Геворг Мирзаян - Ближневосточный покер. Новый раунд Большой Игры

• Название: Ближневосточный покер. Новый раунд Большой Игры
• Автор: Геворг Мирзаян
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-87595-5

Современный Ближний Восток, еще не отошедший от «арабской весны» и сотрясаемый войной в Сирии, стал своего рода Диким Западом. Несмотря на невероятно напряженную обстановку в регионе, он представляет огромные возможности для удачливых и успешных. По сути, речь идет о новой Большой Игре по контролю за регионом и его составляющими: месторождениями углеводородов, международными торговыми путями, идеологией арабских наций и, что немаловажно, вектором дальнейшего развития исламской идеологии. Поэтому в ближайшее время на ближневосточном столе ожидается новая раздача с новыми картами. Выходящий из-под санкций Иран, ослабленная своими авантюрами Турция, поставленный на место Катар, трещащая по швам Саудовская Аравия и признавшие невозможность управлять регионом в одиночку американцы будут определять новый облик Ближнего Востока. Займет свое место за «игорным столом» и Россия. Со своими козырями на руках.

---

Решил Катар и проблему с возможной задержкой американской помощи в случае вторжения. В середине нулевых американские военные перебрались из Саудовской Аравии на специально созданную в Катаре базу Эль-Удейд, которая стала одной из крупнейших американских баз США в мире. При этом сам эмир вложил в строительство этой базы 1 миллиард долларов. На сегодняшний день база Эль-Удейд оснащена самыми современными системами связи и управления, позволяющими осуществлять постоянную радиолокационную разведку всего региона. С ее помощью Вашингтон отслеживает все передвижения в двух водных артериях – Ормузском проливе и Персидском заливе. Ее критическая важность для американских интересов стала лучшей гарантией безопасности со стороны Вашингтона.

Щит и меч эмира Хамада

Однако американских военных и вложенных в Европу денег Хамаду было недостаточно. Самые серьезные достижения его правления были в создании дипломатического щита и информационного меча.

«Щитом» был принципиальный курс Катара на стабильные отношения со всеми странами и силами региона. Так, эмир Хамад приложил колоссальные усилия для того, чтобы выстроить рабочие отношения со всеми странами и силами Ближнего Востока. В 1996 году он пригласил в страну израильскую торговую миссию, а дипломатический такт демонстрировал даже в отношениях с Ираном, которого страны Залива считают абсолютным врагом. Именно поэтому во время неудавшейся «Зеленой революции» в Иране в 2009 году Катар, в отличие от ряда других арабских монархий, не стал активно критиковать власти Исламской Республики за силовое подавление демонстраций. Премьер-министр эмирата назвал эти события «внутренним делом Ирана» и призвал уважать право каждого государства решать его собственные проблемы» [18]. Более того, в тот момент, когда американцы всерьез обсуждали вариант вторжения в Иран, катарцы заявили, что с их территории вторжение осуществляться не будет. «Согласно соглашению между нами и Соединенными Штатами им нужно наше разрешение (на использование базы для атаки на Иран), и мы его не дадим» [19], – говорил эмир.

Естественно, такой внешнеполитической всеядностью Катара открыто возмущались многие его соседи и партнеры, прежде всего сами американцы. «Катар не может быть нашим союзником в понедельник и отправлять деньги боевикам ХАМАС во вторник», – жаловался глава комитета по международным делам сената США Джон Керри [20]. Однако такой всеядный Катар был полезен американцам. Политика «сотрудничества со всеми» делала из эмирата отличного посредника, который имел возможность мирить нужные стороны в нужный момент. Например, именно в Дохе шли переговоры между талибами и США. Кроме того, в 2007 году эмир Хамад содействовал улучшению отношений между Дамаском и Парижем, в 2008 году посадил за стол переговоров противоборствующие силы в Ливане и убедил их провести президентские выборы. «Движение 14 марта, блок Харири думали, что мы поддерживаем «Хезболлу» (из-за того, что раньше у нас были некоторые сложности в отношениях с Саудовской Аравией). И когда они поняли, что это не так, они пришли к нам и мы решили их проблемы», – говорит катарский эмир [21]. Доха была посредником между йеменским президентом Али Салехом и хуситами в Йемене, между Хартумом и дарфурскими мятежниками, Джибути и Эритреей, между палестинскими группировками ФАТХ и ХАМАС. «Мы не занимаем ничью сторону в конфликтах – поэтому лидеры и просят нас о посредничестве в них», – объяснял дипломатические успехи эмирата в 2010 году Хамад бин Халифа [22]. И естественно, все страны региона хоть и ворчали, но ценили такого уважаемого посредника, опасаясь с ним ссориться и оказаться тем самым в дипломатической изоляции.

Еще одним важнейшим элементом стратегии выживания Катара в столь опасном и нестабильном регионе было получение полного контроля над информационным пространством Ближнего Востока. Эмир понимал, что в новом мире важно не само событие, а то, как это событие доносится до зрителей или читателей. Именно поэтому уже на следующий год после своего прихода к власти Хамад бин Халифа создал информационный меч эмирата – международный канал «Аль-Джазира». Основной «фишкой» этого СМИ было сочетание новостей на арабском языке с западными стандартами журналистики. Именно поэтому «Аль-Джазира», например, стала первым арабским каналом, который стал рассматривать конфликты с обеих точек зрения. Она превратилась в платформу для выступлений всего спектра оппозиционных ближневосточных сил – как секулярных, так и религиозных (естественно, кроме катарских). Слово на канале давали даже представителям Израиля.

Далеко не всем нравилась неуважительная к местным традициям информационная политика эмира. В начале нулевых едва ли не каждая арабская страна была недовольна редакционной политикой «Аль-Джазиры». В 2001 году саудовский кронпринц Абдулла говорил, что «Аль-Джазира» «позорит Совет по сотрудничеству стран Персидского залива, клевещет на членов Саудовской королевской фамилии, угрожает стабильности арабского мира и поддерживает терроризм» [23]. В 2002 году «Аль-Джазира» ответила Эр-Рияду выпуском фильма об истории государств Залива, в котором основатель Саудовской Аравии – Абд аль-Азиз ас-Сауд – был подвергнут критике. В итоге Доха на 6 лет лишилась саудовского посла. Примеру саудовцев в свое время следовали Иордания, Кувейт, Ливия, Марокко, Тунис, Алжир, Египет, Иордания, Кувейт. Недовольны были и Соединенные Штаты, особенно после репортажей канала об их операциях в Ираке. По словам бригадного генерала армии США Марка Киммита, «канал, который показывает, как американцы намеренно убивают детей, не является легитимным источником новостей» [24].

«В какой-то момент они даже отказывались разговаривать со мной, – рассказывал потом эмир. – Но в конце концов поняли, что меня не переубедить» [25]. В реальности же арабские и западные государства поняли, что информационного меча нужно бояться. Сочетание показной объективности, высокого профессионализма (костяк сотрудников канала составили бывшие сотрудники арабского подразделения BBC) и непривычных для Ближнего Востока острых репортажей о событиях в арабских странах (включая и разоблачения среди арабских элит) очень быстро превратило телеканал в ведущую информационную силу на Ближнем Востоке. Неудивительно, что после окончания периода завоевания репутации власти Катара стали регулярно использовал «Аль-Джазиру» как инструмент влияния на соседние страны. Например, для урегулирования приграничных конфликтов с Саудовской Аравией.

Новые возможности

Комплексная политика эмира оказалась весьма успешной. Катарские инвесторы скупали активы по всему миру, катарские интересы учитывались всеми игроками в регионе (более того, ряд арабских стран ради получения катарских инвестиций и «хорошего имиджа» на «Аль-Джазире» сами шли на сближение с эмиром Хамадом), а катарские граждане жили припеваючи (10 % из них были миллионерами [26]). Однако после начала «Арабской весны» Хамад бин Халифа совершил ошибку, которая в итоге оказалась фатальной как для него, так и для эмирата. Он посчитал, что настало идеальное время сменить «стратегию выживания» на «стратегию доминирования», использовать беспорядки в арабском мире для формирования удобной для Катара конфигурации Ближневосточного региона.

Первой задачей стало свержение ведущих светских режимов Ближнего Востока – ливийского, египетского и сирийского. Лидеры этих государств были серьезной помехой на пути Катара к региональному доминированию.

Так, Египет – неформальный лидер арабского мира со времен правления Гамаля Абдель Насера – был настолько сильно недоволен чрезмерными амбициями Катара, что принципиально блокировал целый ряд инициатив эмирата в рамках Лиги арабских государств (ЛАГ). Сложными были и личные отношения обоих лидеров – президент Страны пирамид Хосни Мубарак попросту презирал эмира Хамада бин Халифа. Так, на последнем, «довесеннем» саммите Лиги, проходившем в Дохе, Мубарак не выдержал и публично, в присутствии других арабских лидеров, раскритиковал желание хозяина саммита играть чрезмерно активную роль в арабских делах. «Ты ведешь себя, как будто стоишь во главе великой державы, хотя все население твоего Катара можно разместить в каирской гостинице “Рамзес Хилтон”», – заявил Мубарак эмиру [27].

Личное оскорбление эмиру нанес и Муаммар Каддафи. В 2010 году на саммите ЛАГ в Сирте полковник (судя по всему, без особых задних мыслей, просто панибратски) обратился к эмиру со словами: «Брат мой, ты так разжирел, что напоминаешь бочку (игра слов – баррель нефти составляет порядка 160 литров, а вес больного диабетом эмира Катара тогда составлял около 160 кг) и уже не вмещаешь свой зад в шикарное золотое кресло» [28]. Эмир шутку не оценил.

Наконец, особые планы у Хамада бин Халифа были на еще одного лидера «насеристского лагеря» – Сирию. Тут сошлось несколько причин. В 2009 году Башар Асад отверг щедрое предложение эмира о превращении Сирии в транзитную страну для трубопроводного экспорта катарского газа в Европу. Для Катара проект был очень важным, особенно в свете обостряющейся ситуации вокруг Ирана. Не секрет, что сейчас практически весь экспортируемый эмиратом газ идет танкерами через Ормузский пролив, который а) Тегеран мог бы закрыть в любой момент и б) стал бы крайне опасным для навигации в случае ирано-американской или ирано-саудовской войны. Вместо этого в 2010 году Дамаск начал переговоры об аналогичном проекте с Ираном (который также не хочет зависеть ни от транзита через Ормузский пролив, ни от возможных поставок через Турцию). Стороны дошли до подписания меморандума о взаимопонимании. Ликвидация же режима Башара Асада (союзника Тегерана) означала бы не только отказ от иранского трубопроводного проекта, но и в целом выход Сирии из орбиты чересчур усилившихся иранцев.