Владимир Алябьев - Мгновение

• Название: Мгновение
• Автор: Владимир Алябьев
• Жанр: Поэзия

То, что предлагается Вашему вниманию, это не совсем книга стихов. Мне хотелось оставить детям, внукам, друзьям на память книгу, дающую представление, каким был их отец, дедушка, друг по жизни, коллега по работе. Мемуары писать скучно и ещё более скучно читать. Поэтому и родилась идея этого сборника. Что получилось, судите сами.

---

Про карты и жизнь…

Вот перемешана колода и сдана.
Смотрю я в карты, что-то надо квакать.
Чего бояться? Жизнь всего одна.
И надо жить, а не сидеть и какать.

И говорю я громко шесть трефей,
Хоть на руках всего четыре взятки.
Но прикуп мой. Играю семь бубей,
И кажется, что вроде все в порядке.

Но нет. Легло не так, как я хотел.
Не так как думал, когда лез на семерную.
Но не беда, кто смел, тот поимел.
И я банкую, и я блефую.

Ну, надо же – они зашли не так.
Бараны, идиоты, остолопы,
Нет, есть на свете Бог, седой чудак,
Я вылезаю медленно из «жопы».

Везёт тому, кто стонет, но везёт.
Какую трудную сыграл я семерную.
Кто не рискует, точно, тот не пьёт,
А смелого и пуля не берёт,
И я банкую, и я блефую.

Отзыв-рецензия на кулинарную книгу по приготовлению блюд из дикорастущих трав

Я читал эту книгу со страстью больной, с вожделеньем.
Словно бешеный пес, в исступленьи слюной исходил.
За рецептом, рецепт, я проглатывал в страшном волненьи,
Оторваться не мог: не хватало ни воли, ни сил.

Этой ранней весной Ваша книга мне все заменила,
Больше мяса не ем, лишь с любовью на травку гляжу.
Но зато появилась во мне богатырская сила.
Кровь не капает с дёсен, и крепко головку держу.

Все цветы и соцветья, коренья, листва, плодоножки
Со сметаной и маслом идут у меня только так.
Ну а если добавить лимончик, морковь и картошки,
То откажется только законченный полный чудак.

С колдовских наговоров не мучают больше запоры,
Я забыл о подагре, исчезли рахит и колит.
Никогда я не верил в реальность подобных историй,
Но ведь, правда здоров, и нигде ничего не болит.

Прожевав Вашу книгу, хожу очумело влюблённый,
Таких вкусных вещей я ещё никогда не читал.
Эх под эту бы закусь налить бы ещё самогона,
Я б тогда со стаканом ещё не такое сказал.

Деревенька моя…

Вот хозяин фазенды возле дома стоит по утрянке.
В рваной грязной рубахе, с лопатой в могучих руках.
Он слегка с бодуна, после бани вчерашней и пьянки.
Греет ласково солнце и плывут в синеве облака.

Не ко времени вдруг разорался петух ошалело,
Заскочив на резное, в кружевах и виньетках крыльцо,
Где над сыном сосед совершает и «слово», и «дело»,
И несёт духовито с окрестных полей говнецом.

В непролазной грязи утонул с головою «Уазик»,
Подавив деревенских, распухших от жира гусей.
Пышнотелая баба плеснула с помоями тазик,
Пострадавший кобель взвыл от жизни собачьей своей.

Деревенька моя, ты до слёз и до боли родная,
Неоглядная даль за излучиной древней реки.
За околицей где-то уныло гармошка рыдает,
Да похмельные песни орут от души мужики.

«Живем мы паршиво…»

Живем мы паршиво
И там впереди ни фига.
Какая вершина?
У нас костяная нога.

Нам счастье приснится,
Останется только поймать.
Но Синюю птицу
Не будем мы даже искать.

Наши судьбы – злодейки,
Нам счастье познать не дано.
Мы Серые шейки,
У нас перебито крыло.

Все только задаром
Хотим мы по жизни иметь.
Нам к Солнцу Икаром,
Увы, никогда не взлететь.

Пахать неустанно,
Уже нам давно не с руки.
И все мы Иваны,
Иваны, увы, дураки.

Мы храмов не строим,
А если построим, крушим.
И сердце не ноет,
Покаемся, снова грешим.

У Синего Моря
Все ждём мы чего-то и ждём.
С судьбою не споря,
С того и паршиво живём.

Родина моя

Ох, страна моя родная,
Брюква, репа, хмель и квас.
И зима, зима без края.
Не на день и не на час.

Дураки на всех дорогах,
И дорог то вовсе нет.
Поминая мать и Бога,
Мой ползёт «кабриолет».

А у них дороги с мылом
Моют фрау у ворот.
А у нас сегодня было,
И опять труба зовёт.

Там у них на автобане
Смело можно жать на газ
А у нас пошлют по маме,
Да ещё получишь в глаз.

Утром был опять потоп. Вот.
С потолка, аж дождик льёт.
Наверху, сосед – урод,
Поломал водопровод.

Но зато у них стихия
Смыла сразу полстраны.
А у нас пока что тихо,
Тихо, тихо тают льды.

Говорят, что будет вскоре
Потепление кругом.
И где суша, будет море.
Вот, ребята, заживём.

Зацветут весной цветочки
И в Сибири будет Крым.
И тогда Сибирь уж точно
Никому не отдадим.

Нищенка

Вижу, как при всем честном народе,
Женщина, с тоской в потухшем взгляде,
С баночкой, в подземном переходе,
Просит – помогите Христа ради.

А когда-то ведь детей учила,
Их в кино водила стайкой дружной.
Но как только старость подступила,
Сразу стала никому не нужной.

Навалились сразу все несчастья,
И беда вдруг встала на пороге.
Родина забыла в одночасье
О Заслуженном и честном педагоге.

Сколько вас таких вот позабытых,
По стране родной тенями бродит.
Сколько Вас по всей Руси Великой,
С баночкой в подземном переходе?

Девушка с веслом

На берегу реки Исети
Стояла девушка с веслом.
Но налетел могучий ветер
И шляпку ветром унесло.

Летит она над водной гладью,
А ветер всё срывает зло.
И улетело с ветром платье,
И из одежды… лишь весло.

У обнаженной, у молодки
Тугая ходит грудь волной.
Гуляет ветер. Рвет колготки.
На комсомолке молодой.

Про любовь

Накатило мне нечаянно влюбиться.
И попал я…, мама дорогая.
Ну, на вид девица как девица.
Оказалось, Зам. Министра Края.

Я простой, с завода, работяга.
Руки черные от ветоши и масла.
У нее, звиздец…, машина с флагом.
К ней водила и мигалка. Классно.

Я живу в общаге, чтоб вы знали.
Пьянка, шухер – это каждый вечер.
Меня всей общагой одевали,
Когда первый раз я шел на встречу.

А она в Бутик. Стою, рыдаю.
Весь дрожу, покрылся мелкой сыпью.
Всё, концы. Уже не полетаю.
И с друзьями портвешок не выпью.

Галстук – тыща баксов, от Кардена.
Вот костюм от Гучи, вот рубашка.
Да…, ходил как человек, на смену,
И в одну минуту стал какашка.

Я всегда обедал, где попало.
Ну, хот-дог, в столовке суп, второе.
Больше пил, а ел…, так просто мало.
Ну а тут открылось мне такое…

Подают меню, ну как святыню.
Разбегаются глаза, я сразу слепну.
Виски, коньяки, сухие вина.
И обслуга: 4 человека.

Тащат мясо с кровью и омаров.
А вино от Дона Периньона.
Я бы это есть не стал и даром,
Но ведь галстук-то за тысячу зелёных.

Может все пройдёт, ведь время лечит.
Но сегодня, в семь, у пруда, у плотины.
Полетит она ко мне навстречу,
Только выйдет из своей машины.

Кинется на шею, расцелует.
Вся прильнёт, дрожит подбитой птицей.
Ох, братва, люблю её такую.
Нравятся такие мне девицы.

А потом по коням и до дома.
Особняк, четыре тыщи метров.
Не кровать – поляна сексодрома,
И ходить не надо там до ветра.

У неё вокруг министров стая.
Но гуляет – то она со мною.
Что нашла она во мне, не знаю,
Видно что-то есть во мне такое.

Напутствие молодым

Хотя советов не даю,
Такой уж взял обет.
Но раз себя переборю,
И всё же дам совет.

Пускай тебе не повезло,
Гоморра в доме и Содом.
И вместо ласк и нежных слов
Жена твоя сверло и лом.
Совет мой – не теряйся,
Молчи… и улыбайся.

Ну а когда пискун орёт,
На кухне дел не в проворот,
А муж забрался на диван,
Читает целый день роман.
Ты слёзы горькие не лей,
И зря не убивайся,
Смотри на мужа веселей,
Смотри и улыбайся.

А если тихий разговор,
Вдруг перешёл с женою в спор,
Ты с нею спорить не спеши,
Во всём с ней соглашайся,
Но делай так, как ты решил,
Молчи и улыбайся.

Когда же муж твой – вертопрах,
Придет под утро… на рогах,
Ты рот пошире отвори,
Но только не ругайся,
А, как уже я говорил,
Молчи и улыбайся.

Бесценный Вам даю совет,
Считай от счастия ключи.
Когда уж слов хороших нет,
То улыбнись и помолчи.

Прислушайтесь, шумит вода,
Взгляните, уж встаёт рассвет,
Счастливой будет жизнь, когда
Вы мой оцените совет.

Письмо командировочного жене

Вам с Украины – Ридны мати
Пишу послание моё.
Пишу, конечно же в кровати,
Ну как поэту без неё.

Лежу я в самом центре Града,
Где персик набирает цвет.
Всё хорошо, моя отрада,
Тебя вот только рядом нет.

А койка очень здесь большая,
Но я один – хоть в крик кричи.
И очень сильно замерзаю
В чернильной Киевской ночи.

На заседаньях бью баклуши,
Зато здесь сервис – высший класс.
И много миленьких хохлушек,
Но не хватает Ваших глаз.

И пиво в каждом гастрономе,
Проспекты моют по утрам.
А я грущу, грущу о доме,
И устремляюсь в мыслях к Вам.

Воспоминанья словно волны,
Лишь здесь в разлуке понял я,
Что без твоих коленок полных
Жить не могу, Любовь моя.

Письмо жене в санаторий Цхалтубо