Марлена Рахлина - Собрание стихотворений. Роман в стихах (сборник)

• Название: Собрание стихотворений. Роман в стихах (сборник)
• Автор: Марлена Рахлина
• Жанр: Поэзия
• Год: 2015
• ISBN: 978-966-03-7301-3

Вниманию читателя предлагается собрание избранных стихотворений замечательного поэта второй половины XX века Марлены Рахлиной (1925–2010) и ее роман в стихах «Филфак», ранее не публиковавшийся. В таком объеме стихи М. Рахлиной собраны впервые. Роман «Филфак» живо воссоздает атмосферу послевоенного времени прошлого столетия и, в частности, филологического факультета Харьковского университета 1944–1949 гг., в его героях-студентах легко узнать Бориса Чичибабина, Ларису Богораз, Юлия Даниэля и саму Марлену Рахлину.

---

«От жара зелень стала тусклой…»

От жара зелень стала тусклой.
Вот-вот и дождь пойдет всерьез.
…Бывает радостно от грусти,
от грусти – радостно до слез.

Такую грусть едва пригубит
душа, молчавшая полдня,
и мыслит, и спешит, и любит,
и светлой жизни вся полна,

и, тихим пламенем согрета,
себя сжигает, не щадя,
горит, как зелень знойным летом,
когда так долго нет дождя.

Но зной устанет. Ливень грянет,
все – как хочу! Все – по плечу!
И солнца луч блестит на гранях
певучих капель – дум и чувств.

И сердце, свежести отведав,
сгорает разом, отлюбя,
но пониманьем и ответом
сияет разум у тебя!

Эта зима (Цикл 1945 г.)

«Дождь и звонкое ненастье…»

Дождь и звонкое ненастье,
капли звонкие, как смех,
мы вдвоем с тобою, счастье
в этой мартовской зиме.
Как же ты меня настигло!
С головы до самых пят…
И впервые мне не стыдно
и не страшно от тебя.
Ах, какие эти ночи!
Воздух пьяный, как вино.
Что там, в будущем? А впрочем,
мне и это все равно.

Ночь

Как жаль, что мой милый так долго ничей.
Как странно, что сердце я прячу.
Как много весною бывает ночей
тревожных, бессонных, горячих.

Нельзя, чтобы сердце осталось глухим,
и чтоб от спокойствия – плакать,
но в это мгновенье приходят стихи
из ночи, из снега, из мрака.

Они побеждают веселой гурьбой,
и незачем быть откровенной,
и можно солгать, не следя за собой,
и нужно солгать непременно.

Отдать свою душу надежде пустой,
забытой, нелепой надежде,
и счастьем назвать неожиданно то,
чему ты не верила прежде.

На миг очутиться во власти мечты,
которая нас не спасала,
а днем удивленно увидеть, что ты
прекрасную правду сказала.

«Когда мы будем счастливы ошибкой…»

Когда мы будем счастливы ошибкой,
заветным счастьем дедов и отцов,
не смехом, а тревожною улыбкой
оно смущенно ляжет на лицо.

Ах, нам с тобою, нам, единоверцам,
не счастие прописано в режим,
мы болями и радостями сердца
навеки не себе принадлежим.

И чем сильней поругано, что свято,
и чем больней, что всем другим легко,
и чем полней печальная утрата
того, что называется «покой», –

тем веселей и горше наши строфы,
тем нам слышней ответный стук сердец,
тем зеленей и гуще тот лавровый,
заранее постылый нам, венец.

Ответ

«…Имя твое – названье звезды»

Ах, знала ль я тебя заране,
виновник всех моих грехов –
нецеломудренных признаний
и целомудренных стихов?

Уже начертан и осознан
мой жребий, грустный и земной,
ты можешь вспоминать о звездах,
но ты живой, и ты со мной.

И жизни горестную чашу
пред тем, как все навек забыть,
я милой памятью украшу
про все, чему, как видно, быть.

Ушел – и ладно

И встал, и вышел мой влюбленный витязь,
решив меня за дело наказать,
на скучный вечер от души обидясь,
на сонный вид и красные глаза.

А мне не жаль. Мне сон приснится ночью,
что он со мной, что он невдалеке,
его дыханье щеку защекочет,
и волосы пройдутся по руке.

Весна

И вы, ручьи и звонкие капели,
и ты, весна, чей голос так упрям,
вы никогда той песни мне не пели,
что в этот год запели с декабря,

и никуда не скрыться и не деться
от вечных даней жизни и судьбе,
и за спиной оставленное детство
в последний раз напомнит о себе.

И от него, покоя и свободы,
уйду дорогой той же, что и все.
Но дай мне Бог прожить в один присест
все, что дано на праведные годы.

Весенняя зима

Мы приняли все без раздумий и спроса,
у нас ни единый вопрос не возник,
зачем вместо добрых крещенских морозов
сырые капели и запах весны?

…Бродили в воде, не желали прощаться,
при всех целовались в лучах фонаря,
и знать не хотели то чудо и счастье,
что почки на ветках уже с января.

Ах, эта зима! Разве только присниться
могла бы такая в предсмертном бреду.
…Туман оседает на мокрых ресницах,
и плавает лед в незамерзшем пруду…

Сказать, или спеть, или крикнуть про это?
Но знать не хотят и не верят вообще,
и «Нынче весна, – отвечают поэтам, –
и почки на ветках – в порядке вещей».

И сколько на хитрое солнце ни щурься,
и сколько ни радуйся детской возне,
но вспомнишь про зиму, и станет кощунством
твоя запоздалая песнь о весне.

Антирелигиозные стихи

Это солнышко. А вот,
если всмотришься получше,
туча по небу плывет,
и Господь сидит на туче.

Видит Бог, ему видней,
для кого, и не для нас ли,
после двух весенних дней
наступившее ненастье.

Он нас хочет научить
жить в безгласье и в потемках,
а слепящие лучи
собирать в свои котомки.

Про запас, про черный день,
чтоб вернее выйти в люди,
чтоб не выйти из людей,
если счастье нас забудет.

Только будущие дни –
не забота, не тревога
для влюбленных и земных
и неверующих в Бога.

В общем, наше дело – пас
и в грядущем, и в загробном…
Не молитесь же за нас
и за прочих, нам подобных!

Ожидание

«Совсем измучась и отчаясь…»

Совсем измучась и отчаясь,
на медленном огне в аду,
я жду. Я даже не ручаюсь,
что я живу. Я только жду.

И это – не тоска, не скука,
не смерть… Те были бы добрей!
Довольно скрипа или стука –
я мчусь. Я тут. Я у дверей!

Ну, как мне быть? Куда мне деться?
Где взять мне слез, чтоб было всласть?
Ох, эта память! Это, власть
свою почуявшее, сердце!

«Ну что мне зелень, что мне лето…»

Ну что мне зелень, что мне лето,
и солнца блеск, и жизни гул!
Я только жажду, как Джульетта,
хоть капли яда с милых губ.

Ах, нынче яд не тот, что прежде,
нам жить средь нашей нищеты,
тебе – пока жива надежда,
а мне – покуда дышишь ты.

Но если б ты не знал, что рядом
моя любовь, моя печаль,
мне самый воздух стал бы ядом,
я б задыхалась по ночам!

«Любимый мой! Я не тоскую…»

Любимый мой! Я не тоскую,
все так же мил мне белый свет,
не ты ль мне дал любовь такую,
что для нее печали нет?

В тоске, в разлуке будем рады,
что можем вспомнить и любить.
И наше счастье, нашу правду
не обмануть и не убить!

Зима (Вслед циклу «Ожидание»)

Итак, зима… И снова поздний снег,
нежданный гость и утренние вести,
и тот же смех, счастливый зимний смех
звенит по вечерам у нас в подъезде.

Белым-бело… А в мерзлое стекло
глядят все те, кто плохо спит ночами,
и все гадают… Сколько утекло
воды за прошлогодними ручьями!

А за окном сияют фонари!
При их свеченьи и при их дрожаньи
почти до самой утренней зари
глядят в глаза друг другу горожане…

И так горды! Так счастливы судьбой!
А вдруг с зимою кончится горячка?
Я не хочу тревожить вас собой,
но я не так давно была гордячка…

И вот прошло, поблекло, отцвело,
сгорело, под огнем внезапным горбясь,
белым-бело… И в мерзлое стекло
гляжу на снег… И это мне за гордость!

И это мне мученье и упрек,
его не снять ни страсти, ни участью…
Лишь тот гордись, кто вовремя умрет,
во время прошлых дней. Во время счастья.

Поединок (Дневник 1947–1948 гг.)

Оттепель

Капли, капли плещут громко
по капелям и с трудом
пробиваются под кромку,
утром названную льдом.
Мокрый ветер бьет по лужам.
С крыши льет и с окон льет.
Этот лед уже не нужен,
тает, тает, тает лед.
Рано утром в сырость выйду,
пусть кто хочет, тот и спит,
а мне слезы не в обиду,
и румянец мне не в стыд…
Сердце, сердце отлетает
в свой мучительный полет.

…Это лед сегодня тает,
это – сломан первый лед!

Февраль

Ночлег

Да, я приснюсь тебе. Приду.
Не знаешь ты, как ночью снится?
В слепом мучительном бреду
меня замкнут твои ресницы.

Как тих мой мир! Как тих мой дом!
Как тихо сердце!.. Солнце встанет,
тогда раскроешь ты с трудом
глаза. И вот – меня не станет.

Ах, здравствуй, солнце! Из-под век
гляжу на столбик знойной пыли…
Я жить пришла. Я человек.
Я девушка… Меня любили…

Лыжи