстук-самовяз.

– Ну какой он опер, – продолжал Фомин, – ни виду, ни солидности, дурь одна.

– Хороший он опер, сиречь инспектор, – заступился за Крылова замотделения по розыску капитан Симаков, – очень хороший, между прочим, это он Буню Сальникова заловил, а вы его всем управлением год искали.

Фомин вытер платком лысую, похожую на бильярдный шар голову, неодобрительно покосился на клетчатый пиджак капитана и угрюмо засопел. Его душа требовала порядка. Иногда Вадиму казалось, что по утрам Павел Степанович вывешивает в квартире приказ, кому в чем идти на работу.

– Ну вот, пришли, – сказал Симаков.

Двухэтажный особняк стоял в глубине двора. На фасаде сиротливо висела пустая люлька реставраторов.

– Я работы временно прекратил, – сказал Симаков.

– Разумно… – заметил майор Калугин, специалист по антиквариату. Невысокий, плотный, в очках с тонкой золотой оправой, он на секунду приостановился, оглядывая разрушенную лепнину на фасаде здания.

Вадим остановился, привычно фиксируя глазами двор, заваленный строительным мусором, ржавые лебедки, какое- то хитроумное устройство, похожее на большой краскопульт, стены дома, покрытые лишаями шпаклевки.

На крыльце сидели трое в спецовках, заляпанных краской. Один из них, молодой, бородатый, с синими веселыми глазами, встал, бросил сигарету, подошел к Симакову:

– Ну что, товарищ капитан, когда начнем работу? Мы же подряд взяли, у нас сроки.

– Ах, Славский, Славский, тут человек умер, а вы сроки, – Симаков посмотрел на него, – нехорошо.

– Возможно, но смерть этого алкаша не должна отражаться на нашем заработке.

– Вот, Вадим Николаевич, рекомендую, – Симаков повернулся к Орлову, – Славский Сергей Викторович. Художник-реставратор, он же бригадир. Вроде как шабашник.

Славский улыбнулся:

– Ах, капитан, капитан. Вы же милиция, правоведы. Вам должно быть известно, что мы, реставраторы, имеем право заключать договора с подрядными организациями.

– Известно, мне все известно.

– Простите, Сергей Викторович, – вмешался в разговор Вадим, – вы, кажется, первый обнаружили кражу?

– Да.

– Расскажите.

– Все зафиксировано в протоколе.

Протокол допроса свидетеля

«Я, инспектор уголовного розыска 60-го отделения милиции г. Москвы лейтенант Крылов, допросил в качестве свидетеля гражданина Славского Сергея Викторовича, 1941 года рождения, беспартийного, ранее несудимого, уроженца г. Москвы, холостого, члена группового Комитета художников-графиков, проживающего по адресу: Москва, Красноармейская, д. 5, кв. 144. Об ответственности по статье 181 УК РСФСР предупрежден.

Предупреждаю вас, гражданин Славский, что допрос будет производиться при магнитофонной записи.

Крылов. Гражданин Славский, в какое время вы пришли на работу?

Славский. Я прихожу раньше всех, за полчаса до восьми, чтобы подготовить рабочее место.

Крылов. Милицию вызывали вы?

Славский. Да.

Крылов. Почему?

Славский. Я увидел сломанный замок.

Крылов. Расскажите подробнее.

Славский. Ключи были только у меня. Я же и опечатывал дверь. Утром 14 августа я увидел, что замок взломан, а дверь открыта.

Крылов. Вы входили в помещение?

Славский. Нет. Я побежал во флигель к сторожу, но разбудить его не смог, он был абсолютно пьян. Я из автомата вызвал милицию.

Крылов. Когда вы вошли к сторожу Кирееву, что вы увидели?

Славский. Сначала запах отвратительный почувствовал, перегара, пота, прокисшей еды. В комнате, на топчане, спал Киреев, окно было закрыто, на столе стояла бутылка водки «Лимонной», ноль семьдесят пять. Я еще удивился. Сторож был ханыга, обыкновенный алкаш – и вдруг «Лимонная». Я начал будить, а он только мычал.

Крылов. Киреев пил?

Славский. Да. Целый день шатался по объекту, выпрашивал рубли, бутылки из-под кефира воровал. Ханыга.

Крылов. Вы не обратили внимания, кто-нибудь из посторонних приходил к Кирееву?

Славский. Конечно, приходили. Особенно в конце рабочего дня. Приносили выпивку. Утром тоже открывался «клуб пытливой мысли».

Крылов. Как это понимать?

Славский. Алкаши местные раненько прибегали, находились в рассуждении, где достать опохмелиться.

Крылов. Кто конкретно?

Славский. Я их знаю визуально. Помню, что одного называли Хоттабыч.

Крылов. Как он выглядит?

Славский. Выше среднего роста, лысый, лицо опухшее, все приговаривает: «Трахти-бидахти-бидухтибидах». Так в повести Лагина говорит старик Хоттабыч.

Крылов. Сторожа разбудить вам не удалось. Что вы делали потом?

Славский. Пошел встречать вас».

– Я читал ваши показания, – Вадим присел на штабель досок, – знакомился с протоколом осмотра места происшествия. Но мне бы хотелось поговорить с вами без протокола.

Славский достал сигарету, размял ее, посмотрел на Вадима:

– По-моему, я сказал все.

– Конечно. Но меня интересуют детали. Мелочи. Вот вы подошли к взломанной двери. Что вы увидели?

– Я уже говорил.

– А если бы вы захотели нарисовать это, как бы вы поступили?

Славский закурил. Посмотрел на опечатанную дверь, потом на Вадима:

– Видимо, вы хотите, чтобы я реставрировал место происшествия.

– Нет, это уже поздно. Просто подумайте, за что бы вы зацепились в первую очередь.

– Сначала давайте оговорим, как бы я назвал эту картину. «Кража», «Взлом», «Преступление»?

– Вы творец, вам и карты в руки.

– Знаете, чепуха, конечно, но я люблю хорошие часы и хороший табак. И почему-то всегда на это обращаю внимание.

– Поэтому вы так и смотрели на мои часы.

– У вас хорошие «Сейко-5 Актус».

– Правильно.

– Курите вы американский «Кэмел», без фильтра, он продается в ЦДЛ, ресторане аэровокзала и в «Узбекистане». Правильно?

– Да. А вы курите «Житан». Сигареты французские, в продаже их нет.

– Тоже правильно. Мне их присылает сестра. Она замужем за работником торгпредства, живет в Париже.

– Так что же все-таки поразило вас?

– Понимаете… – Славский вытащил из пачки новую сигарету. – Я, пожалуй, бы нарисовал ночь, силуэт женщины у машины и огонек сигареты.

– Но почему женщины?

– Не знаю, но что-то заставляет меня это сделать.

К ним подошел Калугин:

– Вадим Николаевич, будете осматривать особняк?

– А смысл есть?

– Ассоциативный ряд.

– Пожалуй. Вы, Сергей Викторович, проводите нас?

– Конечно. Я сам еще там не был.

– Почему?

– Ваших коллег водил мой реставратор, Коля Ларионов. Я расстроился очень.

Калугин внимательно и быстро посмотрел на Славского.

Не простой был это взгляд. Ох не простой!

И Вадим заметил его. Заметил и учел.

Симаков стоял в вестибюле особняка и о чем-то спорил с Фоминым. Он тыкал ему пальцем в грудь, возмущенно всплескивал руками.