Виктор Мельников - Искусственное время

• Название: Искусственное время
• Автор: Виктор Мельников
• Жанр: Научная Фантастика

Книга «Искусственное время» – это иной взгляд на повседневность, кривое зеркало, в которое смотрит сам автор и которое он обращает к зрителям, проходящим мимо. Отражение – не самое приятное. Казалось бы, лучше не присматриваться. Однако будет верно, в него стоит заглянуть, чтобы увидеть, что и как не так. Это зеркало – подсказка или шпаргалка. В книгу вошли романы «Клиент всегда прав, клиент всегда лох», «Пришла пора прощаться», повесть «Побег в Республику Z», несколько десятков рассказов.

---

– Сейчас он сполз с иглы.

– Раз квартиру купил, значит – у этой твари всё заебись! Пока ещё…

В забегаловку вошла Оля. Она села за соседний столик. Ей принесли пива. Кошкин видел жену, но подходить к ней не собирался. Пьяный, он лишь стукнул кулаком по тяжёлому деревянному столу. Удар был такой силы, что моя кружка пива и его упали на пол, разбились.

– Сука! – сказал он на весь зал.

В этот момент, видимо, Машка вызвала ментов.

Кошкин налил себе и Резе остатки водки. Теперь они не прятались. Выпили.

Я обернулся, посмотрел на Олю. Она была невозмутима.

– Покурим? – спросил я у Кошкина.

– Покурим! – сказал он громко, обращаясь, видимо, к жене.

Мы вышли на улицу. Снега намело достаточно. Давно такой снежной зимы не было. Я достал зажигалку, закурил и увидел подъезжающую машину ментов.

Вышла жена Кошкина. В тот самый момент, когда менты вывались из машины. Их было четверо. Два полицейских, два казака. Новенькая иномарка сверкала свежей надписью «полиция».

– Кто здесь бушует? – спросил, видимо, старший.

– Он, – сказала Оля и показала на мужа.

– Гражданин, пройдёмте!

И тут началось! Кошкин имел невиданную силу. Он не бил полицейских и казаков не бил – он их отталкивал. Они отлетали от него, как теннисные мячики, бьющиеся об ракетку на тренировке, падали в снег, вскакивали, снова бросались в игру, не в бой, но ничего не могли поделать. Пока один из них не вызвал подмогу.

Восемь человек с трудом скрутили Кошкина, посадили в машину.

Там он успокоился.

Я и Резя зашли в забегаловку. Оля с нами. Я взял себе ещё пива.

Резя спросил у Оли:

– Зачем пришла?

– Захотела и пришла.

Жена Кошкина, как мне показалось, не была пьяной. Но лучше бы она здесь не появлялась. Изо рта у неё так же нехорошо пахло парным молоком.

– У меня сын работает в полиции. Он папашу любит, освободит.

Минут через двадцать зашёл полицай, обратился к нам:

– Забирайте! Он идти не может.

Действительно, Кошкин идти не мог сам. Он падал. Силы все, наверное, отдал, раскидывая ментов. Плюс алкоголь.

Жил он рядом от забегаловки. И мы с Резей потащили еле живого Кошкина домой.

– В гараж его! – приказала жена.

– Замерзнет, – сказал я.

– Гараж отапливается.

Действительно, гараж оказался тёплый, в углу стоял старый диван.

Я уложил Кошкина на правый бок, чтобы, если сблюёт, не захлебнулся.

Вместе с Резей мы пошли домой. Оля увязалась с нами. Мы шли впереди, она сзади. Напротив забегаловки стоял полицейский автомобиль. В нём никого не было. Полицейские допрашивали Аню и Машку внутри забегаловки. Подмога уехала на втором автомобиле.

И тут я услыхал глухой стук, обернулся. Резя тоже смотрел на жену Кошкина. Она ногой – эдакая каратистка – ломала стекло заднего вида полицейского автомобиля.

Ей это удалось. С третьего удара.

Полицейские вышли, когда она руками доламывала зеркало. Один из них заломил ей руку, и сделал это так резко, что разорвал по шву рукав кожаной куртки, она завизжала почему-то: «Насилуют!».

В отделении Резя говорил, что это не она, кто-то другой. Я молчал, говорил, что ничего не видел. Честно, мне было срать на Олю, срать на зеркало заднего вида полицейской машины, которое дорого стоит. Моя роль второго плана была сыграна, хорошо ли, плохо – похуй! Я не хотел не во что ввязываться, я пришёл выпить пива! Но, видимо, поколение семидесятых – это поколение наркоманов, алкоголиков, «вояк» на Кавказе, чьи жизни сгорели бенгальским огнём в чьих-то руках. Кто выжил – сопротивляется. Или пытается это делать.

Когда один из полицейских спросил у меня: «Чего молчишь, ты?» – я сказал:

– Недолюбливаю я вас.

Он спросил:

– Почему? Мне приходится работать с туберкулёзниками, с алкашами, с бомжами, с наркоманами… с преступниками…

Я ничего не ответил. Он сказал так, что – туберкулёзники, алкаши и бомжи у него превратились в преступников. Неудачники стали преступниками. Интересно, кто же я на самом деле?

И снова противоречия: я и менты, где я – это я, а менты – это власть: я власть – ненавижу! Я чаще бываю прав, но бесправный…

А ведь и я могу оказаться на месте того же алкаша или бомжа.

Домой вернулся под утро. Так и не уснул. В восемь утра пошёл на работу.

2013 год

Так не бывает

Иногда хочется плюнуть на все, бросить начатое дело, а иногда ударить, пнуть или даже убить кого-нибудь (громко сказано!), спустить пар, одним словом. Хочется, да и только: нет возможности, а точней сказать – не позволяет совесть, что ли.

Я – грузчик. Подал, поднес, убрал, сложил, разобрал, послал, еще раз послал, подал, поднес, убрал, сложил, разобрал. Скучная, монотонная работа. Старший – козел – главный над нами, бугор, любит поиздеваться. Говорит, не так делаете, наоборот: разобрал, сложил, убрал, поднес, подал. Я его послал. Он – меня. И все повторяется. Никакого творчества!

Меня зовут Андрей. Андрей Колупаев. Фамилия уже обязывает вкалывать, так сказать. Я и колупаю по полной. Жаль, зарплата маленькая, всего-то ничего, хватает, правда, чтобы выпить пива после работы, купить сигарет, взять пожрать еды, чтобы не сдохнуть (люблю свиные вареные уши с чесноком и черным перцем), да заплатить за квартиру. Опять – скука. И это в тридцать лет, когда надобно обзавестись семьёй, детьми, а не снимать дешёвых сторублевых минетчец-проституток на трассе Ростов – Баку, рядом с работой, засаживать в беззубый рот елду и думать о королеве с внеземной внешностью, берущей в рот у самого принца Галактики, которого, мол, уговорили, с трудом, дать за щеку прекрасной молодой деве; и я даю, потому что хочу дать, у меня потребность, так как озабочен.

Домой возвращаюсь усталый. Какие там проститутки! Доползти бы, включить ящик, посмотреть тупой сериал и новости, где правительство, говорят, делает все для своего народа – не врали бы… Говорят, если президент сказал так – это правильное решение. А мне-то что от этого?! Слова президента может и правильные, но я остаюсь со своим корытом.

Ночью сплю плохо. Не крепкий сон какой-то. И сны дурацкие.

Новый день, на работе опять напряг. Как все надоело! Терпишь, терпишь…

И вот однажды началось.

Этого человека никто не замечал. Как можно обратить внимание на бомжа, пьяненького, сидящего во дворе пятиэтажки на лавочке под тенью каштана, грязного и, наверное, источающего дурной запах?

Он каждый день после шести вечера пребывал на одном и том же месте, когда я возвращался с работы. Как обычно он спал. Или делал вид, что спит.

Первое время он был для меня пустым местом. Сидит себе человек, отдыхает. Но вскоре заметил, что незнакомец всегда находится в одной и той же позе, облокотившись спиной о дерево, опустив голову на грудь. Вроде спит. А может, умер? Не может быть. Менты увезли бы в труповозке.

Прошла неделя. Мне стало интересно. Я подошел к нему.

– Привет, мужик, – сказал я, но руки не подал, побрезговал.

– Привет, – ответил он. – Что надо?

Действительно, что мне от него надо, зачем я к нему подходил? Я растерялся. И, не придумал ничего лучшего, спросил:

– Есть хочешь?

– А тебя это волнует? – произнес он с некой наглостью в голосе, но это была защита на беспокойство, которое я причинил ему своим присутствием.

Я честно ему ответил:

– Нет.

– Тогда – в чем дело, Андрей? Колупаев твое фамилия, если не ошибаюсь. Смешное оно, честно.

Человек не поднял на меня глаза, не взглянул в мою сторону. Он продолжал дремать, оставаясь в прежней позе, как будто его приморозило. Но лицо рассмотреть было можно слегка, строя некие догадки. Оно, казалось, чьё-то напоминало. На вид ему было лет сорок. Щетина. Глубокие морщины на лбу. Щёки впалые. Веки опухшие. На подбородке ямочка – признак женоненавистника. Руки он сложил на груди.

Дурного запаха я не почувствовал. Вид бомжа ему придавала грязная, но дорогая одежда. Я заметил это не сразу. Спортивный костюм с лейблом «рибок», как у нашего шефа, висел на нем колом.

Мое имя ему известно – ясное дело: соседи проболтались.

– Неси водку, Андрюха, которая лежит у тебя в морозилке дня два, и закусь. Люблю ледяную водочку! И еще: бананы неси. Ты вчера покупал и не доел, – он привстал и поднял голову. Я отступил на шаг назад: на меня смотрел я сам, никто иной – я, точно. Только постаревший.

– Ты за мной следил?

– Нет. И не думал. Я знал.

– Тебя зовут, – я понизил голос. – Андрей, как и меня?

– Угадал. Вижу, ты разницы не видишь между собой и мной. И это так. Неси водку, хватит на меня пялиться, как баран.

– Может, пойдем ко мне домой, – предложил я.

– К тебе не пойду. Ты сам этого не хочешь. И не стоит говорить что-то против. Я не только вижу, но и знаю.

Дома я достал водку из морозилки, положил бананы в пакет. Недавно я видел сон, похожий на сегодняшний вечер. По телу пробежала дрожь.