Марат Байзаков - Байки из F@cebook

• Название: Байки из F@cebook
• Автор: Марат Байзаков
• Жанр: Альтернативная история

«Байки из Фейсбука», как и следует из названия, составлена на основе записок автора, опубликованных в разное время в социальной сети – Facebook. Небольшие по объему, но достаточно яркие и жизненные тексты, как плитки смальты, составляют целостную картину-мозаику его взгляда на жизнь. Книга позволяет читателю примерить на себя оптику автора, человека наблюдательного, а главное, везучего на интересные и иронические истории.

---

– Всё жизнь свою прожигаешь, племянник? – чуть ли не с порога метнула она в меня.

Я увернулся.

– Тоже рад Вас видеть, проходите!

Чайку попили сравнительно безболезненно. А вот после понеслась родимая:

– Тебя чему Отец-то учил? – начала она ласково. – Ну, вот чего ты добился в своей жизни? Создал что?

– Ага, – отвечаю я красноречиво, – создал, вона лежит!

В лесу раздавался топор дровосека, тьфу ты, в коляске мирно сопел карапуз.

– И много ли ума понадобилось для этого?

(Напомню, что тётя – врач, так что об анатомии с ней лучше не препираться.)

– Вот ты можешь, скажем, слепить Айфон в своём гараже? – продолжала она свой допрос с пристрастием.

– Слепить могу, – уверенно парировал я, вспомнив, что действительно недавно слепил-таки треснувшую крышку телефона. – И гараж имеется.

– Ну, тогда что ж ты жизнь свою на gluteus maximus просиживаешь, как баран, на ящик таращась, а?

«Gluteus maximus» неожиданно оказалось тем местом, куда мы себе обычно приключение зарабатываем (прим. автора).

Видимо, у врачей это в крови – в любом человек узреть потенциального больного, ещё недообследованного, но которого срочно надо спасать. Так за один вечер я прошёл весь курс психоанализа по Фрейду. Причём на практике.

Под конец, уже поставив мне неутешительный диагноз и собираясь уходить, тётя резюмировала:

– Ты хоть книжонку бы написал, что ли. А то помрёшь и вспомнить-то не о чем.

А я ведь предупреждал, что режет она по живому, любит она это дело.

– Ну, я вообще-то как бы ещё пожить планировал, если, конечно, никто не против.

– Что ж, племяшка, живи, но книгу всё ж напиши.

И уже у дверей тётушка, задумавшись маленько, оглядев меня и карапуза, шепнула: «Береги вас Б-г!».

Люблю я её люто.

Культурные слои

Можно бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как мой сосед каждую весну укладывает асфальт вокруг своей территории.

Сосед мой человек не плохой, но богатый. И это, кстати, не его вина. А вот то, что он скуп как Кощей это, простите, полностью его заслуга. Впрочем, на то он и богат, что скуп, и всё по той же причине за свой асфальт платит он дважды, а точнее, ежегодно. Ведь его «благоверная» С-класса, шибко избалованная в Фатерлянде, требует ровный настил под колёсами. Он и не смеет ей перечить. Вот и прокладывает его ежегодно.

А каждый божий год к нам нежданно заваливается весна и нахально выпаривает снег с наших дорог, а вместе с ней чудным образом выпаривается и весь асфальт. Наша наука столкнулась с новым уникальным физическим явлением: «Круговорот асфальта в природе».

А у других соседей Москвичи да Жигулёнки сталинских времён! Эти, ясное дело, грязи не боятся, а ровный асфальт им даже противопоказан. Вот и получается, что латает каждый лишь свою часть «беды». Ну а чтоб объединить усилия и проложить вечную дорогу да по всей-то стране… боже упаси, мы же не буржуи какие! Тут вожак нужен. А «настоящих буйных мало, вот и нету вожаков».

А меж тем земля вокруг дома соседа, как кора могучего древа, каждый год обрастает «культурными слоями». Когда-нибудь, лет так через триста-пятьсот, проведут археологи свои раскопки и по этим культурным слоям станут изучать нас с вами – «homoайфоносапиенсов». Раскопают они всю нашу подноготную. Изведают чем питались, чем дышали. Меж слоёв скудного асфальта, с растащенным битумом и мазутом, где-то между полиэтиленовым пакетиком от «Корзинки» и баклажками от Колы обнаружат нашу пятнистую совесть, растленную честь, и прочие потребительские отхода.

Но стыдно уже не будет. Через пятьсот-то лет! Хотя нет, вру, будет, некоторым из нас. Загнанные в краску, ломая пальцы и переминаясь с ноги на ногу, будут они подглядывать на них откуда-то сверху, из рая.

Анти-дюринг и прочие сомнительные знакомые

Мало кто знает (да и я особо не распространяюсь), что водятся у меня весьма сомнительные знакомые.

Знакомые эти без определённого местожительства, извечно пьяные, а иные, подозреваю, покуривают б-г весть что.

Например, дядя Миша, он же – Мишань.

Загадочная личность, которая никогда не была уличена в трезвом состоянии. В прошлом, как гласит молва, Михаил Семёныч был активным сторонником марксизма. Говорят, даже внёс свою скромную лепту в строительство коммунизма чуть ли не во всём мире. Располагал хрущевской недвижимостью и крепкой «ячейкой общества». Но всё это была лишь молва, и было это в далёком прошлом. Нынче же дядя Миш собирает пустые тары из-под Кока-Колы и сдаёт в пункт сбора макулатуры, металлолома и стеклотары.

Дядя Алик, его извечный собутыльник, напротив, человек правых взглядов, ярый антиглобалист, антимарксист и даже антисемит. Зато Анти-Алик, как я его уважительно обзываю, испытывает бесконечное отвращение к табаку (хотя неравнодушен к спиртному в любой его форме и количестве) и кошкам (хоть сам живёт не лучше, чем в самом захудалом кошатнике). Собутыльники, как оказалось, в каком-то роде состоят в оппозиции к друг другу и посему между стаканами вместо тостов образуется у них бурная полемика.

Ну и, конечно, как и заведено с менделеевских времён «соображать на троих», третьим из них является Жора. Дядя Жора – человек неопределённой национальности, а значит, как выразились его собутыльники, – «еврей», без определённых взглядов на жизнь, а значит – философ, и без определённых целей, а значит, своего рода, – фрилансер. В отличие от остальных товарищей, дядя Жора любит помолчать. Умеет он это делать. Получается красноречиво, интеллигентно, глубокофилософски. А в заключение дядя Жора возьмёт, да и вставит какую-нибудь да фразочку, всю глубину смысла которой только спустя недели, а то и месяцы, понимаешь.

Вот такие вот сомнительные знакомые водятся у вашего покорного слуги. Не поймите же меня превратно, никоим образом не душил я с ними коварного зелёного змия. Более того, нелегко непривыкшему человеку находится в окружение людей благоухающими всеми ароматами городских отхожих мест. А познакомился я с ними (боюсь сейчас я кого-то разочарую!) в известном пункте приёма макулатуры. Ходили упорные слухи, что в этом самом пункте, в его огромных кучах смрадных макулатур любой прихотливый книгоед мог отыскать для себя редкие экземпляры. Недолго думая, я и устремился в этот рай. Забегая вперёд скажу, что слухи более чем подтвердились.

Обильно побрызгавшись духами, крепко обвязав нос тряпкой, и шарахаясь от мышей и тараканов, я карабкался по пирамиде книг. Спускался же я с неё в обнимку с Арендт Ханной, Шиллером, Платоновым, Достоевским и другими классиками мировой литературы. Внизу, с огромными мешками за спиной и такими же огромными от любопытства глазами, немного пошатываясь, поджидала меня вышеупомянутая троица.

– А ну покажь что набрал! – потребовал от меня человек в рваном костюме. – Я, кстати, Алик, для тебя – дядя Алик, – представился он позже.

Я, растерявшись, вывалил все книги ему под ноги. Все трое, побросав свои мешки, активно начали перебирать мои книжки.

– «Анти-Дюринг»? – вскрикнул вдруг дядя Алик, найдя в моей куче книгу Ф. Энгельса. – «Анти-Дюринг»! Вот что нынче молодёжь читает! Извращенцы!

Тут вмешался второй, тот, что был с длиннющей, как у Хоттабыча, бородой. Откуда-то из-под этой бороды раздался сперва звонкий и одобрительный хохот:

– Слышь, Алик, а молодой-то человек правильные книги отобрал, понимает, что без материалистической философией ведь никуда!

– Протестую! – не на шутку взвился первый. – Не прочитав, не осознав Карла Дюринга как ты смеешь браться за «Анти-Дюринга», подлец!

Чуть ли не полез он драться со мной. Его очень деликатно остановил третий:

– Будет вам, господа! – успокоил он обоих. – Молодой человек ведь ещё в поисках.

– А что собственно тут искать-то? Энгельс уже давно за всех нас нашёл и выявил эклектический характер и научную несостоятельность теорий твоего механика Карла! – смачно отчеканив каждое слово, бородатый мужчина ткнул пальцем в грудь первого.

То ли от ранее выпитого, то ли от тыканья пальцем, но дядя Алик завёлся пуще прежнего. В свою защиту стал он приводить слова, обороты которых я доселе никогда и не слыхивал. Тут и «философия действительности» Карла Дюринга, и его «время», которое почему-то оторвано от пространства и материи, и мир, что не имеет конца, но есть начало во времени.

Пользуясь моментом бурного диспута, я, собрав с пола свои книжки, ускользнул на волю.

Так я имел честь лично познакомиться с падшими, но не упавшими интеллигентами.

Теперь же я взял себе в привычку регулярно посещать сие «просветительное заведение», а отбор книг производить строго по рекомендациям моих трёх сомнительных знатоков.

Талант ведь, как известно, не пропить.

Каблук

Редкий мужчина не влюбится в девушку, шарящую в футболе. А если она ещё и статистику своей команды помнит, каждого игрока в лицо знает, всех чемпионов УЕФА на память перечислит, а кумиров своих чтит не за их стильные причёски, а за мастерство, то такую не грех и засватать.