Владислав Уруков - Правовое регулирование векселя в российском гражданском праве

• Название: Правовое регулирование векселя в российском гражданском праве
• Автор: Владислав Уруков
• Жанр: Отраслевые издания
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-388-8

Автор настоящей работы – Владислав Николаевич Уруков, кандидат юридических наук, профессор, заведующий кафедрой гражданских правовых дисциплин юридического факультета Чувашского государственного университета им. И. Н. Ульянова, заслуженный юрист Чувашской Республики.

В работе рассматриваются отношения, возникающие в результате выдачи векселя, вексельного обращения, место векселя в системе общегражданских обязательств, освещаются наиболее актуальные проблемы правового регулирования векселя в российском гражданском праве.

Для научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов, практикующих юристов, предпринимателей, а также всех интересующихся проблемами вексельного оборота в России.

---

Хирограф имел все характерные признаки простого векселя. Документ составлялся в первом лице и подписывался должником. При этом подписавший документ обязан был платить по нему независимо от того, получил ли должник, подписавший расписку, какую-либо сумму денег. Следовательно, обязательство подписавшего документ возникало независимо от основания, по которому выдавалась такая расписка. Обладатель хирографа вправе требовать исполнения того, что написано в долговых документах независимо от каких-либо обстоятельств, в том числе личностных отношений между кредитором и должником. Положение должника по хирографу аналогично положению векселедателя простого векселя, а положение обладателя или кредитора – положению векселедержателя. Как и векселедатель в простом векселе, должник, подписавший хирограф, обязан оплатить по нему определенную сумму независимо от основания (causa). Держатель хирографа, как и векселедержатель, имеет право требовать уплаты по хирографу, который от современного векселя отличался только тем, что не обладал передаваемостью. Вместе с тем не следует забывать, что вексель в средневековой Италии первоначально не обладал свойством оборотоспособности. Таким образом, можно предположить, что итальянские купцы первоначально использовали простые векселя подобно хирографам. Следовательно, первоначальный вексель мог быть простым, а не переводным. Как гласит закон диалектики, движение всегда идет от простого к сложному. Поскольку переводной вексель по отношению к простому векселю является более сложным правовым явлением, то он мог возникнуть только после появления простого векселя.

В Институциях Гая (III. 131–132) имеется ссылка на так называемые памятные записи займа, именуемые nomina arcaria: «Эти записи рождают вещное обязательство, а не письменное, так как обязательство возникает только в силу факта выдачи кому-либо денег; уплата же денег дает основание вещному обязательству, а поэтому мы правильно скажем, что эти памятные записи не рождали обязательства, а только свидетельствовали о том, что обязательство заключено». Как представляется, памятные записи займа, выдаваемые в качестве доказательства уплаты долга должнику, имеют отдельные характерные признаки простого векселя, такие, как абстрактность, формальность и в какой-то мере безусловность.

Помимо указанных примеров римское право знало и другие абстрактные обязательства, возникающие в силу одностороннего обещания, например: votum («обет божеству») и pollicitario («обещание в пользу городской общины»). Кроме того, одним из самых распространенных в системе римских абстрактных обязательств были так называемые вербальные договоры (stipulatio). Как отмечает профессор И. А. Покровский, «на основании stipulatio возникало обязательство строго одностороннее: кредитор – только кредитор и должник – только должник. Кредитор может требовать только того, что было обещано. С другой стороны, обязательство из stipulatio есть обязательство абстрактное: оно возникает только вследствие того, что на вопрос кредитора должник ответил „spondeo“ (обещаю, клянусь. – В. У.). Почему должник дал такой ответ – это для stipulatio безразлично, и ссылаться на те или другие отношения, приведенные к stipulatio – на так называемую cousa, – ни кредитор, ни должник не вправе»[10]. Таким образом, стипуляцией назывался устный договор, который заключался посредством вопроса будущего кредитора и совпадающего с этим вопросом ответа будущего должника по обязательству.

Гай характеризует стипуляцию следующим образом (3.92): «Обязательство словами заключается посредством вопроса и ответа, например: обязуешься торжественно дать? Обязуюсь торжественно дать? Дам. Обещаешь? Обещаю. Даешь ли честное слово исполнить свое обещание? Даю честное слово. Ручаешься? Ручаюсь. Сделаешь? Сделаю»[11]. Стипуляция порождала строгое обязательство, которое зависело только от того, что было произнесено. При споре между сторонами какие-либо возражения не принимались. По этому поводу Гай пишет (4.116): «…если бы ты обязал меня стипуляционным образом отсчитать тебе деньги будто взаймы, и я бы не отсчитал; не подлежит сомнению, что я могу от тебя потребовать эти деньги, ты должен их дать, так как ты обязан в силу стипуляции…»[12] Формальные начала требовались и в отношении самого содержания обязательства, которое подлежало строгому буквальному толкованию. Кроме того, формальный характер стипуляции действовал только на участвовавшие в ней стороны, и ввиду этого условия стипуляции не могли быть возложены на третьих лиц. По стипуляции кредитор мог требовать только того, что было обещано.

Таким образом, стипуляция порождала обязательство строго одностороннее. Следовательно, можно с уверенностью сказать, что стипуляция по займу денег имела многие свойства современного простого векселя: одностороннее обещание; абстрактность, т. е. не требовалось какого-либо основания сделки; не играла какой-либо роли в разрешении спора и межличностных отношениях между кредитором и должником; была строго формальной, поскольку исключительное значение имело буквальное значение произнесенного вопроса и ответа; для взыскания по обязательству кредитора было достаточно доказать факт стипуляции. В связи с этим справедливо утверждение профессора И. А. Покровского о том, что «во многих отношениях стипуляция представляла для деловых людей незаменимые удобства (вроде современного векселя): часто ради этих удобств (доказывания, строгость иска и т. д.) стороны и другие обязательства (например, долг из купли-продажи) превращали в обязательства стипуляционные (novatio) – совершенно так же, как в наше время облекают форму векселя. И можно даже определить stipulatio в этом отношении как устный вексель»[13].

Очевиден вывод: векселеподобные обязательства, обязательства с признаками современного векселя, первоначально возникли и развивались в римском праве. Первым векселеподобным документом был хирограф, а обязательство, которое полностью совпадало с вексельным, являлось обязательством из стипуляции. В дальнейшем, вероятнее всего, они были использованы первоначально итальянскими купцами в коммерческом обороте, поскольку разработанная римским правом система обязательств, в том числе векселеподобных, прежде всего, отвечала запросам и потребностям товарного производства. С учетом вышеизложенного полагаем, что первоначальным векселем мог быть только простой вексель, а не переводной, поскольку, во-первых, в векселеподобных обязательствах участвовало только два субъекта – кредитор и должник, и, во-вторых, в природе и обществе движение идет от простого к сложному, т. е. переводной вексель как более сложное правовое явление не мог возникнуть ранее простого векселя. Этой точки зрения придерживается В. А. Белов, правда, с некоторыми оговорками. Он полагает, что имевший хождение в средневековой Италии вексель по содержанию был сходен с простым векселем, а условием возникновения и существования простого векселя является развитие личного кредита. Если он перерастает в вещный кредит, на место простого векселя становится переводной и т. д.[14] Позднее, после римского периода, в начале средних веков появляется третий субъект – плательщик, или исполнитель обязательства, т. е. вексель приобретает черты переводного векселя.

1. 2. Трансформация векселя с VI по XX в.

К началу средних веков относится следующий этап развития векселеподобных документов и обязательств. Примерно с VI в. в оборот был введен письменный документ, по которому должник обязывался уплачивать определенному кредитору или по его приказу[15]. Как указывает профессор Н. О. Нерсесов, «эти бумаги по сути являлись ордерными бумагами. Ордерные бумаги, где, наряду с определенным заранее кредитором, сделана оговорка „по его приказу“», так что должник заранее дает обещание исполнить обязательство как перед первоначальным кредитором, так и перед последующими владельцами, получившими документ от первого. Следовательно, отмечает исследователь, «должник обязан отвечать не всякому предъявителю документа, а лишь такому, который докажет правильность перехода к нему документа с согласия первого». По мнению профессора, происхождение этих бумаг относится к началу средних веков. С VI по XIII в. форма их была следующая: должник обязывался уплачивать определенному кредитору или «cui dederit hanc cautionen ad exigendum», или «aut cui in manu miseris», или «vel cui ordinaveris, vel cui praeceperis». Из приведенных формул видно, что владелец документа, по Н. О. Нерсесову, должен был получить его с согласия первоприобретателя. Следовательно, в каждом случае требовались доказательства правильного перехода документа. Факт существования такого ордерного документа, очень близкого по своему значению векселю, по словам исследователя, упоминается авторитетными немецкими учеными в работах: «Poschinger. Beitrag zur Geschichte der Inhaberpapire in Deutschland»; Eigenbrodt. «Jahrbucher fur die Dogmatik des heutigen Romischen Privatrecht». Ученый приходит к выводу о том, что вексель как ордерная ценная бумага появился в VI в. н. э., т. е. намного раньше, чем считалось. По его мнению, индоссамент для быстрой передачи ордерных ценных бумаг был изобретен только в начале XVII в. французами, поскольку удобнее было установить доказательства перехода путем надписи на оборотной стороне документа; отсюда и название такой передачи – «индоссамент». Таким образом, первоначальным типом был не переводной, а простой вексель, поскольку в обязательстве по ордерной бумаге могли участвовать только два субъекта: кредитор и должник.