Анна Грэйс - Мечта

• Название: Мечта
• Автор: Анна Грэйс
• Жанр: Русское современное

Наивная и романтичная провинциалка, талантливая художница Таня Алфеева решает изменить свою серую однообразную жизнь и отправляется в Москву, чтобы нарисовать портрет известного актера Егора Саматова, в экранный образ которого она давно и безнадежно влюблена. Этот шаг меняет ее представления о мире и самой себе и позволяет осознать, что ее настоящая мечта нечто большее, чем красивая сказка о любви…

---

– Она обязательно поправится, – в голос, с искренней заботой и участием, говорят Всеволод Захарович и Андрей. Я улыбаюсь. Не знаю почему, но именно в этот момент я понимаю, что с Алией все будет хорошо. И словно невидимая рука, сжимавшая мое сердце в кулаке, каждое мгновение по капле выдавливая из него жизнь, раскрывается, и я могу дышать… От избытка кислорода кружится голова…

Открываю глаза и с удивлением понимаю, что Андрей, чудесным образом оказавшийся рядом, придерживает меня за плечи.

– Ну вот, опять! Признайся, ты делаешь это нарочно? – с насмешливой улыбкой говорит Андрей, но взгляд его остается серьезным.

– Ох… что?.. прости… – пытаюсь отстраниться, но он не позволяет мне. – Отпусти… я, правда, не специально!

– Знаю, – он заставляет меня встать, держа за локоть. – Всеволод Захарович, вы побудьте с Алией, а я прогуляю неваляшку.

– Конечно, – ниндзя-дедушка одобрительно кивает. Предатель! – Идите. И не упрямься, птичка-говорунья. А я почитаю для Алии, – и он берет с подоконника книгу.

– По-моему, страница 153.

Я плетусь за Андреем. Так и вижу нарисованный во всю широкую спину улыбающийся смайлик. Пнуть бы его под коленку! А вдруг на меня свалится? Такая туша точно раздавит.

– Да ладно, прекрати злиться. – Говорит он, наконец, выпуская мою руку. – Кофе будешь?

Я недовольно смотрю на автоматы, у которых мы остановились, потом на Андрея. Он терпеливо ждет моего ответа, наклонив голову. Ему идет белый цвет и медицинский халат. О! Из него бы вышел красивый доктор.

– И чипсы. Со сметаной.

– Хорошо.

Я сажусь на скамейку, рядом с огромным фикусом. Странно, еще ни в одной квартире или доме, я не видела фикусов-деревьев, а в больницах всегда есть одно или два. Может, эти растения питаются человеческими страданиями и болью? Такое может быть? Я глажу толстые темно-зеленые листья и прошу их помочь Алие, забрать ее боль.

– С деревьями болтаешь? Что интересного рассказывают?

– Боже… ты, что специально учился подкрадываться?

– Ну да, хобби у меня такое, – он протягивает мне пластиковый стаканчик с кофе и открытый пакетик с чипсами.

– Спасибо.

– Да не за что.

Я пью кофе и грызу чипсы, а Андрей просто сидит рядом. Мне не хочется разговаривать и он это понимает. Когда я все доедаю, он забирает у меня упаковки, выкидывает и заставляет встать.

– Ведь, наверняка, все три дня просидела в кресле. Тебе необходимо размяться.

Я позволяю взять себя за руку. Мы гуляем по больничным коридорам, иногда останавливаемся у окон. Смотрим на черное небо, снег искрящийся золотом под уличными фонарями. Андрей кладет одну руку мне на плечо, словно оберегает или поддерживает, и мне безумно хочется откинуться всем телом на него, как в объятиях Майка. Пытаюсь вспомнить, откуда я знаю те слова, что он сказал при первой встрече. Почему это так важно?

Держась за руки, мы возвращаемся в палату. Дмитрий Николаевич и Всеволод Захарович стоят по обе стороны от кровати Алии, переговариваются вполголоса. Я замечаю, что Дмитрий Николаевич стал спокойнее. Наверное, энергия ниндзя-дедушки и вправду обладает исцеляющей способностью, смог же он победить рак.

Всеволод Захарович и Андрей уходят, оставив после своего визита ощущение твердой уверенности в том, что все будет хорошо. После ужина в тишине Дмитрий Николаевич вызывается почитать для Алии, а я иду в душ. Смываю с себя безысходность и усталость последних трех дней. Закрывая глаза, я больше не переживаю момент аварии, слыша крик Алии, а чувствую тепло прикосновений Андрея, слышу его насмешливое «неваляшка». Если упадешь, я подхвачу тебя. Почему я не могу вспомнить?

14

Просыпаюсь от того, что кто-то гладит мои волосы. Прикосновения легкие, невесомые. Нежность перышка, тепло солнечного лучика.

– Алия…

– Проснулась! – она звонко смеется, ее руки замирают на моих волосах.

– Алия!!

– Доброе утро! – Целует меня в макушку, обнимает со спины за шею, и, не давая возможности развернуться, кладет подбородок на плечо, я накрываю ее руки своими.

– Боже… ты очнулась! Я так рада! – Раскачиваюсь под невидимую мелодию. Алия вместе со мной.

– Сколько я проспала?

– Три дня.

– Наверное, чуть с ума не сошли, да? Прости… – ее голос дрожит.

– О, Алия! – я одним сильным движением разворачиваюсь в кресле и обнимаю ее, а потом, держась за нее, отстраняюсь, чтобы видеть лицо. – За что извиняешься, дуреха?! Да, мы чуть с ума не сошли от волнения, но ведь все чего мы хотели, чтобы ты поправилась. И как можно скорее. Не вздумай, реветь! – Я стираю слезинку с ее щеки.

– Не буду, – и она обнимает меня.

– Задушишь, – кряхчу я, а сама прижимаюсь к ней еще сильнее.

Мы снова замираем в объятиях друг друга, в молчании радуясь, что все обошлось, что живы и вместе. Не знаю, сколько бы мы еще обнимались, но нашу идиллию разрушает грохот падающих предметов и радостный рев Дмитрия Николаевича: «Очнулась! Доченька!».

Ну, вот, остались без завтрака, я улыбаюсь про себя, и оставляю Алию с папой наедине. Лиза забрала мою верхнюю одежду, чтобы починить, а новую еще не успела привезти, поэтому придется поесть в местном кафе. Так я и поступаю, а потом с кофе, двумя порциями каши и сладкими булочками возвращаюсь в палату.

Останавливаюсь у самого порога, так не хочется разрушать их объятия. Дмитрий Николаевич сидит на постели, а Алия у него на коленях, и, уткнувшись лицом в широкую грудь, обнимает за шею. Дмитрий Николаевич одной рукой поддерживает ее за спину, другой перебирает длинные черные волосы.

– Танечка… Завтрак принесла! – Дмитрий Николаевич первым замечает меня. – Молодец, девочка. Алия, солнышко, не вздумай капризничать, нужно все скушать. Ты сама позавтракала?

– Конечно, – я ставлю поднос на кровать. – Врач заходил?

– Да, он сказал, что меня понаблюдают дня два-три и если состояние будет стабильно, то выпишут. – Алия греет руки о чашку с дымящимся ароматным напитком. – Как же я люблю кофе.

– И ненавижу кашу, – заканчивает за нее отец с ласковой усмешкой. – А съесть придется, никуда не денешься.

Я смеюсь, глядя на выражение отвращения на хорошеньком личике Алии. Еще громче, когда Дмитрий Николаевич забирает у нее булочки и начинает кормить с ложки, а Алия, как маленькая, отворачивается и отказывается проглотить кашу, надувая щеки.

После веселого завтрака, Дмитрий Николаевич уходит, и мы с Алией остаемся одни. Она идет в душ, а я смотрю в окно. В моей голове ни одной мысли, только снег. Как же замерзли ноги. Я залезаю на кровать Алии, под теплое одеяло. Через некоторое время Алия ложится рядом.

– А все-таки жаль, что мы не попали на вечеринку, – говорит она, сжимая мою руку.

– Мне тоже. Но только потому, что если бы мы туда попали, то аварии не случилось бы.

– Видимо, не судьба, – вздыхает Алия.

Точно, не суждено, соглашаюсь я. С удивлением понимаю, что не чувствую ни грусти, ни сожаления. С момента аварии я ни разу не вспомнила о Майке или Егоре Саматове. Чувствуя странное умиротворение, вспоминаю, как растворился образ Майка в старом зеркале трюмо. И, вдруг, я снова стою перед тем самым зеркалом. Оттуда на меня смотрит совершенно другой мужчина, с добрыми серо-зелеными глазами. Он протягивает мне руки, я смело берусь за них и делаю шаг в зазеркалье. Мы оказываемся в просторном зале, освещенном сотнями свечей. Кружимся в медленном танце под лирическую мелодию Secret Garden.

– Это сон? – спрашиваю я, склоняя голову на его грудь.

– Сон. Мечта. Реальность. Пока ты проживаешь этот момент, он может быть всем чем угодно, чем ты сама захочешь. Ты сама делаешь выбор.

– Всегда сама, – мы останавливаемся в центре зала. – Не судьба?

– А ты веришь в нее? – Я чувствую прикосновение чужой руки к своему лицу, и, поднимая взгляд, совсем не удивляюсь, увидев холодные глаза Егора Саматова.

Я молчу, но музыка, словно отвечает за меня. Secret Garden сменяется другой композицией И Румы5 под названием Mаy Be. Я улыбаюсь. Открываю глаза и понимаю, что нахожусь на снежном поле. Босиком, в белом платье. Оборачиваюсь, почувствовав чье-то присутствие. Но вижу лишь глубокие следы на белом снегу. Иду по чужим шагам, кричу идущему впереди мужчине: «Остановись! Подожди!». Я хочу увидеть его! Его лицо… А снег становится все сильнее и я уже ничего не могу разглядеть в белой безмолвной пелене. Я падаю. Ледяные хлопья мягко ложатся на лицо, руки, тонкое платье. Где-то вдалеке, выше белого неба, играет композиция Dream.

– Она замерзла… – сквозь сон слышу чей-то шепот и чувствую, как меня укутывают теплым одеялом. А потом еле-еле слышное перешептывание. Я приоткрываю глаза и сквозь ресницы вижу Алию и Андрея, сидящих на соседней кровати и тихо беседующих. А за их спинами, на тумбе две огромные корзинки мини-роз – желтых и коралловых, наполняющих палату волшебным сладким ароматом. Забываю, что хотела некоторое время притворяться спящей, потягиваюсь.