Остин Марс - Ангел. Право выбора

• Название: Ангел. Право выбора
• Автор: Остин Марс
• Жанр: Современные любовные романы

Что делать, когда понимаешь, что твоя жизнь тебе не принадлежит? Тебе всего семнадцать, а на твои плечи давит ответственность мирового масштаба, ты должна всему миру, а тебе никто ничего не должен. У тебя нет права на слабость, нет подруг, нет любимого человека. То есть, как бы есть… но права на него ты не имеешь. Жизнь окончательно теряет смысл, мир ополчился против тебя, олимпийские кольца окружают тебя смертельной клеткой, из которой нет выхода! Что делать? Не ангела же звать, в самом деле.

---

Она перевела ещё больше округлившиеся глаза куда-то мне за спину и спросила:

– Ты кто? Ты меня видишь?

– Вижу, вижу, – я обернулся глянуть, что там у меня такое сзади, ничего не увидел и опять улыбнулся ей. – Я твой ангел-путеводитель, навигатор и штурман. Можешь звать меня Слава.

– Угу, – она сгорбилась и вздохнула куда-то вниз, протянула ладонь, – Света. Можешь звать меня «неудачница без будущего».

– Что ж так сурово? – Я пожал маленькую ладонь и стал оглядываться вокруг. – Кстати, где мы?

– В Рио-де-Жанейро, на центральном олимпийском стадионе.

– Ни фига себе, – я внимательнее осмотрелся, заметил на стенах часто встречающуюся картинку, изображающую трёх танцующих человечков и надпись «Рио», кучу людей в спортивных костюмах, преимущественно молодых и нервничающих. Все носились и суетились, всюду мелькали камеры и фотовспышки.

– И какое отношение это место имеет к твоей проблеме? – Я ещё раз оценил её костюм, глянул на причёску. Девушка криво улыбнулась:

– Самое прямое. Вон она я, в белом, – она ткнула пальцем куда-то в первые ряды, я всмотрелся и действительно увидел там Свету, только не в спортивках, а в искрящемся гимнастическом купальнике, подчёркивающем точёную фигурку. Она была такая бледная, что нарисованные косметикой пятна румянца выглядели на её лице клоунским маскарадом, круги под глазами добавляли ещё больше ужаса и вообще, по выражению лица казалось, что девушку сейчас стошнит.

– Что это там с тобой? Тебе плохо? – Я перевёл взгляд на сидящую рядом Свету, она нервно хохотнула и отвернулась, потёрла шею:

– Пошли отсюда, а? Мне это уже осточертело.

Она встала и пошла по лестнице куда-то в коридоры, я пожал плечами и двинулся следом. Мы попетляли по проходам и раздевалкам, мимо ходили люди, я как раз засмотрелся на миленькую китаянку… и в этот момент она исчезла. Да и не только она, все, всё вокруг изменилось, как будто видео мгновенно перемотали на другое время… время, ну да. Я догнал Свету и чуть толкнул локтем:

– А зачем ты время перемотала?

– Оно само, – буркнула девушка. Я поднял брови:

– В смысле? Это не ты только что сделала? – Она остановилась, перестав нестись как угорелая, упёрла руки в бока и хмуро уставилась на меня:

– Я сказала уже, оно само, что непонятно?

– Ничего не понятно, – огрызнулся я, – и больше всего непонятно, почему ты пешком ходишь – спортивная привычка?

Она медленно выдохнула и закрыла глаза, как будто за пару минут знакомства успела меня возненавидеть, облизала губы и тихо сказала:

– Гавриил сказал, что ты мне поможешь, ты всё знаешь и всё умеешь.

– А мне он сказал, что ты объяснишь мне подробности на месте, сама, – я угрюмо сложил руки на груди. – Давай, объясняй.

– Сейчас выйдем отсюда и объясню, – хмуро выдохнула она, дрожащим от нервов голосом. – Меня задрало это место.

– Ну так чего ты тут ходишь, если задрало? Крыльев нету? – скривился я, она обожгла меня таким яростным взглядом, что мне даже не по себе стало и рыкнула:

– Нету! Я обычный человек, в отличии от некоторых!

– Да ладно, – стушевался я. – Что, правда? – Она не ответила, а молча развернулась ко мне спиной и быстро зашагала дальше по коридору. Я смутился, но через секунду взял себя в руки и пошёл за ней. Догнал, хлопнул по плечу и улыбнулся. – Ничего страшного, зато у меня есть. Держись и не пугайся.

И быстро, пока она не успела возразить, подхватил её подмышки и посадил на локоть, как ребёнка – хорошо, когда вес не зависит ни от массы, ни от ускорения. Взмахнул крыльями и улыбнулся, с удовольствием слушая, как она визжит, вцепляясь в мои плечи и шею. Мы пронзили крышу, зависли над городком, постепенно поднимаясь выше, я заметил невдалеке пляж и рванул туда, через секунду опустил свою подопечную на песок и довольно отряхнул руки:

– Круто, а? – она кивнула, поправляя одежду и ошарашенно оглядываясь, я почесал бровь, – странно, если честно, что ты так не можешь. Я сразу мог.

– Гавриил сказал, что у тебя была ситуация сложнее моей и цели благороднее моих, поэтому тебе изначально было дано больше сил.

– Да? – я с недоумением поскрёб затылок, пожал плечами и сел рядом с ней на песок. – Ладно, потом обо мне поговорим. Сначала расскажи о себе, что у тебя случилось, что ты решила обратиться к вселенной с просьбой, которая поставила её в тупик?

– Откуда ты знаешь? – распахнула глаза Света, я улыбнулся:

– Ну я же ангел. Ну так и?

– Да ничего у меня не случилось, – поморщилась она. – Просто достало всё. Окончательно достало и… я так больше не хочу.

Я молчал, ожидая продолжения, с недоумением рассматривал её спортивный костюм, яркий макияж, причёску… она рассматривала собственные кроссовки, как будто тут больше смотреть не на что. Мы сидим на одном из самых невероятных пляжей, которые я когда-либо видел, а ей даже не хочется поднять глаза!

– Эй, ты в порядке? – я толкнул её локтем, она поморщилась, как будто я её вымазал, отряхнулась. Тяжко-претяжко вздохнула, подняла глаза, пару секунд поизучала зелёные холмы невероятной красоты… и разревелась, сквозь слёзы простонав:

– Как же меня всё здесь задрало!

– Что именно? – ещё тяжелее вздохнул я, она не ответила. Я выдохнул, отвернулся и улёгся на бок, вытянув ноги и подперев щеку кулаком. Светка рыдала, волны шумели, две загорелые красавицы в бикини играли надувным мячиком… Я никуда не спешу, у меня вечность времени.

Она наревелась спустя минут десять, немного пошмыгала носом и затихла. Угрюмо посопела в мою сторону и я обернулся:

– Ну?

– Баранки гну! – показала язык она.

– Бездна остроумия, бездна, – серьёзно кивнул я. – Можешь поупражняться ещё, мы с тобой совершенно никуда не спешим. Это, конечно, не всем дано, но если постараешься…

– Совсем дурак? – нахмурилась она.

– Прикидываюсь, – пожал плечами я, – пытаюсь говорить с тобой на одном языке.

– Бездна остроумия, – перекривила она. – У меня проблемы, между прочим, а ты ржёшь!

– Так может расскажешь, в чём они заключаются?

Она набрала полную грудь воздуха, как будто вот сейчас как скажет, как скажет… и выдохнула, угрюмо опустив плечи. Дёрнула уголком губ и прошептала:

– Мне здесь не место. Я это давно поняла, но сегодня это окончательно… Когда меня объявили, я просто поняла, что не выйду. Не стану выступать и вообще ничего не хочу, не только медаль, а вообще. Я не должна была сюда лететь, я не должна была подавать документы на отборочные, я вообще не должна была выходить на ковёр, никогда!

– Почему? – тихо спросил я, она поморщилась и промолчала. Я попытался осторожно сменить тему. – А каким спортом ты занимаешься?

– Художественной гимнастикой, – она выплюнула эти слова как имя ненавистной соперницы, или название блюда, от которого её тошнит.

– А чего так агрессивно?

– Я её ненавижу.

Быстро ответила, не задумываясь, как будто эти слова сопровождали её уже давно.

– Сколько уже занимаешься?

– Всю жизнь.

– Ого.

– Угу.

Тишина, прибой, красотки в бикини. Никуда не спешим, спокуха, расслабься…

– Так, всё, мне надоело. Или ты рассказываешь всё по порядку, или разбирайся сама!

– Не получается у меня самой разобраться, – недовольно поморщилась Света. – Если б получалось, тебя бы никто не звал. Я просто всё остановила и оно теперь повторяется, а ничего не меняется. И всё.

– Фух, – я с трудом взял себя в руки и очень спокойно сказал, – Расскажи мне, что случилось за последний час перед тем, как ты всё остановила.

– Да ничего особенного, – она уселась по-турецки и стала играться песком, пересыпая его из руки в руку. – Сегодня наш первый день, квалификация, все с утра готовились и разминались, всё как обычно. Я должна была выступать, меня объявили… а я поняла, что не хочу. И что готова просто встать и уйти, прямо сейчас, одним поступком перечеркнув все годы тренировок. Но я не имею права это сделать, потому что… потому что просто не имею права. Потому что должна всем – маме, олимпийскому комитету, своей стране, которую опозорю на весь мир… – она криво улыбнулась и приподняла плечи. – Я всем кругом обязана, я должна помнить, что в случае провала я всех подставлю. Вот только ни маме, ни комитету, ни стране нет никакого дела до меня, я им всем должна, а мне никто ничего не должен. Так что выступать я не хочу, а не выступать не имею права. Да и что потом делать – это тот ещё вопрос, – она невесело хохотнула, бросила на меня короткий взгляд и опять стала рассматривать золотистый песок в руках. – У меня же ничего, кроме спорта, нет. Вообще. Я всю жизнь занималась грёбаной гимнастикой, в то время, как жизнь проходила мимо меня, у меня не было на неё времени, не было даже возможности понять, что мне нравится, что приносит удовольствие. У меня был спорт и всё. И если я внезапно решу из него уйти, я просто, – она развела руками со смесью недоумения и ехидства, – просто окажусь трёхлетним ребёнком во взрослом теле, дауном, короче, или как это называется… Я много думала об этом, как ни крути – я уже не смогу просто взять и бросить гимнастику. – Она опять выплюнула это слово, как ругательство, медленно вздохнула, посмотрела на меня. – Мне семнадцать лет. В школе я учусь еле-еле на тройки, потому что почти не хожу туда, мне не до этого. То есть поступить в институт, как нормальный человек, я не смогу, а платить за меня никто не будет. Мне домой лучше вообще не приходить даже, если я решу спорт бросить – меня просто съедят, прямо на пороге.