Ольга Иженякова - Внуки районного прокурора

• Название: Внуки районного прокурора
• Автор: Ольга Иженякова
• Жанр: Русское современное

Под одной крышей живут представители нескольких поколений, а если точнее – цивилизаций. И у каждого свой житейский уклад, свои понимания нравственных начал и взгляды на жизнь. Старшие привычно пытаются влиять на младшее поколение, но на деле выходит по-другому. Внуки учат деда, расширяют кругозор бабушке и прабабушке и задают тон в отношениях родителей. Добрый, честный, тонкий роман о любви и семье.

---

Виталька вынул руку, вздохнул и произнес:

– Я офигиваю… просто в осадок выпал и все.

Бабуля, погруженная в себя, не замечая никого, продолжала:

– А когда мужа своего стретила… Да как стретила. Сосватали. Пошла к врачу, надо было медкомиссию пройти, она проверят меня и спрашиват, мужчины, мол, у тя были? И так будто в шутку интересуется. Сам всё видит, а интересно ему, подлёнышу, стало быть, что я скажу. Улыбается. Я отвечаю, я же комсомолка, как вы можете мне мещанские вопросы задавать? Она снова улыбается, говорит, понятно все, ну и выписыват мне рекомендацию в горячий цех, а там как раз новый начальник. Кобель кобелем. Все молоденькие девушки оттуда сбежали, остались только те, кому на пенсию вскорости и за себя не страшно. И меня к нему под начало отдали. Прихожу, он спрашиват, одно, другое, а сам на грудь смотрит, так цепко смотрит, глаз не отводит, впился, а может даже фантазию включил, мужики, они любят кино в голове крутить. Не то, что мы, бабы, сразу всю правду видим. Ну, я и рассказала о себе, как есть. Взял меня на работу, а на следующий день в аккурат комбинатская партячейка стала его аморальное поведение на заседании разбирать. Много конпромата на него набралось. В ранишние времена тем и жили, что следили друг за дружкой. А потом доносы писали, при кажной конторе имелось отделение, которое принимало их, но такой страх на всех напущало, что даже вслух об ём не говорили, просто намекали и всё.

Порешили соколика из коммунистов – ф-фить! А он, краснющий как вареный рак, встал, покаялся прилюдно, сказал, что обязательно исправится, дайте, мол, строк. Нонче Петров пост, а до Успенья, мол, самым праведным коммунистом стану. За два месяца всего, вот они большевистские строки. Приходит на следующий день на работу расфуфыренный с кульком сахара, пачкой масла, женскими чулками и зовет меня в подсобку, протягиват все это и говорит: выдь за меня, но не просто так обыденно, а златоустно сказыват про чувства, душу и всё такое. Я растерялась вся, не знаю, куда смотреть, а чулки-то дефицитные и где он их, шельмец, достал? Говорю, ладно, так уж и быть, пойду. Ну, он прям в подсобке меня и сгреб. Я для порядка сопротивлялась, хорошо, что у меня при себе половинка лезвия имелась, смогла незаметно сунуть, чтобы, значит, кровица, как положено, хлестала. А в обеденный перерыв мы пошли и расписались. Правда, комнату в обчщежитии нам дали не сразу, полгода мы в подсобке встречались. А как живот стал видён так сразу выделили комнатушку, как вчерась помню, целых шесть метров квадратных. Благодать! Полы местами были прогнитые, а так все ничего. Девчонки даже завидовали, говорили, такого мужика отхватила у-у-ух. А я про себя думаю, знали бы вы всю подноготную?

В это время домой пришел наш первоклассник Ромка со свежим синяком под глазом и Виталька поспешил уйти, бабушке сказал, что очень торопится, лекции надо учить, а то неровен час вызовут к доске и будет посмешищем. А то вообще могут до сессии не допустить. Это самое страшное для будущего врача.

– Иди, иди, учись – наказала задумчивая бабушка – наши завсегда хорошо учились. А ты чего-то, смурной такой – она переключила свое внимание на Ромку.

– А чего мне делать, если лохи из подготовительной группы постоянно дерутся?

– Ну, так ты им сдачи дай.

– Ага, я по-твоему что делаю? Стою и жду, что ли? Конечно, я тоже иногда им езжу по харям кулаками…

– Правильно, ты же мужик, должон уметь за себя постоять. Без этого жизни не может быть. Мужик – он же зачщитник! Воин! Сызмальства, причем.

– …я сразу троим к-ак, дам! А потом еще подпрыгну и одному в воздухе ногой р-раз и проеду.

– Да уж, вижу. Вон, фонарь новый – показала на лицо – как же ты с ним теперь ходить будешь? Ведь не узнать тебя, если б не одёжа.

– У меня сегодня вообще еще четыре новых на ногах, и ничего, молчу, что я маленький, что ли, чтобы жаловаться. Хочешь, посчитать?

Ромка задорно поднял брюки и они с бабушкой принялись считать новые синяки. Внезапно, бабуля, очевидно, вспомнив о том, что надо бы попрощаться, говорит ему:

– Все, Ромашка, ухожу я. Скоро, совсем скоро без меня будешь синяки считать. Один.

– Куда уходишь?

– Умираю.

– А это как?

– Вот. Возьму, глаза закрою и не встану. Никогда.

– А, знаю, это как Вадька, когда притворяется, что спит. Я тогда прихожу к нему и пальчиками глаза открываю, а он смеется и сразу перестает спать.

– Нет, дитятко милое, я умираю, это уж насовсем, ухожу в сырую землюшку… ой, глазоньки мои больше света не увидят, помоги мне, Господи.

– Баб, ты в Нижний Новгород уезжаешь?

– С чего ты взял, дитятко?

– А здесь земля вся сухая, дождь не падал давно. А в Нижнем Новгороде, вот, маринкина тетя говорила, земля всегда сырая, жирная, там даже арбузы родятся…

– Я умираю, внучек, пришел мой черед, вот Юлиньку за свечками послала, купит, ясонька, свечечек свежих восковых в церкви, и к завтрю, надо уж батюшку звать, исповедывать меня, причащать, чтобы все было по-християнски. Как положено. А уж страшно-то как! Нагрешила я.

– Баб, а Юля в школу пошла, а не за свечками…

– Как в школу? Неужто там нынче церковное продают? Ой! Что же это делается на свете белом? Что делается? Глянь, уж и свечки начали в школах продавать. Вон, старшой внук в прошлом году рассказывал, пивной киёск рядом со спортзалом поставили, а таперича уж и до свечек дошло. Совсем с ума выжили. Всё в один ряд ставят: и свечки, пиво. Ну и в кого дети пойдут опосля этого?

Ромка, подождал пока умирающая проговорится и выпалил:

– Баб, Юля не за свечками пошла в школу. В нашей школе они не продаются.

В это время из соседней комнаты раздался женский стон, после чего там спешно включили тихую ностальгическую музыку.

Ромка, опустив глаза вниз, продолжал:

– Юлька в школу пошла, потому что там Носки травку курили. Её туда специально вызвали.

– Каки носки? Ты чего, малец, мелешь?

– Петька с Пашкой.

– А на что им травка? Ой, каменный век, честное слово, да хто нынче махорку курит? Уж лучше бы у отца сигарет как приличные люди своровали, там хоть фильтр есть, он все же не такой вредный. Ну и мужики в нашем роду, сызмальства дымят как паровозы, ты-то хоть не куришь? А?

Ромка отрицательно покачал головой, сказав: «Я не курю пока ещё» и убежал в детскую. А бабуля все смеялась и смеялась, наивно полагая, что правнуки курили махорку. В ее понимании прочно жила одна курительная смесь под старинным названием и то, что может быть что-то другое, ей просто не приходило в голову. «Надо же махорку курили, и где ее нашли, вот, сорванцы-то, растут» – произнесла она вслух и попыталась задремать.

По правде говоря, времени у меня было не так много, поскольку на носу экзамены и нужно было садиться и писать шпаргалки. Усвоить весь материал, преподаваемый на филфаке, просто нет физической возможности, а тут еще надо родителям помогать – за младшими присматривать.

В школе я не была почти год, собственно, как окончила, так и больше не заходила. На родительские собрания обычно ходит мама или Мишка с Сашей, Виталика мы к воспитательному процессу не подпускаем, он взрослеет медленно. Как-то оставили его дома с Носками, чтобы он за ними присмотрел, Виталий дал им конфет с коньяком, включил боевик и ушел по скайпу с девушками общаться. А вообще Носки – у нас правильные детки, может быть, единственные из всех нас, как дома, так и в школе. По выходным в алтаре батюшкам помогают, раньше на клиросе пели, но потом у них стали голоса ломаться, архимандрит позвал их в другое место служить. Что-то в них есть такое, духовное, что ли? В общем, не от мира сего. У окрестных старушек они на хорошем счету, даже наши бабули дома и то величают их полными именами – Петр да Павел.

Когда я пришла в школу, Носки сидели с виноватым видом в учительской, а прямо перед ними на столе лежал целлофановый пакет с сушенной травой. Первая мысль у меня возникла про гербарий. Но присутствующая здесь завуч сказала, что это курительная смесь с наркотическим эффектом, каким именно, она не знает, а классная руководительница уже ушла, вернее, убежала, поскольку позвонили из роддома, где ее дочка рожает. Забрала я Носки и пошла с ними в церковь за свечками. По дороге мне братья виновато рассказывали, что они нашли пакет под школьной лестницей, и хотели выбросить, но кто-то из старшеклассников сказал, что цены найденному зелью нет, от одного затяга улетаешь в космос, ну они и решили попробовать. В школьном туалете их увидел вахтер и тут же, по их выражению «сдал». Пока я им поясняла, почему нельзя курить дурную травку, и никакого отношения она к космосу не имеет, мы дошли до церкви и купили свечки.

– Куда столько набираешь – спросила тетя Тоня – кажется, бабушкина подруга.

– Прабабка наша собралась умирать – ответила я.

– Болеет?

– Нет, разве что душой… хотя, кто знает. Мы привыкли к постоянным разговорам про смерть.

– Это всё дедова заслуга. Слыхала, слыхала я. Чего вытворяет? Правду люди говорят, седина в бороду – бес в ребро. Молиться за него надо, Юленька, молиться. Это же какой грех – супружеская неверность, упаси Господи.