Геннадий Бублик - Водярник

• Название: Водярник
• Автор: Геннадий Бублик
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906454-82-9

Мы живем в мире, где нас стремятся привести к некой норме.

Общество выработало своеобразный стереотип нормальности, единообразия. Однако множество людей не укладывается в прокрустово ложе усредненности. Нас окружают странные люди. Порой их действия и поступки выходят за общепринятые рамки поведения и морали. Эти рассказы по большей части о них.

На тех читателей, которым интересны подобные персонажи, и ориентирована данная книга.

---

– А и ничего странного в этом нет. Женщины сами мертвые. И понесли от мертвых. Что можно взрастить в себе и выпустить в этот мертвый мир? Только такое же мертвое. Мертвизна расползается все шире. Уже и ничего живого не осталось в этом мире. Только воздух. Только воздух. Еще живой пока, но и он скоро умрет. И мы с тобой, Кирюша, живые. Потому что ты – ангел, а у меня иммунитет. И боле ничего живого вокруг. А пойдем-ка, милый, в постель.

…И они лежали на супружеском ложе и яростно, апокалиптически любили друг друга. Мокрые, потные тела с чмокающим звуком отлипали и снова приникали. Раз за разом. А вокруг лежал мертвый мир.

Антисказочка о полёте

Горб ему не мешал. Горб был всегда. Как данность. Так привыкают к родинке на щеке и перестают обращать на нее внимания. Правда, приходилось спать на боку, но это было единственным напоминанием о недостатке.

В один из дней, такой же обычный, как и все остальные, он поднял голову и увидел Звезду. Звезда приветливо улыбалась и подмигивала ему. Он удивился. Раньше звезды никогда не уделяли ему внимания. Или он не замечал? Так или иначе, эту Звезду он никогда не видел раньше. А Звезда продолжала все так же приветливо улыбаться. Она даже коснулась его щеки своими ласковыми лучами.

От этого ли прикосновения или от чего другого он ощутил легкую боль в спине. Что-то происходило с горбом. Он не только болел. Горб покраснел и начал увеличиваться в размерах. Словно нарыв. И так же, как нарыв, в итоге прорвался. Но излил не потоки зеленовато-желтого гноя. Большие белые крылья.

Он взмахнул белым великолепием, прислушиваясь к новым ощущениям. Сделал шаг, без разбега, высоко подпрыгнул и – взлетел. С каждым взмахом и без того большие крылья продолжали расти. Они легко держали его в воздухе. Стремительно, по туго закрученной спирали он устремился ввысь. К поманившей его Звезде.

Ничего не существовало более. Только он и зовущая Звезда. Он рвался к ней с такой силой, что, казалось, душа прорвет телесную оболочку и растворится в свете Звезды.

Он совершенно не обратил внимания на росчерк высоковольтных проводов на своем пути. Это было ошибкой.

Беспорядочно кувыркаясь, он рухнул на землю. В грязь. Боли в сожженных крыльях он не ощущал. Болело сердце. И еще были в сердце горечь, сожаление и обида. Обида на концлагерный барьер высоковольтных проводов. И горечь, что не удалось коснуться Звезды.

А Звезда все так же приветливо продолжала улыбаться и подмигивать всей вселенной. Его падения Звезда не заметила.

Экспансия (вариант возможного будущего)

Пробуждение

В постели рядом со мной лежала свинья. Не симпатичный (условно) маленький розовый поросенок, а полноценная взрослая свинья. И, судя по длине щетины и серому цвету шкуры, дикая. Свинья ворочалась и довольно похрюкивала во сне.

«Надо же такому присниться», – не осознавая спросонья реальность происходящего, подумал я и постарался снова уснуть. Как ни странно, – удалось.

Причиной следующего пробуждения было неудобное положение. Чувство было такое, словно тело скрутили в тугой клубок и нет возможности выпрямиться. Взгляд упирался в слабо пропускающую свет серую поверхность, плотно лежащую на лице. И это явно не была простыня, которой я укрылся, ложась вечером спать.

Попытался отбросить серую завесу рукой, но не смог пошевелить ею. Более того, мой мозг, будто не понимая, чего от него требуют, отказывался посылать приказы рукам. После череды безуспешных попыток я не то чтобы смирился, – решил немного передохнуть. Затем, напрягая все мышцы тела, вновь попытался вырваться из этого плена. Внезапно (я не ожидал этого так скоро) серая преграда с легким треском лопнула (разорвалась – так будет точнее), и я вывалился наружу.

Я лежал на подушке, на кровати в своей спальне. Обстановка была насквозь знакомой, но что-то изменилось… Всмотревшись, понял, – все предметы приобрели нехарактерный для них синеватый оттенок. От линялой голубизны женских теплых рейтузов до глубокой синевы предгрозового неба.

Повернув голову, увидел, что свинья лежит на прежнем месте, но не серая, как при первом пробуждении, а насыщенно красная.

«Что за хрень?» – подумал я и легонько, осторожничая, толкнул спящую свинью… головой!? Руки по-прежнему не повиновались. И внезапно, скользнув взглядом вниз, вдоль туловища, я с ужасом осознал, что рук у меня нет. Как, впрочем, и ног. Есть только туловище. Змеиное, покрытое чешуей.

– Шшшшшто случилоссссссссь? – вопрос повис в воздухе, поскольку в этот момент свинья, проснувшись от моего толчка, обратила рыло в мою сторону и со словами: «Доброе хрютро!», распахнула маленькие глазки.

– Иииииииииииииииииииииииииии!!! – пронзительный поросячий визг взорвал мозг.

С легкостью, которую было трудно предположить при таких габаритах, свинья слетела с кровати. В ее крохотных, заплывших жиром глазках разгорался яростно-злобный настоянный на страхе огонек.

«Я – змея. Я сохраняю покой», – всплыли в памяти слова из песни гуру молодежи 70-х прошлого века. Одновременно высверком молнии в мозгу пронеслось слышанное или читанное когда-то и где-то – свиньи, особенно дикие, с удовольствием поедают змей.

Тело действовало на автомате. Скользнув ужом (каламбур, блин!) с подушки на кровать, с кровати на пол, я устремился прочь из спальни.

Моя противница и бывшая соседка по постельному ложу (я надеялся, что не любовным утехам) оказалась не менее прыткой. С грацией беременной слонихи она устремилась вслед. Топот копыт отдавался во всем моем теле, плотно прилежащем при движении к полу.

Благословен будет тот, кто изобрел паркет и тем более – паркетный лак! Ноги свиньи разъехались, и она, падая, лишь успела двинуть меня копытом, придав ускорение. Меня завертело на скользком полу и со всего размаха шваркнуло головой о ножку журнального столика, на котором у нас стоит телевизор.

Свет померк.

Под столом

Пришел в себя опять-таки от неудобного положения. В голове бесновался пасхально-колокольный перезвон. Позже я обнаружил и изрядную, размером опять же чуть ли не с пасхальный кулич, шишку. Телом непонятно как разместился между ножек журнального столика. Попытался выползти (мозг пронзило дежавю) и окончательно пришел в себя от грохота телевизора. Аппарат сверзился на пол, в результате моей попытки освободиться из подстольного плена.

В спальне я был один. Из соседней комнаты и кухни не доносилось ни звука. Жена в ванной? Либо в Политотделе? Политотдел – тесная кабинка, типа избирательной, с урной для голосования, а у нас там стоит унитаз, и лежит стопка нечитанных газет. При современном ритме жизни – единственное место, где можно спокойно почитать прессу и не спеша обдумать прочитанное. Отсюда и семейный эвфемизм – Политотдел.

Взглянул на «Ориент» на руке. Настоящий Джапан! Мне его лет двадцать назад привезли из Эмиратов, и до сих пор ни одного ремонта. Не отстают и не забегают вперед. Как Куранты на Спасской башне. Таким ходом отличались в Советские времена часы «Командирские». Стрелки показывали 7.30. Ясно – умчалась на работу, не растолкав меня.

Прошелся по комнате. Помимо сброшенного мною телевизора, «Шарпа» малазийской сборки, на полу валялась опрокинутая на бок прикроватная тумбочка жены. Из распахнутой дверцы высыпались всякая мелочь, столь необходимая в жизни любой женщины. Кровать не заправлена, и это очередная странность. На своей подушке увидел кожистую скорлупу яйца, из которого вылупился. Или вызмеился? Значит, не привиделось? Значит, не дежавю? Я действительно на какое-то время превратился в змею?

В этом случае кое-чему нашлось объяснение. Например, цвету предметов. У змей тепловое зрение, они видят окружающее в зависимости от температуры, излучаемой предметами. Потому вещи я видел окрашенными в холодный синий цвет, а свинья… тьфу!., любимая знойная жена, конечно, полыхала красным.

Но почему свинья!? Я люблю жену и не то что обозвать, но даже и помыслить ее свиньей никогда не позволял себе. Еще можно понять, если в постели со мной оказалась бы симпатичная морская свинка… Стоп! При виде морской свинки у змеи (меня) вполне мог проснуться инстинкт охотника, и я мог попытаться заглотить ее… или тогда уж – розовокожий поросенок. Но свинья!

В кухне на столе лежала записка. «До тех пор, пока не разберешься с проблемой, ноги моей в этой проклятой квартире не будет!».

Наскоро перекусив, я уже собрался бежать на работу, но вовремя вспомнил – сегодня суббота.

В квартире было душно, и я приоткрыл балконную дверь для проветривания.

Отрицательные стороны закаливания организма

Подсев к телефону, попытался разыскать жену. Скорее всего, она ушла к родителям. Там у нее был оборудован запасной аэродром, куда она крайне редко совершала вынужденные посадки. Я уже говорил, что очень люблю свою благоверную. Живем мы не то чтобы душа в душу, но без долговременных конфликтов.