Рафаил Смолкин - Книга жизни (сборник)

• Название: Книга жизни (сборник)
• Автор: Рафаил Смолкин
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016

Еще Рейхенбах заметил, что прошлое «хранится в нашей памяти как нечто такое, что однажды наполняло наш опыт в качестве непосредственного настоящего». Без понимания этого факта люди бредут в потемках по жизни, совершая одни и те же ошибки. А тут еще большинство людей лживы и завистливы. Мир в паутине тотальной лжи, зависти и коррупции, и никто не в состоянии из этого вырваться. И лгут больше всех правители-сильные мира сего. И негде человеку от всего этого спрятаться. И каждый бьется в паутине. И над всем этим кошмаром священнослужители, укравшие и присвоившие себе право говорить и действовать от имени бога. И в каждой стране сонмы виев, открывающих глаза народу на правильный путь.

Ничто не меняется. Культура с постоянной скоростью деградирует на радость толпе. И неоднократно испытывал бог сынов человеческих. И показал, как просил его Екклесиаст, какие они животные, и даже хуже животных.

Но не внемлет богу человечество. А только продолжает человек орудовать ножом. Не верьте словам человека, а только поступкам. Поступки, в отличие от слов, не врут.

---

Наступили новые времена: производство фактически умерло, его реанимацией занимались только рыбки в аквариумах; демократы по-прежнему ратовали за свободу слова в условиях нищеты для народа; коммунисты завлекали одуревший народ назад в свой вчерашний рай, обещая, что отныне при отсечении головы топором или массовых расстрелах не будет больно, а щекотно; монархисты ратовали за самодержавие и православие, а некая новая гвардия с новым названием пыталась снять пенки со всех этих дермофильских течений и строить новую Россию.

Со временем эта гвардия возобновила рейсы полетов стратегических бомбардировщиков, форсировала работы по новым видам вооружений, закладывала новые субмарины и т. д. Если говорить откровенно, то на Россию никто не собирался нападать, а, если бы и собирались, то удобнее времени, чем в перестроечные времена не найти – все, что только можно было, развалено и разворовано. Но, с другой стороны, эксплуатация старого понятия мифической внешней угрозы – нападения со стороны Запада как ничто консолидирует и дисциплинирует массы. И, если этой внешней угрозы нет, то ее надо выдумать.

Память новых правителей опять оказалась не в состоянии осмыслить, к чему это привело в недалеком прошлом. Опять возродился имперский ген, начали подготавливать условия для создания нового режима, близкого к тоталитарному. Если не непосредственно дураки, то глупое мышление опять стало брать верх, так как генетика сильнее наших желаний и стараний. Здесь я задумался. А может я не прав, и России полезнее пока иметь государственное устройство близкое к авторитарному? Но не в этом суть истины, не в этом…

Прежде, чем идти дальше, мне необходимо будет изложить мое понимание национальности и описать совершенно неизвестный до сего времени в науке важнейший процесс на Земле и, возможно, в мире – процесс брожения, и дермофилов, самоотверженно принимающих активное участие в этом процессе и изучающих этот процесс, не считаясь с неприятными для обычного человека запахами и методами. Это позволит читателю глубже понять дальнейшее повествование.

Осознание понятия национальности

Этому вопросу мне приходится посвятить отдельный раздел и описать события, относящиеся к разным периодам моей жизни.

Еще в раннем детстве я впервые познакомился с понятиями национальность и нация, наложившими свой отпечаток на всю мою жизнь.

Мы были эвакуированы вместе с заводом, на котором работал мой отец, в один из городов на Волге. На первых порах мы жили в бараке. Позднее мы разделили вновь полученную квартиру с главным электриком завода, весьма достойным человеком.

С первых дней проживания я постоянно слышал громкие и умные рассуждения нашего соседа по квартире о каких-то евреях, оккупировавших завод, на котором он работал. Особенностью евреев, как я понял, была полная их неспособность воевать и поэтому они окопались на заводе. Собственно воевать они умели, но кривым ружьем и из-под угла.

Сосед наш хоть и был русским, но тоже работал на заводе. Но окопавшимися на заводе были только евреи, в отличие от русских и других, которых было большинство. Этому нееврейскому большинству разрешалось героически, без всяких хитростей работать, и этот факт был, в отличие от случая с евреями, нормальным актом.

Расспросив подробнее о кривом ружье и, вооруженном этим ружьем еврее, более опытных ребят на улице (родители мои наотрез отказались обсуждать со мной эту тему), я узнал, что для того, чтобы воевать кривым ружьем, еврею необходимо спрятаться за углом, ну, например, за каким-нибудь зданием. Затем следовало выставить кривой ствол ружья за угол дома, а самому оставаться за зданием, оставаясь невидимым для противника. После этого еврей, оставаясь невидимым и неуязвимым для противника, может начинать открывать стрельбу из ружья.

К недостатку такого метода ведения боя следует отнести невысокую точность стрельбы, так как прицелиться в противника нельзя. Учитывая, что такое ружье, к сожалению, в настоящее время, несмотря на интенсивную работу евреев над его конструкцией, не создано, евреи предпочитают отправлять на фронт русских с прямым ружьем, а сами терпеливо предпочитают следить за техническим процессом, ожидая, когда такое ружье будет создано. Только за эту черту и нечестность, евреев уже можно называть жидами.

Но у евреев есть еще много и других очень плохих черт. Главной из этих плохих черт является то, что они являются евреями. Это слово, произнесенное вслух, вызывает раздражение у каждого нормального и непредвзятого к этому слову человека. Но по каким-то причинам евреев пока еще терпят, и этот момент тоже было неясен.

Я был весь вне себя от возмущения. В то время, как наш молодой русский сосед вкалывал на заводе, эти гадские евреи имели наглость отсиживаться на заводе, ожидая начала производства кривого ружья. Почему-то тогда я не обратил внимание на то, что сосед, будучи русским человеком, тоже вкалывает на заводе, а не рвется на фронт.

Позднее я понял, что русскому разрешается все: хочешь иди на фронт, хочешь вкалывай на заводе. Евреям – всем 100 % необходимо было быть только на фронте. Если это не соблюдалось, то возникало подозрение, что они хитрят. И не беда, что ты можешь быть слепым, больным или инвалидом. Иди на фронт.

А в случае, если бы они евреи, от мала до велика, все пошли на фронт, то возникло бы более глубокое подозрение, что они не хотят работать. Вам когда-нибудь задавали вопрос: для чего люди целуются? Ради развлечения или ради удовольствия? (независимо от варианта Вашего ответа, вам говорят: поцелуй меня в зад). Грубо? Но зато достаточно понятно. Позднее я понял, что в случае евреев, это тот же случай.

Ну а тогда я выбрал несколько другой путь. Надо ли говорить, что отныне всех ребят по играм, которые жульничали или нечестно поступали в других ситуациях, я называл жидами. Услышав однажды, случайно, мои умные рассуждения о евреях на улице, мама забрала меня домой и, усадивши на стул, начала допытываться об источнике моих столь глубоких познаний на эту тему.

Потом она сказала мне, что я уже достаточно взрослый и со мной можно говорить как с взрослым. Последнее для меня означало, как она мне пояснила, что я никому не передам содержание нашего разговора.

Но то, что меня потрясло на всю оставшуюся жизнь, была новость, что она, мой отец и я – евреи. Это то, что я сразу усвоил. То, что невежественные люди так плохо относятся к евреям, связано с их низкой культурой. Называют евреев жидами очень плохие люди.

– Евреи такие же люди, как и все и среди них есть как хорошие люди, так и плохие, – продолжала мама. Но я уже не слышал ее слов.

Мне предстояло переосмыслить жизнь. По неведомым мне причинам мы (наша семья) оказались отброшенными в самые низы общества. У нас как евреев оказалось много гнусных и плохих черт, которые мы не могли исправить, так как выйти из евреев было невозможно, и ты с рождения был приписан к гнусным людям (я еще не владел марксистско-сталинским понятиями: народность, нация и т. д.).

Но я сразу усвоил, что есть огромное преимущество быть русским или на худой конец чувашом. Этот последний простой народ быстро прошел обучение на устных народных курсах эвакуированных русских и украинцев, научился отличать евреев от других хороших людей и выражать им, часто довольно откровенно, все, что он думает о них, то есть попросту говоря жидится в их адрес.

Русские в разговорах между собой тоже не жаловали чувашей, вспоминая, как они в поликлинике, сидя в очереди к врачу и сбросив с себя верхние рубашки, лихо щелкали вшей, повышая таким простым физическим трудом уровень санитарии и гигиены. Но в случае смешанных компаний, в которых присутствовали русские, чуваши и евреи, возникновения споров на тему национальности, у чувашей были преимущества, вытекающие из их чувашского происхождения.

Я стал затрудняться с классификацией людей. Наш сосед жидился, многие взрослые и ребята на улице тоже не редко жидились, и все они, согласно классификации мамы, должны были быть отнесены к плохим людям. Что же получалось? Мы были сплошь окружены плохими или низко культурными людьми? Мои вопросы на тему о евреях вызывали испуг у родителей. Они просили меня не задавать вопросов по этой теме. Когда вырасту, сам пойму. И мне приходилось, в основном, самому искать ответы на мучившие меня вопросы.

Наиболее яркое воспоминание по этой теме сохранились у меня о времени, относящегося к делу врачей-убийц евреев в белых халатах. Многие из моих соучеников по классу брали себе фамилии врачей, проходящими фигурантами в этом деле.

Наиболее смешным выглядел мальчик, который носил в классе кличку Почта. Он был похож на Геббельса, и все до дела врачей его иногда звали – Геббельс. Он был маленький юркий брюнетик, и постоянно кричал, что он профессор Вовси и прыгал, строя гримасы. Эволюция из обезьяны в человека, за которую так ратовал Дарвин, ему мало что дала.