Татьяна Хмелевская - Осуществление ожидаемого. Критический анализ Библии. Уроки теоретической мудрости

• Название: Осуществление ожидаемого. Критический анализ Библии. Уроки теоретической мудрости
• Автор: Татьяна Хмелевская
• Жанр: Философия

Второе пришествие Христа волнует человечество вот уже две с лишним тысячи лет. Эта проблема может быть разрешена только самой Библией. Для объяснения всей загадочности её «великого дела» она хранит в себе метод исследования, невидимый при простом чтении. Этим специфическим методом «книга книг» поворачивается к людям неожиданной стороной, представившейся своим непорочным рационализмом с его рефлексивно-продуктивным знанием. Изнаночная сторона уступает место лицевой стороне, форма – содержанию.

---

Религиозный образ, внешняя сторона учения, одухотворяясь, превращается в одно, единое по смыслу, логическое пространство, называемое небом или Царствием Божием, в котором и обитает «Сын» законной «жены», которому в книгах первой, законодательной, части «великого дела» даны образы Ноя, Авраама, Иакова, Израиля, Иосифа, Давида, Самуила и многих других. Одновременно эти образы являются прообразом новозаветного Бога Отца. Когда люди эти два образа пытаются соотнести с человеческой родственностью, учение, преломляясь в кривом зеркале традиционных верований, искривляется и превращается в хилого, нежизнеспособного уродца. Он и по сей день жив, но едва дышит исключительно и благодаря общечеловеческим пристрастиям ко всему сверхъестественному, которое, как известно, не терпит ясного, естественного света, рождённого критической работой человеческого разума.69

В современной философии сформировалось полнокровное определение понятия: «Понятие… является универсальной формой и продуктом отражения общего в вещах и связях между ними (выделено. – Авт.). Научное понятие отличается наиболее глубоким проникновением в сущность, отображением законов природы и общества…. Понятие – элементарная клеточка концептуального знания об объекте отражения (о вещи, её свойствах и отношениях), выделяющая его существенные характеристики. В отличие от знания в форме представления, понятие есть расчленённое на признаки знание о предмете… Понятие – целостная совокупность суждений, т.е. мыслей, в которых что-либо утверждается об отличительных признаках исследуемого объекта, ядром которой (целостной совокупности. – Авт.) являются суждения о наиболее общих и в то же время существенных признаках этого объекта».70

Как видим, суждение о понятии у пророков имеет большое сходство с современным его пониманием. На основании такого определения понятия мы приходим к заключению о том, что авторы первой законодательной или программной части «великого дела» (а это VII—V вв. до н.э.) о понятии знали ровно столько, сколько нужно было для создания учения с его «твёрдым основанием». Они уже понимали его философскую ценность в качестве «элементарной клеточки». Понятием они ответили на вечный философский вопрос – «что есть истина». Если первые натурфилософы за единую основу избирали воду, огонь, атом и другое, то пророки единой основой своему учению в качестве единого принципа сделали живой дух, которым мыслится учение. Тем самым они утверждают великое предназначение в развитии знания об окружающем мире человеческого разума: «Философское познание есть познание разумом посредством понятий».71 Этим объясняются призывы «причастников божеского естества» к познанию, исследованию и вниканию в их творческое наследие.

На различении имён стоит весь закон и вся вера, которая теперь не та религиозная, обнадёживающая вера, которой обольстился верующий мир, а образ доказательного, теоретически обоснованного, рефлексивно-продуктивного знания. 1Тим 4:16. Ик 1:16,22,25. 1Пет 1:9—12. Псал 118:117. Евр. 11:1.

Если религиозное чувство с его верой в сверхъестественное, опирается на традицию, доводы которой разрослись из мнений множества авторитетных лиц, то библейская «вера» – результат простых, теоретически обоснованных исчислений, в смысле, рассуждений. Такого рода исчисления – свидетельство высокой культуры с её дискурсивным типом мышления.

Таким образом, слово «вера» – маска, под которой прячется термин «знание».

Приведу некоторые высказывания о Боге, с которого и которым через его понятие снимается противоречивый дух мистических заблуждений.

1. «Бог Отец может избавить от лукавого», т.е. от Дьявола или Сатаны. Мф 6:13. Лк 11:4.

Располагая теорией познания, нам уже не приходится рыться в Библии с целью выяснения значения имени «Дьявол», который является противником того, что названо Богом. Структура учения, его фрагментарность и образность языка говорят о том, что понятием читатель Библии, а тем паче, её внимательный исследователь освобождаются от навязчивого духа религиозного заблуждения и его иррациональной картины мира.

2. «Один Бог, и нет иного, кроме Него» Мк 12:32.

Действительно, в узких рамках учения понятие – одно и единое основание учения с его единой сферой влияния, его основополагающий принцип духовности и познания.

3. «Бойтесь того, кто по убиению, может ввергнуть в геенну» Лк 12:4,5.

Понятийный дух имени «Бог» и «Сын» разрушается субъективным, чувственным восприятием библейских текстов. Безосновательная, формальная интерпретация образа и есть та «геенна», о которой говорит автор. «Геенна» – иносказательный образ алогично интерпретируемой внешней стороны учения без последующего её оплодотворения стволовым понятием духа. Мф 7:22—29. 1Кор 3:10,11.

4. «Отец твой в тайне. Он, видящий тайное, воздаст тебе явно» Мф 6:6.

Понятие имени «Бог» в текстовом формате находится в тайне, т.е. в секрете: «Бог явился во плоти». Иными словами, философская величина преподнесена миру обёрнутой в покрывало, на религиозном языке, который для людей без его теоретического истолкования является «чужестранным». А потому апостол Павел требовал его истолковывать. «Сколько, например, различных слов в мире, – говорил он, – и ни одного из них нет без значения. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец… А потому развивай в себе дар или способность истолкования» 1Кор 14:10—13.

Благодаря «чужестранному» или «незнакомому языку» Бог, как понятие пребывает в тайне. Оно людям невидимо по причине непонимания ими этого языка. А мир понял тайну Бога по традиции, по привычке. Он якобы находится на небе так высоко, что невидим для человека. Но при этом он рядом с каждым из нас, он видит всех нас одновременно. И как это можно представить и совместить с обычной, обыденной логикой?

5. «Бог Отец истинен… Бог Отец имеет жизнь в самом себе… Слово Божие есть истина…. Бог Отец праведен и мир Его не познал…. Никто не может прийти ко мне, если не привлечёт его Отец… Я и Отец – одно…» Ин 9:33; 17:1—8: 4:23,24; 5:26; 17:17; 6:44,45 и т. д. Иррациональный дух этих характеристик Бога разрушается понятием конституирующих для учения имён. Через понятие постигается содержание учения, его стратегическая цель и текущие задачи. Открывается истинное лицо всех тех, кто исполнил «волю всемогущего творца». Теперь они для нас не заскорузлые фанатики, не безграмотные рабы, питающие надежды на неосуществимое благо. Они – великие мыслители, гении восточной культуры эпохи греческого классицизма. Те самые мудрецы, которые стали предвестниками европейской цивилизации.

6. «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле в пророках, в последние дни эти говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил» Евр 1:1,2. 1Кор 10:1—11. Деян 10:36. 2Ин 14:10—24.

Пророки в своей программной части «великого дела» о будущем «Христе» писали образно, метафорично, языком красочных аллегорий. Павел первую часть дела назвал «будущим благом». Иными словами, вторая часть учения должна утвердить этот единый принцип, заключающийся в юридически обоснованной практике жертвы простого смертного человека. Значит, пророки или творцы «великого дела» составили его программу или план осуществления, рассчитанный на многие века. Эта программа состоит из двух частей: завещательной и исполнительной. Если «твёрдое основание», как метод исследования был всего лишь предначертан в образах и символах, то второй частью он приведён в надлежащее исполнение: «Я пришёл не нарушить закон и пророков, но я пришёл исполнить его». Как он это сделает, мы узнаем чуть позже.

Замечаем, что апостол Павел рассуждает и выстраивает свои выводы в строгих рамках теории познания, в которых имена «Христос» и «Бог Отец» точек соприкосновения с обычным человеком и всезнающей Личностью не имеют. В его плоскости понимания, «Христос» – краеугольный камень, на котором всё здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм…», в храм теоретически аргументируемой истины, что подразумевает рационализм. Ефес 2:20—22.

7. «Павел, апостол, избранный не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом, воскресившим его из мёртвых» Гал 1:1. Получается, что «Христос» и его «Отец» – не Личности и не их образы. Тогда, кто или что они? В контексте теории познания эти имена не могут быть ничем иным, как только понятиями. Отсюда вывод: Павел – философ-теоретик. Он развивал и сохранял принципы теоретического типа мышления – как первоосновы в достижении совершенного или объективного знания об окружающем мире. «И слово моё и проповедь моя, – пишет он, – не в убедительных словах человеческой мудрости (о нашем Боге. – Авт.), но в явлении духа и силы (его разумения. – Авт.), чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией (на силе понятия. – Авт.). Мудрость же свою мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящего. Но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей века сего (учёных-креационистов с их традиционным для религий мира мифологическим типом воззрений. – Авт.) не познал; ибо, если бы познали, то не распяли бы Господа славы….» 1Кор 2:1—10.