Дмитрий Шестаков - Трансмиттер

• Название: Трансмиттер
• Автор: Дмитрий Шестаков
• Жанр: Русское современное

В небольшом сереньком городке, разгребая обычные бытовые проблемы, проживает свою жизнь простой человек. У него есть возможность вырваться из рутины, но для этого надо стать потребителем. А это для него хуже, чем продать душу. У него совсем другой взгляд на жизнь.

---

Старый желтый ЛиАЗ, побрякивая трансмиссией, как будто где-то в недрах его кто-то позабыл авоську с бутылками молока, размашисто раскачивая корпусом на дорожных волнах, вез рабочих машиностроительного завода по кривым извилистым улочкам в промзону, занимавшую добрую половину города. Небо в это осеннее утро так и не просветлело. Из черно-фиолетового оно плавно превратилось в уныло-серое. Низкие плотные облака висели практически неподвижно, сплошным ватным одеялом закрывая все небо, цепляясь за многочисленные заводские трубы, сглаживая границу между небом и землей. Начинал накрапывать дождик, мелкие капли на стекле автобуса, сначала редкие и одинокие, постепенно накапливались, объединялись в более крупные и, гонимые набегающим ветром и силой тяжести, скатывались ручейками куда-то вниз. Молчаливые пассажиры покачивались в такт движениям автобуса. Кто-то сонно смотрел в окно и, занятый своими мыслями, не видел проплывающих мимо серых, с намокшими стенами, зданий, проходных, лабиринтов трубопроводов со свисающей клочьями теплоизоляцией, железных будок остановок и корявых придорожных деревьев. Кто-то откровенно спал или просто сидел с закрытыми глазами, не желая смотреть на скучную массу людей, не желая встречаться ни с кем взглядами. Некоторые копались в своих телефонах, ища спасения от тоскливой действительности в чужих мыслях, претендующих на оригинальность выражениях, неизвестно кем придуманных афоризмах, в чужих фотографиях, рисунках, мотиваторах и демотиваторах, перебрасываясь ничего не значащими сообщениями с ничего не значащими, невидимыми и давно забытыми собеседниками.

Автобус остановился в одном ряду с другими такими же ЛиАЗами, двери-гармошки раскрылись, и человеческая масса хлынула на улицу. По одиночке и группами люди сливались в потоки таких же идущих из соседних автобусов, потоки эти объединялись в одну большую реку, заполняющую собой всю широкую площадь перед центральной проходной.

В раздевалке было светло и многолюдно, мужики весело, с шутками, здоровались друг с другом, переодевались в рабочую одежду. Закрыв свой шкафчик, Афанасий зашел в душевую, где под лавкой у него отстаивалась вода в большой бутыли. Наполнив небольшую лейку, он вернулся в раздевалку и стал поливать многочисленные цветы, расставленные в разнокалиберных горшочках на низком подоконнике.

– Петрович, здорово! – небольшого роста, круглый мужичек, улыбаясь, протянул ему широкую пухлую руку.

– Привет, Семеныч. Как дела? – поприветствовал его Афанасий.

– Ничего, помаленьку. – ответил Семеныч, роясь у себя в пакете. – Слушай, супруга тут хотела выбросить, да я не дал, решил тебе отнести. – он извлек из пакета горшок с растущими из него длинными узкими листьями.

– Сансевиерия. – сказал Афанасий. – Хорошо очищает воздух, работает как желчегонное и слабительное. Может, себе оставите, не жалко?

– Не не не! – замахал руками Семеныч. – Он у нас дома совсем зачах, а ты умеешь за ними ухаживать, глядишь, выходишь. И потом тебе он нужнее, а нам все равно без надобности.

– Вы его совсем залили, корни могут загнить. – ответил Афанасий, проверяя почву пальцами и осматривая листья.

– Слушай, Афанасий, все забываю тебе сказать, – обратился к нему Толик, сварщик 6-го разряда, стоявший неподалеку и слышавший разговор. – у тестя в доме цветок какой-то, не знаю как называется, как пальма, пол комнаты занимает, разросся, зараза. Может, пристроишь куда?

– Конечно! – Афанасий что-то прикинул в уме. – В 12-м корпусе на втором этаже в холле есть место, на обеде переговорю.

– Ну вот и отлично! – Толик по дружески хлопнул Афанасия по плечу.

До начала смены оставалось еще 15 минут. Кто-то ушел в курилку, небольшая группа столпилась у стола, где озорно щелкали костяшками домино. Достав из большого общего шкафа несколько пакетов с землей и дренажом, Афанасий ушел в душевую, где на полу около сливной решетки начал процедуру реанимации пациента.

Большой, с высокими потолками цех гудел, как пчелиный улей. Люди сновали по проходам туда и сюда, электрокары и погрузчики развозили грузы по рабочим местам, несколько кран-балок сновали в разные стороны под бетонными сводами, раскачивая при этом массивными крючьями на длинных стальных тросах. Извлекая по очереди из деревянных ящиков, выстроенных в ровные ряды, нужные детали, Афанасий собирал коробки передач. Ему нравилась его работа. Нравилось доставать новенькие, покрытые тонким слоем смазки блестящие детали, еще несколько дней назад бывшие простыми болванками, превращенные точнейшими металлообрабатывающими станками соседнего цеха в произведения инженерной мысли. Нравилось создавать из более сорока крупных и мелких компонентов надежный, безотказный агрегат, который, быть может, даже после смерти Афанасия еще долго будет служить людям. В далеком детстве отец часто покупал ему конструкторы с металлическими планками и пластинами, гайками и болтами, резиновыми колесами и толстыми белыми нитками, имитирующими канаты. Часами он сидел на полу в комнате около отца, монтируя из имеющихся деталей не предусмотренные производителем конструкции, в то время как отец возился с ламповыми телевизорами, которые свозили на ремонт все его друзья и знакомые. В памяти отчетливо запомнился сизый дымок, поднимающийся густой струйкой к потолку от расплавленной канифоли.

В час дня цех замер, остановились кран-балки, перестали выть станки, прекратились удары молота. Рабочие потянулись в раздевалку. У многих обед был взят из дома, холостяки и такие же, как Афанасий, собрались в столовую.

Подъехавший к распашным воротам электрокар жалобно пропиликал испорченным сигналом.

– Афанасий, давай быстрее, щи стынут! – радостно закричали товарищи, уже сидевшие в открытом кузове балканкара. Афанасий быстро вытер руки ветошью и по-молодецки запрыгнул в кузов. Территория завода была большой, и можно было не успеть дойти до столовой за короткое время обеденного перерыва, поэтому рабочие наловчились использовать подручный транспорт для ускорения этого процесса.

В длинной очереди на раздаче к нему подошла Зина.

– Здравствуй, Афанасий. – поздоровалась она. – Можно с тобой постоять?

– Конечно. – ответил он и чуть шагнул в сторону, как бы предлагая влиться в очередь.

Зина была чуть младше его. В свои 35 замужем не была и детей не имела, одевалась по моде и обладала хорошо сохранившимся, привлекательным и соблазнительным телом. Она нравилась мужчинам и, зная об этом, воспринимала это как само собой разумеющееся. Женщины же, даже более молодые, завидовали тихой завистью Зининой эффектности.

Очередь двигалась быстро, умелые повара лихо разливали первое и накладывали второе, кассир с диким сосредоточенным взглядом стучал по кнопкам кассового аппарата как швейная машинка, отбивая чек за чеком, держа в голове ценники всего меню.

– Как у тебя дела? – поинтересовалась Зина, когда они сели за стол.

– Как обычно. – неопределенно ответил он, думая, стоит ли вдаваться в подробности, если это вопрос риторический. Но Зина знала о нем немножко больше других, поэтому уточнила:

– Как с женой? Ругаетесь?

– Ругаемся? – переспросил Афанасий, затем глубоко вздохнул, поболтал ложкой в супе и, бросив взгляд в окно, продолжил. – Это она со мной ругается, а я молчу.

– Почему ты не хочешь все изменить?

– Изменить? А зачем?

– Как зачем? – удивилась Зина. – Разве тебе не хочется жить лучше, чтоб не ругаться, чтоб домой хотелось идти. Быть счастливым, наконец?

– Нет, не хочется. – ответил Афанасий, затем сделал паузу. Понял, что Зина ждет от него продолжения, поэтому продолжил:

– Почему все гонятся за счастьем? Почему все хотят жить сегодня лучше, чем вчера, завтра лучше, чем сегодня?

– Но это же естественно.

Афанасий посмотрел на Зинин телефон, лежащий на краю стола.

– У тебя какая модель? – спросил он.

– Шестая.

– А я слышал, уже седьмая вышла, не хочешь себе новый?

– Я уже заказала, скоро придет. – призналась она.

– Вот! А я не хочу. Люди проживают эту жизнь, как будто в магазин ходят. Идут вдоль прилавков и смотрят вокруг. Хочу счастья, хочу здоровья, хочу то, хочу это. Это называется потребительское отношение, и вам меня не понять. Мы на разных языках говорим, разными категориями судим. Есть такая модная поговорка: «Бери от жизни все». Так вот я живу не для того, чтобы брать, а для того, чтобы отдавать.

– Ну и что толку? – ухмыльнулась Зина. – Жена тебя использует как только может, а тебе какой прок от этого? Таких мужиков, как ты, тряпками называют, а я ведь знаю, что ты не тряпка.

– Зина, ты сама себя послушай. Ты снова спрашиваешь, какой мне в этом толк. А я тебе объясняю, что мне не надо никакого толка, никакой выгоды. Пользуется мной супруга, ну и на здоровье. И вообще, давай оставим этот разговор, пока не поссорились.