Федор Метлиций - Созвездие «Обитель Творца». Роман

• Название: Созвездие «Обитель Творца». Роман
• Автор: Федор Метлиций
• Жанр: Русское фэнтези

В болезненном состоянии герой обнаружил себя на иной планете, в более высокой цивилизации. Гуманоиды зачем-то сканируют его сознание. Видят на Земле «низшую расу», на грани очередной мировой войны. Он пугается, что здесь в ответе за все человечество! И если будет опасен, то препарируют и выставят, как монстра. Но, кажется, он понял, зачем сканировали его сознание. Это не был сон? Однажды его друзья-инопланетяне, как обещали, живьем появились на Земле, и… пожалели об этом.

---

Нефертити удивлялась.

– Странная неизвестная нам болезнь – неспособность делать усилия, чтобы найти выход. Вижу, существа этой планеты не обладают творческой энергией. У них какая-то другая энергия.

– Наша энергия – в постоянном творческом усилии! – протестовал я.

Может быть, в иотянах действительно играет энергия, как в первый день творенья. Во всяком случае, их лучащаяся аура несоизмерима с моей. Но эта энергия казалась мне искусственной, наверно, потому, что смотрел из нашей усталости, и даже коренной перелом будет вялым подъемом и уже не поможет преодолеть надорванности.

Известно, что происходит с людьми, захваченными инопланетянами. Сейчас на волоске – моя, единственная жизнь! Для чего они сканируют мое сознание? Чтобы потом вскрыть мозги, что-то в них вынуть, вытянуть какой-нибудь нерв – невыносимо! И дай бог, если отпустят искалеченным. Я итак искалечен кем-то на земле. Лежа на лабораторном столе, я пытался выведать, что они со мной хотят сделать, и бунтовал.

– И у вас применяют насилие?

– Нет. Мы вынуждены, – кротко отвечал Иса.

– Только при угрозе планете, – сухо сказал Муса.

– И морды не бьют?

Иса засмеялся.

– У нас нет таких конфликтов. Но ты нам нужен.

Я умолял:

– Отпустите меня! Почему я? Нас миллиарды.

– Тебя выбрали недаром, – сказал Иса. – Мы узнали, что ты пытался изменить психологию земных существ.

– О чем вы?

Я был пуст, ничего не помнил. Только лежала тень на сердце: кто-то отнял все – мое дело, дорогих людей, саму жизнь. Неужели амнезия? Или это обычное состояние землянина, живущего не принимая во внимание историю.

Они удивились.

– Кроме того, ты честен, и в тебе есть сострадание. Это значит, что ты лучше представляешь ваше племя.

Причем тут честность и сострадание?

– Нет, бесчувствен к другим. Не доверяю бомжам, не подаю им, отвожу глаза. Правда, больно за старушку, укравшую в супермаркете три сникерса, которая была поймана и умерла от позора.

Старушка со сникерсами прошла мимо них.

– Сострадание – не только во внешних признаках.

– Я лентяй, каких мало, валяюсь на диване и обдумываю то, что никогда не осмыслю. Первый лжец на Земле, потому что не понимаю себя! Кот в мешке. Страшно далек от народа! Ничему не верю, равнодушен к окружающему. Не могу наслаждаться радостями жизни, которые открываются любящим. К тому же, не имею идей, всеяден. Хвала тебе, чума!

Они засмеялись.

– Пушкин?

Я изумился. Не сплю ли?

– Не удивляйся, – успокоил Иса. – Такие продвинутые, из других низших планет, собраны в наших библиотеках. Творческие существа, прозревающие наши секреты. Хотя и не осмысленно, подсознанием.

Я и моя среда не давали типической характеристики землян, они принимали мое за типическое. Получалась какая-то маргинальность Земли.

– Неужели по моим обрывкам можете составить целое? Исследуйте всех землян, если на это способны! Они лучше, чем я.

Муса не понимал.

– Ты же землянин.

– У нас люди разные. Есть борцы за мир во всем мире (даже ястребы – за мир), патриоты, либералы, есть вкалывающие «молчуны», и обращенные из юдоли Земли в молитве к небу, и живущие для себя, и бомжи. Я – не помню, кто. Отпустите меня! Я маргинал! Не имею секретов. Не воспитан в среде интеллигентов. Не был в горячих точках. Знаете ли вы, что такое жадность? Нет, вы не знаете, что такое жадность. Я жаден с детства, ибо не доедал.

– Да, их жадность неизлечима, – сказал все знающий Муса. – Их мерки выработаны нищенством молодости, и повышение цен на товары – у вас, ведь, их меняют на «бабло», как ты говоришь? – повергают их в ужас. Мысль, что намного переплатил, лишает сна. Это им невозможно перенести.

Его слова меня покоробили.

– Наш народ не жаден, не пассивен. Жизнь земных существ основана на жестоком выборе и необходимости. Общественная потребность определяет мораль, связывает личность.

– Вот-вот, такие нам и не нужны, – поддразнила Нефертити. Я отчаянно вскричал:

– В моем народе – трепет и испуг живой жизни! Временной, могущей погибнуть. Я плачу, как он печется и убивается по детям.

– Значит, ты знаешь, что ничем не отличаешься от других?

– Наша планета необъятна.

Они глянули в небо, не нашли моей планеты и улыбнулись.

– Тогда тебя не должно быть совсем.

Нефертити смягчила:

– В мельчайшей частице всегда есть бесконечно близкое, как вселенная.

Мне было не до шуток.

– А что потом?

– Если психика землянина слишком примитивна, то он нам не нужен. От тебя будет зависеть, что с тобой делать. Может, и правда, что ты маргинал? Тогда нам не понадобишься. Не бойся, это будет не больно.

Они улыбнулись. Я испугался, не перегнул ли палку.

– Вообще-то нас, маргиналов, сплошь по всей земле. И те, что на свету рампы, тоже маргиналы, только примелькались в телевизоре и от узнавания толпами ощутили в себе величие.

Они снисходительно молчали, словно знали обо мне и Земле намного больше, чем я думал.

Я был согласен. Что здесь подумают о нашей уникальной цивилизации по моим воспоминаниям? По серым струям, в которых лениво плыла моя жизнь. Где типичные представители? Не вспомнил исторических событий, героических сражений, героев, бескорыстных энтузиастов комсомольских времен, отдававших себя общему делу. Хотя про героев вряд ли поймут: зачем допускать конфликты, убийства, чтобы возникали герои?

Но, возможно, их больше интересовала психология, сама по себе, загадочного инопланетного существа?

Я старался быть спокойным. Вообще-то вмиг очутиться в другом месте, даже не на Земле, а на неведомой планете, было невероятно. Я любил командировки, но эта превосходила все. За это можно отдать жизнь.

Они явно хотят что-то от землян. То, что не могу дать. Это меня пугало. Я лихорадочно рылся в пустой памяти, чтобы убедить их. В чем?

Муса что-то сказал Исе. Тот помрачнел. Явно нехорошее на мой счет.

Я пытался что-то доказать. Мне хотелось изменить мнение о землянах.

Да, наверно, сознание мое, как у всех, исторически перелито в сознание некоей Общности, в которой существую, ибо ужас смерти отбивает охоту стоять в стороне гордым одиночкой, кого немедленно может унести в пасть безжалостной природы. Поэтому представления и убеждения Общности всегда сакральны, хотя сама Общность может погубить своих членов.

Неужели я не отличаюсь от основного слоя населения?

И снова, после укола Нефертити, в мозгу вспыхнуло окно воспоминаний, огненной медузой света.

3

Вижу себя в моем кабинете, там отрадно расставленные шкафы с систематизированными мной книгами, журналами на футуристические темы, по разным странам и в целом по планете. Намоленная временем обстановка, чувство достигнутого уюта странно вызывали скуку. Словно знал, что закончу жизнь в этих, таких знакомых стенах. Думал, что делать с этой оравой участников Гражданского союза? Наверно, по долгу службы пытаюсь оживить нашу неповоротливую махину, чувствуя себя проповедником в диком племени не верящих ни во что.

Мой друг Олег, член Совета. говорил, заставая меня над этим занятием:

– Корпишь над программой не знаю-чего? – И по обыкновению болтал: – Человек – кратковременный костер, состоящий из миллиардов костерков в митохондриях, которые умирая и возрождаясь, обеспечивают горение всего костра. Но что его питает, чтобы не погас? Всемирное тяготение? Соборность? Это от тебя не зависит.

Я уклонялся:

– Не хочется все оставлять так, недоделанным.

При Союзе мы создали ассоциацию «Футурополис», систему добровольного партнерства и кооперации, предприятий, научно-исследовательских институтов, лабораторий, образовательных структур, даже сект уфологов, и отдельных людей. И ассоциацию производителей чистой продукции и чистых территорий. Наша задача была – устранить зияния, пустоты заброшенности в промежутках между ними. Они, до сих пор нацеленные куда-то в воздух, здесь могли применить свои силы напрямую на твердой почве, вдруг оказываясь нужными друг другу, встретившись в одной охватывающей всех программе. Каждый независим и в то же время необходим.

Это была концепция, которая должна перевернуть экономику с головы на ноги. Ничего революционного. Такое было еще в легендарное время единения людей и животных, описанное в Библии. Новый, альтернативный проект социальной модернизации – примирения всех разнородных интересов бунтующих сторон в иных условиях отношений.

Захожу в комнату сотрудников. В нашем общественном объединении большая текучка кадров из-за небольшой зарплаты, новый штат исполкома набран случайно, из Фонда занятости, по «резюме» из интернета, по рекомендации знакомых. Это те, без достаточной или востребованной квалификации, кому некуда идти из-за отсутствия социальных лифтов.