Владимир Коркин (Миронюк) - Взломанная вертикаль

• Название: Взломанная вертикаль
• Автор: Владимир Коркин (Миронюк)
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-80-7534-036-8

«Взломанная вертикаль» показывает противостояние журналистов и чиновников минувшей поры. И не только. Главный герой журналист Виссарион Стражин. Несмотря на то, что герой является собирательным образов, в романе немало эпизодов из жизни писателя. На страницах книги можно найти немало интересного как из жизни той поры, так и нынешней – т. н. рыночной «экономики»

---

Грамотную девушку взяли в колхоз счетоводом. Красивая молодая украинка приглянулась недавнему фронтовику, комиссованному по ранению и контузии. Это был завидный по тому времени жених, выпускник финансового техникума. А Надя уже рвалась на фронт, ей хотелось посчитаться с ордой немецких захватчиков, железной пятой придавивших и её родную Украину. Кроме украинского, русского она прекрасно знала и польский язык, в гимназии учила немецкий. В военкомате её предложение пойти воевать на фронт, встретили с одобрением. Спустя время узнала: её хотят отправить в учебку, овладеть специальностью радистки. Она понимала, что ей придётся действовать в немецком тылу. И хорошо, она будет мстить захватчикам. И лелеяла надежду, что её усердие отметят в руководстве, а со временем помогут найти маму, брата и сестрёнку. Надя уже знала, в каком месяце её отправят в учебное подразделение. Да тут вокруг неё юлой начал крутиться бывший фронтовик, горячо полюбивший девушку. Сделал предложение: выйти за него замуж, создать семью, его родители ничего не имели против. Наденька честно призналась, что Илларион ей люб, но она уже под крылом военкомата. Срочно сыграли свадьбу, и офицер-фронтовик углубился в недра военкомата, требуя оставить в покое его жену, ему, инвалиду войны, нужен уход. Добился своего. Вычеркнули Надю из списка призываемых в Армию. На всякий случай, чтобы местные власти не причиняли их молодой семье притеснения, они уехали в дальнее село, в богатый колхоз. Оказывается, его основали поволжские немцы. Завидное было у них хозяйство. Здесь умная молодая женщина, да ещё и бывшая студентка института, быстро выросла от бригадира до бухгалтера, а потом и заместителя председателя колхоза. Жить бы им да радоваться, уже и сын Виссарион родился. Ан нет, заносчив оказался Илларион, не мог смириться с тем, что им руководят немцы. Ну, как же, он был фронтовиком, воевал с этой фашистской нацией. Ерепенился, хорохорился. И настоял вернуться в родное село. Уж и война ушла в прошлое, жить бы в доме отчем, радоваться. Да вот Надя всё настойчивее просила его помочь отыскать её родных, угнанных с Украины в Сибирь. Помогли местные власти фронтовику: Марта Ивановна, мать Нади, её брат Семён и сестра Галина живут и работают в Салехарде. Как же по ним истомилось молодое сердце женщины! Упросила мужа махнуть в это треклятое Заполярье. Тот списался с горисполкомом, а там как раз свободна вакансия финансиста, как раз по его специальности. Ему пообещали и должность в исполкоме, и жильё для его семьи. Летом девятьсот сорок седьмого года их семья с переселенцами, ехавшими на Север на заработки, плыла на барже, в то далёкое далека. Тянули баржи катера, в прошлом привлекаемые к боевым действиям против врага. Как же замерло сердце Наденьки, когда увидела на салехардском дебаркадере дорогих ей родных людей. Слезы горечи об утраченном житье-бытье на родной украинской земле, смешивались со слезами радости от долгожданной встречи. Несколько дней семья Надежды ютилась в однокомнатной квартирке, вкопанной почти по окна в землю, чтобы зимой мороз не пробирал людей до самых костей. Здесь, в этой великой убогости, ютились, как могли, мать и сестра. Понадобилось несколько дней, чтобы Иллариона приняли на работу в исполком и выделили жильё – половину коттеджа на две семьи. Она воспитывала Виссара, на ней был дом. Они жили очень даже сносно. Неплохо устроился Сёма: был экспедитором в продовольственном орсе рабочего снабжения, а когда женился на дочери вдовы, рулившей в этом орсе бухгалтером группы товаров, то был поставлен продавцом магазина «Мясо-рыба». В общем, скоро его молодая семья ни в чём не нуждалась. Трудно давался хлеб насущный Гале: её поставили в рыболовецкую бригаду тянуть с другими сети. Училась в вечерней школе. После семилетки поступила в финансово-экономический техникум, что аж в Томилово – центр области. Старательную работницу, студентку-заочницу вначале приняли рабочей рыбоконсервного комбината, вскоре назначили бригадиром, а после окончания первого курса техникума стала мастером. И на одном из вечеров отдыха в городском Доме культуры, за ней начал ухаживать бывший фронтовик. Григорий в Сберегательном банке был мастером на все руки: ремонтировал пишущие машинки, телефоны, счётные машинки, замки сейфов, электропроводку содержал в исправном состоянии. Словом, незаменимый человек. Слава о нём шла по всему городу, и в случае надобности именно его приглашали устранять неполадки или ремонтировать любую технику. Обходительный, внимательный, умный и видный мужчина завладел сердцем Гали. И по его рекомендации приняли Галю в Сбербанк оператором. Вскоре состоялась свадьба. Первое время жили в полуземлянке. Здесь пришло в семью большое горе: простыла дочка Валюша и умерла. Спустя некоторое время им выделили однокомнатную квартиру с кухней на Центральной улице, напротив городского стадиона. С ними и жила Марта Ивановна. У четы здесь появился сын Георгий. Вот так обосновались в Заполярье ссыльные из Украины.

Едва минул год, как семья Нади обустроилась в городке, как Илларион уехал на родину в отпуск, и больше сюда не вернулся. Последние месяцы перед его отъездом Надя нередко ссорилась с мужем: тот то и дело допоздна задерживался на работе, от костюма веяло женскими духами, на замечания жены реагировал полуагрессивно, давая понять, что это он хозяин в доме и не ей, домохозяйке, учить его. А в его родном селе к нему прикипела школьная любовь, разорвавшая семейные узы. И в самом тяжком положении оказалась Надя с сыном: ей предложили убраться из коттеджа. Надежду принимали в школу преподавателем начальных классов, но о квартире не вели речи. А в узле связи оформили оператором и выделили комнатушку в доме связистов. Крохотное помещение под лестницей. Печка буквально жрала поленья. А летом Надя второй раз стала матерью, родив Юлия. Манная каша, перловый суп на свином сале, вываренные темные макароны с тем же свиным сало, сухие картошка, морковь. Для Юлия покупала коровье молоко у чистоплотных татар. Едва перебедовали первую зиму. Осенью ей повезло: со второго этажа съехала семья моториста почтового катера, получившая добрую квартиру. О, как молила Надя Господа за великую милость, право жить в однокомнатной теплой квартире с двумя сыновьями. Правда, чтобы беречь дрова, готовила еду в прихожей на две семьи, на керосинке. Теперь в её распоряжении был отгороженный закуток в общем сарае, где хранились дрова, керосин, зимой изредка появляющееся в рационе мясо и рыбу. У Нади возросла нагрузка, выполняла теперь более оплачиваемую работу. Наняла на свои крохи нянечку по уходу за Юлием. Несчастная молодая женщина, получившая увечье лица в интернате, уборщица в узле связи, с удовольствием принялась помогать Наде поднимать на ноги её ребятишек. По осени, когда праздновался Великий Октябрь, Надя с подружками по работе пошла первый раз на танцы в городской дом культуры. Тут и повстречал красивую украинку Пётр, родом из Харькова. Он, помощник машиниста паровоза, отбыл восемь лет лагерей в Гулаговской системе, строя знаменитую железную дорогу на Надым. 501-я стройка вымотала ему душу несправедливым приговором, который он схлопотал через дикий оговор машиниста паровоза и кочегара, которых поймали на воровстве муки из эшелона, привёзшего в Сталинград продукты питания. Показания двух негодяев оказались следователю достаточными уликами, чтобы посадить за решетку коммуниста. Никто не проверял его сведения, где он был и что делал. А те оговорили, а как же: им что ли одним париться в лагере, а почему бы не предоставить такое удовольствие и помощнику машиниста, тем более – человеку партийному, пусть тоже понюхает параши. Да, бесчисленные лагерные унижения, в основном от надсмотрщиков и вертухаев, ожесточили его сердце. Но за тысячи километров от родины он встретил почти землячку. Красивую, добропорядочную. Двое детей Нади его не смущали: молода пока, нарожает пацанов и ему. А заработки на железке были тогда очень даже приличными. Надя, невзирая на протесты матери, дескать, берёшь в мужья человека почти на двенадцать лет старше.

– Доню, так он скоро будет стариком. Ты молода, красавица, таких дивчин берут сейчас, после войны и с тремя и четырьмя детьми, мужиков мало, а женщин пруд пруди, – отговаривала Марта свою дочь, когда приходила к ней в гости. – Он же лагерник, у него душа оскорблённая. Повремени, а?!

– Мамо, ты хоть представь, каково мне тянуть лямку и на работе, и выхаживать Виссарика и Юлия. Я из сил выбиваюсь. Он, по всему видать, человек хороший. Пусть живёт со мной, тем более, что зовёт меня в загс.

Непросто складывались отношения между детьми Нади и Петром. Он считал, что чем будет строже с детьми, тем они вырастут более послушными. Потому даже за мелкие проделки ребятишек спрашивал на полную катушку. Малого шлёпал по мягкому месту, старшему давал затрещины, иногда прикладывал ремень к детским штанам.