Геннадий Табаков - На виражах жизни

• Название: На виражах жизни
• Автор: Геннадий Табаков
• Жанр: Русское современное

«Жизнь – не только то, что человек прожил, но и то, что он помнит, и то, что об этом рассказывает» Габриэль Гарсиа Маркес.

---

В своих мечтах я представлял себя то лётчиком гражданской авиации, то инженером. Впервые я увидел самолёт в восемь лет, это был кукурузник, опрыскивающий поля химикатами, который садился прямо на поле.

Мы, бросив коров, бегали смотреть на самолёт как на диковинку, хотя на всех рисунках про войну я обязательно рисовал самолёты. Настоящий лётный шлем, очки и планшет видел я только в доме Сергея Михайловского, учившегося со мной – отец его, бывший лётчик, привёз их с войны.

Как тогда хотелось заглянуть внутрь самолёта, а ещё больше тянуло подняться в небо и пролететь над землёй, посмотреть на неё сверху, но близко к нему не допускали, и оставалось только об этом мечтать.

Когда играли в войну, всегда был командиром. Как то само собой получалось, что все игры, походы на рыбалку, за ягодами, за первыми подснежниками или ярко-оранжевыми цветами «Жаркими», за диким луком «Слезуном» в горах или щавелём на лугах, организовывал я.

На весенних каникулах стало традицией ходить на гору Мохнатуха. Поднимались на вершину, с которой обозревали город и окрестности, или просто катались на задницах по рыхлому оставшемуся снегу в горной лощине, помня о рассказах старших, что здесь погиб мальчик, сорвавшись со скалы – это нам казалось героизмом!

Одной из традиций было каждую весну проводить, чуть ли не настоящие войны, между городскими и оторвановскими (п. Оторвановка) мальчишками на сопках в пойме речки Поперечки.

Сначала это были просто игры в войну, переходившие в кулачные потасовки, которые из года в год переросли в настоящий конфликт, вовлекающий все новых и новых людей.

Как-то незаметно в битвах стали применять и огнестрельное самодельное оружие (поджиг). Я, как командир городских, выделялся среди своих тем, что носил кожаную портупею (подаренную братом) и двуствольный пистолет (поджиг), который я отлил из алюминия.

Это обязывало меня при наступлении быть впереди, а при отступлении бежать последним, сдерживая наступающих выстрелами с коротких остановок. После одной из таких коротких остановок получил попадание камнем в спину, это сразу придало мне такие силы, что оказался впереди отступающих.

Этот камень я вспоминал всегда, когда перед сменой погоды начинала ныть и болеть спина, являясь для меня своеобразным барометром. Уже, находясь на пенсии, впервые сделав в госпитале снимок позвоночника, у меня обнаружили смещение позвонка, боли от которого принимал за ревматизм.

Были и у других ребят травмы, в том числе и огнестрельные, что в дальнейшем, не без участия милиции, остановило эти боевые действия, но не примирило стороны.

Вообще преобладали в детской жизни такие игры, как лапта и городки, чижик и клёк, так как были массовыми, но играли также в кости бабки, на деньги в чику или в пристенок, по монетам били свинцовой битой (чикой), чтобы перевернуть их, поэтому они часто тогда были выгнутые.

Большой популярность пользовалась лянга – кусочек кожи с пушистым мехом, привязанный к кусочку свинца, как парашютик летал вверх и вниз от ударов ноги под счёт окружающих.

Все это вносило нашу жизнь разнообразие, помогало телу развиваться, что, к сожалению, стало отсутствовать позднее, с появлением телевизоров и, особенно, компьютеров.

Став старше уже больше играл в футбол или в волейбол, мячи были дорогой редкостью и очень береглись мной. В футбол играли прямо на травяном поле за железной дорогой.

Команды комплектовались ребятами, живущими в разных районах города, разного возраста, лишь бы хорошо играли. Часто играли на интерес, победители выигрывали мороженое. Мне мама давала деньги на мороженое и кино только раз в неделю, поэтому рвение в игре было неописуемым.

Ярким моментом в детстве была поездка с мамой во время зимних каникул в гости к старшему брату Михаилу, который жил в п. Сары – Шаган. Это была вторая моя поездка на поезде.

Первая была в трёхлетнем возрасте, когда мы переезжали в Шемонаиху и которую я совсем не помнил, кроме чёрного паровоза с длинной красной трубой.

Здесь же я восхищённо смотрел на мелькавшие за окном вагона бесконечные поля, редкие посёлки и людей, приветливо махающих поезду, а казалось, будто приветствуют меня. Впервые увидел тогда бывшую столицу Казахстана – город Алма-Ату (в переводе Отец Яблок), где мы делали пересадку.

Брат работал машинистом паровоза на станции Сары-Шаган, курсировал постоянно в близлежащий, тогда засекреченный город Приозерск, расположенный на полуострове озера Балхаш. В этом городе жили все, кто обслуживал космодром Байконур.

В выходные дни брат меня брал с собой на зимнюю рыбалку. Я впервые рыбачил зимой и поймал своего первого балхашского окуня, который там без полос – белый.

На первой зимней рыбалке с братом Михаилом… Балхаш

Был я тогда и на первой в своей жизни охоте, которая разбудила, где-то дремлющее во мне незнакомое чувство – охотничью страсть, которая в последующие годы не давала мне спокойно жить.

Охотились по камышам, вдоль озера, на зайцев и лису, хоть и ничего не убили, но после охоты брат дал мне выстрелить из ружья.

Этот выстрел, как выстрел с крейсера Аврора, на всю жизнь остался в моей памяти. Впоследствии я стрелял много и успешно из различных видов оружия, как во время службы в Армии, так и во время многочисленных охот.

Через год, после окончания пятого класса, но уже с сестрой Людой, я вновь приехал в Сары-Шаган. Лето там очень было жаркое, степь высыхала настолько, что воздух над ней казался струящейся водой, создавая различные миражи.

Единственным спасением было озеро Балхаш, вода в котором прогревалась настолько, что казалась тёплой, как парное молоко. Почти каждый день, взяв с собой удочки, я бежал босиком, несмотря на раскалённую землю, на озеро.

Босиком бегал с детства, обувь не признавал, кожа на ступнях моих ног становилась твёрдой, как подошва и не чувствовала ничего. До трёхлетнего возраста бегал только голышом, как рассказывала мама, всякую одежду немедленно сбрасывал, такая закалка приносила пользу, болезни обходили меня стороной.

Помню случаи, когда выпадал первый снег, я выскакивал из дому и босиком пробегал до конца огорода, а огород был у нас где-то соток двадцать пять и обратно бежал в дом отогреваться

Рыбалка на Балхаше чередовалась с купанием. Моя кожа от постоянного пребывания на солнце становилась почти чёрной. Столько крупной рыбы я не ловил никогда.

На хлебные шарики ловился золотистый сазан, а на червя клевали многочисленные окуни, язи, серебристые лещи и маринка. Ловил со скалы у водокачки, где было глубже.

Я с восторгом наблюдал, как у камышей, высунув желтогубые рты, медленно кружили сазаны, собирая скопившуюся пыльцу. А, однажды, в небольшом заливчике, во время отлива, скопилось столько сазанов, что казалось сотни подводных лодок, рассекают воду своими перископами-плавниками.

Я бросился ловить их руками, но они так резко взмахивали своими пилами на хвостовых плавниках, что рассекали ими кожу на моих ногах. Так и не поймав ничего, я побежал домой за помощью.

На другой день я пришёл с братом, а рыбы там уже не было, но впечатление от этого, осталось у меня на всю жизнь. Рассказывают, что в наши дни, с появлением в озере судака, почти исчез окунь, и мало стало другой мелкой рыбы.

Запомнилась мне и поездка на мотоцикле с братом по бескрайней степи вдоль озера Балхаш. Ехали прямо по степи – дорог там нет. Встречались войлочные юрты и пасущиеся многочисленные верблюды.

В одном месте вспугнули стадо сайгаков, которые подняв облако пыли, стремительно исчезли за горизонтом. Михаил часто охотился на этих антилоп. Я до сих пор храню в своей коллекции, подаренные им лирообразные рога сайгака.

Позднее он ещё подарит мне своё двуствольное ружье (иж-54),с которым я охотился всегда и бережно храню до сих пор. 4 июня 2012 года – день смерти Табакова Михаила Александровича. Его с нами нет, а память осталась навсегда!

В школьные годы событий происходило много, но запоминались не все. Помню, как принимали меня в пионеры на Совете Дружины в начальных классах и как принимали в Комсомол весной 1961 года.

Это событие было радостным вдвойне, что совпало с праздником всего человечества – первым полётом советского космонавта Юрия Гагарина в Космос. Мы искренно радовались и гордились за нашу страну.

А какая активность проявилась в эти дни по сбору металлолома. Эта акция проводилась каждый год, но без особого энтузиазма среди комсомольцев, а в этот период было собрано столько металлолома, что он лежал горой на спортивной площадке.

Мечтой многих ребят стало в то время желание стать космонавтом, в том числе и меня. В последующем мне посчастливилось встретиться с двумя лётчиками космонавтами. Это с Валентиной Терешковой, посетившей нашу часть в Группе Советских Войск Германии. Она даже поцеловала мою дочь Ираиду, которая вручила ей букет цветов, сказав при этом: «Моя лапочка!»