Горос - Вопрос крови

• Название: Вопрос крови
• Автор: Горос
• Жанр: Русское современное

«Вопрос крови» – продолжение романа «Бессмертие для мертвых». На этот раз показано целое общество вампиров, оборотней и прочих изгоев, которых принято считать нечистью. Люди давно записали их в фольклор, даже не подозревая, что эти существа по сей день живут среди них. Но, несмотря на то, что эти изгои приспособились выживать среди человеческого общества, они не научились главному – жить в согласии друг с другом.

---

– Прохладно-то как. Слушай, а может, ко мне зайдем, чаю попьем? Кстати, я одна живу…

Предложение ввело меня еще в больший ступор. Судьба словно толкала: «Давай же, действуй!» – а я стоял и ломался, как девочка во время первого свидания. Марта между тем мне начала даже нравиться, и я уже с трудом представлял, как смогу ее укусить.

– И что-то комары-кровопийцы кусаются, – словно нарочно, сказала она, звонко хлопнув ладошкой по шее. Там осталось бордовое пятнышко, как от укола.

Я наконец решился и сделал к ней осторожный шаг. Марта не шелохнулась, лишь продолжала улыбаться, глядя мне в глаза. Я несколько неуверенно провел ладонью по ее волосам, наклонился к обнаженной шее. Ноздри защекотал сладковатый запах духов, кровь застучала в висках.

«Ну, давай же! Решайся!»

Я облизал пересохшие губы, соображая, куда именно нужно кусать… И вдруг Марта прильнула ко мне, обвила руками мою шею и, став на носочки, прошептала мне в ухо:

– Шут, я знаю, кто ты!

Домик за калиткой оказался настолько крохотным, что больше походил на летнюю кухню. У забора я заметил будку, но собаки там не оказалось. Мы прошли к крыльцу по выложенной кирпичом дорожке мимо закрытого ставнями единственного окна. Марта нащупала лампочку, зажегся тусклый свет.

– Проходи, не стесняйся, – сказала она, сняв огромный навесной замок и распахнув дверь.

Я шагнул в заваленные всякой всячиной сени. Марта задержалась на улице: обвела подозрительным взглядом чернеющие на фоне неба кусты, погасила свет и лишь после этого вошла в дом.

Внутри ее жилище оказалось даже меньше, чем представлялось снаружи. В нем была одна-единственная комната, разделенная пополам русской печкой, почему-то выкрашенной в черный цвет. В одной половине комнаты от стены до стены раскинулась заправленная бордовым бархатным покрывалом кровать, в другой – у окна пристроился заваленный посудой стол, покрытый темно-коричневой скатертью. Вообще, из светлых вещей в доме оказался только холодильник. Черные шторы, черные обои, черная мебель, даже черная посуда. И ни одного зеркала! На стенах с плакатов скалились монстры: по большей части люди, изображающие вампиров. Марта явно старалась на них быть похожей.

– Холодильник хозяйский, – заявила Марта так, словно извинялась за его белизну. – Это съемная хата. Но скоро и отсюда придется сваливать.

Она села на табуретку, и на мне остановился пристальный взгляд – как-то исподлобья, на манер тех монстров с плакатов.

– Приятно повстречать себе подобного, когда тебя повсюду окружают лишь эти ничтожные существа, годные быть только пищей, – сказала она. – Увы, одиночество – судьба вампира!

Я робко присел на краешек кровати.

«Себе подобного, – мелькнуло в голове. – Знать бы, кто я на самом деле…»

– Как ты узнала, что я… – Я не смог подобрать слово. Термин «вампир» меня всегда бесил.

– Что ты один из нас? – закончила за меня Марта. – Мы всегда узнаем друг друга среди этого стада, называемого человечеством. Зов крови! Понимаешь? Нет, конечно, обычные люди видят в тебе простого парня… Но мы-то не люди! Видел бы ты себя со стороны, сам бы понял. Слушай, у тебя что-то вид такой… Да ты же голоден!

Я взглянул на нее с надеждой. Ведь я действительно не ел четверо суток.

– Но искать сейчас жертву…

– А есть хотя бы хлеб?

– Хлеб?! – удивилась Марта. Потом пожала плечами и с сомнением открыла холодильник. – Нет, хлеба не держим. Зато тут у хозяйки огурцы консервированные были. Будешь?

Я заметил на нижней полке пакет с морковью.

– Можно?

Вытащив одну морковку, я плеснул на нее водой из ковшика и откусил. Марта наблюдала за мной с явным удивлением.

– Когда долго нет крови, помогает, – не прекращая жевать, ответил я на ее растерянный взгляд. – Если честно, я никогда даже не пробовал человеческую кровь. Мама всегда говорила, что делать людям больно – плохо.

– Сразу видно, новичок, – с сочувствием покачала головой девушка.

– Я не новичок. Я таким родился.

– Ты таким что?!. – В глазах Марты возникли одновременно удивление и интерес.

– Я таким был всегда. Сколько себя помню. У меня была семья, куча братьев. Жили мы в Красновке – это поселок недалеко отсюда…

Воспоминание о доме сдавило сердце. Я почувствовал, что голос мой наполнила горечь, и отвернулся, чтобы Марта не увидела слез.

– Но как такое может быть? Я знаю, что укус вампира превращает человека…

– Я тоже. Читал. Был период, когда хотел понять, кто же я. Хоть мама и пыталась убедить меня, что я просто неизлечимо болен, а в остальном не отличаюсь от других людей. Может, отчасти она была права?.. Когда я спрашивал: «Мама, почему же все дразнят меня кровососом?» – она отвечала, что давным-давно, когда я только родился, один человек сказал глупость. Это был очень, очень плохой человек.

– Расскажи?!

– Да что рассказывать-то…

…Родился я в середине мая. Об этом дне я знаю лишь из рассказов братьев да матери. Говорят, отец устроил настоящий пир в мою честь. Посреди двора был накрыт длинный стол, но даже на нем не вмещалось огромное количество закуски и выпивки. Наш двор никогда не принимал столько гостей, как в тот раз, ведь отец, узнав, что у него родился я, был вне себя от счастья и созвал едва ли не весь поселок. Народу было столько, что стулья, посуду и закуску пришлось собирать с окрестных домов.

Поселок гулял, сыпал тостами в мою честь. Время от времени кто-нибудь да обязательно говорил, что, мол, Любане (так зовут мою маму) пора бы дочерей рожать, а она все сыновей да сыновей.

И вдруг подсаживается к моему отцу дед по фамилии Гулков и говорит:

– Ну, Петро, у тебя прям вурдалак родился!

– Ты че, дед, несешь? – обиделся тот.

– Да это я так, что-то вспомнилось… – Дед засмеялся и махнул рукой. – В народе ведь как говорят: «Седьмой сын у седьмого сына может родиться вурдалаком»… Ты ж тоже седьмым и младшеньким был?

Отец, конечно, тут же вспылил. Треснул кулаком по столу:

– Дед, тебя позвали? Выпить-закусить дали? Так вот сиди и молчи!

– Что ты, в самом-то деле? – сказала старику Гулкову наша соседка тетя Надя. – У человека праздник, а ты тут со своими упырями-вурдалаками.

– Ладно, пойду я. – Дед обижено поднялся. – Наливай на посошок!

Вот так из-за одной фразы на долгие годы была испорчена жизнь целой семье. Мама со мной еще лежала в больнице, а среди местных жителей уже расползся слух, что у Петра Савелова родился вампир. Сама понимаешь – поселок! Хуже испорченного телефона.

Ну а потом как назло нас не выписали из роддома. Мама пережила очень тяжелые роды, да и я родился очень болезненным и слабым. Врачи даже признались: в какой-то момент во время родов они решили, что я умер – просто перестал дышать. Но спустя секунды я вдруг снова заорал. Сказали, мол, в рубашке родился…

В первый же день у меня обнаружили болезнь. Моя кожа во многих местах оказалась неестественно красной, как будто обожженной. Врачи поначалу решили, что это просто аллергия. Но оказалось, что это реакция на ультрафиолет. То есть мне противопоказано было находиться под прямыми солнечными лучами. Каким образом об этом прознали люди – непонятно, но спустя пару дней по поселку уже болтали, что Любкин вампир боится света!

Нас все-таки выписали из больницы, так и не решив, как меня лечить. Просто поставили на учет и на всякий случай прописали кучу мазей. Каково же было удивление моей мамы, когда в родном поселке все знакомые встречали нас не поздравлениями, а нескрываемым любопытством и усмешками. Как оказалось, все эти дни обиженный дед Гулков подливал масла в огонь, рассказывая каждому встречному новые небылицы о вурдалаках. А когда отец пригрозил ему, еще и написал заявление в милицию, мол, Петр Савелов завел дома вампира, обещает натравить, так что следует принять меры. Над заявлением, конечно, лишь посмеялись, но в поселке «упыри» были главной темой разговоров.

– Избавились бы от него, пока не поздно, – сказала как-то, повстречав мою мать, тетя Вера Груздева, что жила на соседней улице. – Вон в детдом бы отдали, пусть с ним государство и нянчится.

У мамы аж слезы хлынули градом.

– Какой детдом? Что вы все прицепились к нашей семье? Оставьте вы нас в покое! У меня нормальный ребенок!

Однажды мама пожаловалась соседке тете Наде и, рыдая, обнажила грудь. Соски у нее оказались опухшими, с множеством ранок.

– Ой, нашла чего реветь, – махнула та рукой. – Мой Ванюха знаешь как хватал? Я аж на стенку лезла!

– Но у него уже зубки есть! – не переставала рыдать мама.

– Да ну, откуда? Мал он еще.

Тетя Надя наклонилась над кроваткой и заглянула мне в рот.

– Слушай, правда! А как такое может быть?

– Не знаю. Я это еще в больнице заметила.

Тетя Надя потом со слезами клялась, что никому об этом не рассказывала. Только мужу… В общем, поселку это – как дрова печи. Больше, видимо, в моей вампирской сущности никто не сомневался. На нашу семью стали смотреть в основном искоса, а некоторые и вовсе побаивались. Меня, понимаешь?! Я в те дни еще барахтался в пеленках, но люди поговаривали: «Ничего, вот подрастет, он себя еще покажет!»