Анатолий Хлопецкий - Монашеский Скит

• Название: Монашеский Скит
• Автор: Анатолий Хлопецкий
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-089216-7

Книга «Монашеский скит» – это приключенческий роман-притча о том, что в любой ситуации можно найти почву под ногами, все исправить и начать новую жизнь с Богом. Герой книги приходит себя на берегу возле Афонского монастыря и понимает, что потерял память. Его подбирают монахи, и начинается удивительная полная откровений жизнь в монастыре. Быт монахов, их абсолютно разные судьбы… Герою предстоит пройти через многое, прежде чем наступит развязка этой истории.

---

Если же кто пришел в отчаяние от сказанного, тот пусть подождет немного – и тогда впадет в большее отчаяние, когда мы скажем о гораздо более тяжком – например, о клятвопреступлениях. Поистине, если клясться, – дело диавольское, то какому наказанию подвергнемся мы, будучи повинны в клятвопреступлении? Если называние брата глупцом навлекает геенну, то что нам будет за опозорение брата, часто ничем не обидевшего нас, бесчисленными поносительными речами? Если одна злопамятность достойна наказания, то какого мучения заслуживает мстительность…

Чем же утешаемся мы в своем несчастном положении? Тем, что все, как бы по некоему уговору, низринулись в бездну порока? Но именно это и есть важнейшее доказательство усиления болезни, когда утешение в несчастье нам доставляет то, что должно быть причиной большей скорби. Многочисленность сообщников в грехах, конечно, не освобождает нас от виновности и наказания».

Отец Никодим отложил текст Иоанна Златоуста и продолжил:

– Я специально подчеркнул последнюю фразу святителя. Ведь именно этими словами он коснулся самого распространенного оправдания грешников: «Все поступают так же».

У Господа нужно просить помощи в том, чтобы вернуть себе образ Божий, спасти свою бессмертную душу. И Господь непременно поможет, только для начала человеку необходимо сделать первые самостоятельные шаги. Прекратить сравнивать свое «превосходство» с «ничтожеством» других людей, почувствовать всю малость свою перед лицом Божьего величия. Только таким путем можно обрести смирение в сердце и понять всю важность и значимость занимаемого человеком поста. Строго ли взыскивает с себя человек за поступки, совершаемые на посту? Мы все пребываем в тщете личных дел, растрачиваем на них любовь, силы, время. Нам кажется, что жизнь обделила нас, что нам причитаются всяческие блага, что все у нас в долгу… И человек, не смиряясь перед Господом, не обретает подлинное человеческое достоинство. Тогда ему остается только оплакивать свое непоправимое прошлое и горькое настоящее… Гордость не ведает о смирении, и именно поэтому ей предстоят многие жестокие унижения. Никогда не забывай, что настоящее человеческое достоинство рождается из смирения и не может быть унижено. Достоинство – от Бога и ведет к Богу.

– Так ведь брат Петр постоянно возносит молитвы Господу, он даже собирался навсегда остаться монахом…

– Да, но он ни в малой мере не готовит душу свою. Я часто вспоминаю, как перед моим собственным пострижением отец игумен привел слова святого Кирилла Туровского: «Ты, как свеча, волен в себе до церковных дверей, а потом не смотри, как и что из тебя сделают… Имей свою волю только до поступления в монастырь; по принятии же монашеского образа всего себя отдай в послушание, не таи в своем сердце даже малого своеволия, дабы не умереть душою».

– Что же касается молитвы, – продолжал отец Никодим, – не раз твердил я брату Петру: «Подумай крепко, о чем тебе следует молиться, и призывай на помощь Пречистую Божию Матерь, святых ангелов и святых угодников Божиих и предоставь им свою нужду. Не ослабляй духовных усилий, не останавливайся на своем тяжком пути. Повторяй молитву вновь и вновь, через многие дни и целые годы, ни сил, ни времени не жалея. Не переставай постоянным своим прошением взывать о помощи. Если же прошение твое не будет исполнено, не ропщи, но размышляй о непостижимости суда Божия, веруй в совершенное всеведение и Промысел Всевышнего, всецело предоставляя себя воле Божией. Поступая таким образом, ты следуешь путем праведным. Остальное же Бог исполнит».

Но гордыня не дает брату Петру покориться воле Божией. Ему хочется, чтобы все исполнилось по его собственной воле – здесь и сейчас…

– Что же теперь будет? – невольно вырвалось у меня.

– Мы будем молиться за него, а дальше… На все Господня воля, – смиренно ответил отец Никодим.

Я понял, что дальнейшие вопросы будут восприняты отцом Никодимом как праздное любопытство. И в самом деле – чем мог я помочь брату Петру и каким образом услышанная история могла помочь мне решить собственные проблемы?

У отца Мефодия я регулярно справлялся о здоровье брата Петра, но получал краткие ответы, сводившиеся к тому, что с Божией помощью он выздоравливает. Я надеялся в один из дней встретить Петра, вновь принявшегося за исполнение своего послушания.

Однако все произошло совсем иначе.

Через несколько дней в поварне мне сообщили, что отец игумен благословил заменить брата Петра другим послушником. Мне же следовало заняться прежним своим делом.

Не удержавшись, я поинтересовался о брате Петре. И получил ответ, что он исцелился от болезни и покинул монастырь.

Наверное, встреча с братом Петром была мне предупреждением: произошедшее было знаком, красноречиво говорящим – ив моей душе таятся качества, приведших брата Петра к таким тяжким последствиям!

Над этим стоило поразмыслить…

Спустя некоторое время я спросил у отца Дорофея: известно ли ему, как сложилась дальнейшая судьба Петра Велихова?

Отпущен ли был ему грех его, получили ли исцеление душа и тело?

По своей ли воле покинул Петр монастырь и лучший ли это был для него выход?

Отец Дорофей задумался:

– Есть у нас на Святой горе предание. Однажды один монах зашел туда, где хранились кости братии, отдавшей в ските Святой Анны душу Богу, и, к несказанному своему изумлению, увидел он множество светозарных юношей. Одни из них брали кости почивших монахов и уносили. Другие, наоборот, приносили останки. «Мы исполняем повеление Пресвятой Девы, – молвили юноши, – сюда мы приносим останки тех, кто горячо желал закончить свою жизнь на Святой горе, но не смог. Останки тех, кто пребывал здесь лишь телом, мы переносим в мир. В мыслях они жили в миру и мечтали вернуться туда».

– Петр ошибочно думал, что все мы здесь – святые, – продолжал отец Дорофей, – а он обычный человек, не способный настолько смирить себя, как мы. Тогда мы поняли, что живые примеры смирения и кротости, могущие убедить его, нужно искать не в стенах монастыря, а в миру. Понял это и Петр, а потому ушел.

– Но сумеет ли он, оставшись без духовного наставления, побороть одолевающие страсти?

– Он ушел не один. Вместе с ним возвращается в его края один паломник, пришедший сюда благодарить Божию Матерь за то, что Она помогла ему сердечно покаяться в грехах и обрести Господа. Паломнику удалось вступить на путь преображения, он начал становиться совсем другим человеком. Думаю, что совместный трудный путь будет полезен обоим. Мы же будем молиться за них.

Господь милостив!

Я задумался: может, и меня, подобно брату Петру, монастырские стены отгораживают от мира?

И рано или поздно мне придется туда вернуться.

Из неведомого внешнего мира в монастырь постоянно приходили паломники. Порой в потаенных глубинах моей души вспыхивала надежда, что случится чудо, – и я встречу людей, которые узнают меня…

Отец Дорофей не противился моей надежде и предложил работать вместе с братьями, которые встречают прибывающих, помогают паломникам разместиться, устраивают встречи с теми, к кому прибывшие желают обратиться за советом и помощью…

Я с радостью согласился.

Через несколько дней я вместе с добрейшим, неторопливым во всех своих движениях отцом Мисаилом встречал группу паломников на монастырской пристани, отвечал на многочисленные вопросы и провожал в странноприимную гостиницу – архондарик, в которой продолжал жить и сам.

Разные люди прибывали в монастырь: одни жаждали разрешения горестей и бед другие надеялись на исцеление. И только единицы посещали монастырь ради обретения духовного наставничества или с намерением, не испрашивая для себя ничего, поклониться святогорским святыням. Такие паломники чаще всего были представителями духовенства, и, как поведал отец Дорофей, они действительно уносили отсюда ощущение благодати, которым щедро делились со своими прихожанами.

Встреча, на которую я столь истово надеялся, произошла через несколько недель после моего поступления на новое рабочее место и превзошла самые смелые ожидания.

В тот день море штормило, и к пароходу с паломниками, вставшему на рейде, отправилась монастырская лодка.

– Ничего, с Божией помощью выгребем, – уверенно сказал мне старший из гребцов.

И действительно, через некоторое время лодка, то возносившаяся на самые гребни могучих водяных валов, то погружавшаяся в пучину, причалила к пристани. Гребцы помогли взобраться на причал двум русским – старому священнику в вымокшей одежде и не менее мокрому молодому человеку, с удивительным равнодушием окинувшего всех и каждого рассеянным взглядом и не пожелавшего откликнуться на общие сочувственные возгласы.