Александр Бабин - Тихушник

• Название: Тихушник
• Автор: Александр Бабин
• Жанр: Русское современное

Пропал журналист. Найден его автомобиль, стоящий напротив здания ФСБ. В багажнике обнаружена кровь. Сомнений не остается – он убит. Вскоре происходит еще одно убийство – застрелен кандидат в губернаторы. Расследованием занимается «Шестой отдел». Один из его сотрудников – Семенов Александр – подключается к раскрытию убийств. Его методы в розыске преступников никак не вписываются в образ сотрудника уголовного розыска. По этой причине коллеги наделяют его прозвищем «Тихушник».

---

Маргарита Ивановна мне сказала, что у сына и в помине не было «аляски» и норковой шапки. «Можете пройти и произвести обыск». Я понял, что опоздал, – так уверенно она говорила, что в квартире уже ничего не найти, даже того, что и к делу не принадлежит. Хотя имелось у меня фото (да и не одно), где он стоит в этой одежде. Местные фотографы нам всегда негласно предоставляли снимки жуликов, которые любят фотографироваться со своими освободившимися из тюрем коллегами по воровскому братству. Жулики так выражают свою дружбу. У «смотрящего» всегда найдётся в квартире что-нибудь из предметов или вещей, интересующих нас, оперов. Но больше всего любой опер мечтает заполучить записную книжку с номерами телефонов и адресами жуликов. Для опера записная книжка считается кладом – она всегда имеется у такого контингента, в ней есть воровские записи, без неё жулику не прожить. Но и её я, увы, не нашёл.

Впрочем, ещё оставалась его золотая фикса – всё-таки существенное доказательство для предъявления обвинения, – и есть уверенность довести уголовное дело до суда.

Приехав в спецприёмник, мы нашли для опознания статистов и понятых. Перед опознанием я ещё раз переговорил с потерпевшей, чтобы она держалась в процессе опознания уверенно: будет присутствовать ещё и его адвокат, но он не так страшен, как его малюют. У меня была стопроцентная уверенность – она его опознает. Но девушка, посмотрев на него ещё раз, не опознала. У неё отнялся язык. Желтов так устрашающе посмотрел на неё, что она его испугалась – и у него, к моему удивлению, не оказалось фиксы. Видимо, адвокат всё предусмотрел и посоветовал ему её снять. Такого поворота события я не ожидал – опыта не хватило. Выйдя из кабинета, уже опомнившись, потерпевшая сказала, что это тот самый парень, который её подколол, но она его боится; что ей стало известно, какой это страшный человек на самом деле. Про него ей рассказали подруги на работе, и он среди всех жуликов в нашем городе самый главный.

Не имея веских доказательств, по окончании отбытия срока задержания нам пришлось выпустить Желтова из спецприёмника. Позже оперативным путём я узнал – «аляску» и норковую шапку «уважаемая» мамаша «Хвоста» спрятала у себя на работе в заводском ящике для одежды, тем самым дав мне понять – мол, тебе, Александр Фёдорович, ещё учиться, учиться и ещё раз учиться. Не сказать, чтоб я обиделся – просто решил: сделаю так, что его же дружки его и накажут, – а для этого нужно моему «помощнику», приближённому «к его телу», дать задание. Но сделать этого я не успел.

В один из «солнечных» дней «Хвост», подойдя к своей квартире и не чувствуя опасности, позвонил в звонок. Почему у него не было ключей – непонятно. Дверь открыла сожительница, которая ему недавно родила сына. С верхнего этажа спускался, проходя мимо, молодой человек. Он навёл ружейный обрез на его голову и выстрелил. Череп у «смотрящего» оказался не такой крепкий, как думает молодёжь, мечтающая попасть в блатные, всю жизнь не работать и иметь много денег, – а обычный, как у всех. Череп открылся, и серое вещество – в научных кругах известное как «мозг» – вылетело из него, «окрасив» дверь и тем самым облегчив работу патологоанатому. Дверь стала напоминать картину художника-авангардиста. Приехав на место происшествия и видя этот «холст», я даже пожалел покойника – ему бы жить да жить, не будь он тем, в кого превратился. Радости в моей душе по поводу его смерти не было – как-то всё произошло быстро, не по-человечески. Вот так просто уйти из жизни, не «помучаться» – нехорошо, даже не попрощался со мной, не поговорил, не покаялся. Всё-таки в тюрьме ему было лучше, чем сейчас в аду. Вот это – наказание для человека, а тут – секунда, выстрел, и ты уже на небесах. Как-то незаслуженно получилась у него такая лёгкая смерть. Жулики такого ранга живут «красиво», правда, недолго. Я вспомнил свои слова, когда меня с ним знакомил Владимир Иванович, – о том, как в подъездах Господь бьёт «смотрящих» молотком по их бестолковой голове. Видимо, он сменил вид оружия на обрез. Мы убийцу так и «не нашли» – ведь он же невидим, он же был «Богом». Информация по убийству «Хвоста» – кто его отправил на небеса или в ад – у нас имелась. Был ли он «Богом», неизвестно, – но он сделал доброе дело, а всё доброе ненаказуемо, поэтому решение по его задержанию было отложено.

Глава 8

Работа – она и есть работа, и никуда ты от неё не денешься, но должен быть и отдых. Время на личную жизнь у опера ограничено, но всё же светлые проблески бывают. У одного моего коллеги по службе умер в деревне дедушка, и ему в наследство достался «Москвич—401» – не просто автомобиль, а ретро, образца 1948 года выпуска. Коллега предложил мне его купить. Имея уже достаточно «золотого запасу» в своём кошельке, я согласился. Машина стоила немалых денег – аж 600 рублей, три моих ежемесячных зарплаты.

Купив его, я решил построить себе гараж, ведь авто требует надлежащего ухода. Долго ждать в очереди на право наделения земельным участком под строительство не пришлось. Я уже являлся членом ВДОАМ (Всероссийское общество авто- и мотолюбителей), а автомобилей у жителей района было раз-два и обчёлся: один у меня, другой у моего знакомого по комсомолу – Олега Белых. Правда, у него имелось авто новее моего «Москвича» – «Жигули». Нам, как положено по закону, выделили места под строительства гаражей. Судьба снова нас связала – мы стали соседями по гаражному кооперативу. Олег уже занимал должность секретаря райкома партии, но остался таким же простым, открытым комсомольцем, и у нас завязалась мужская «гаражная дружба». Такая дружба —особенная: время, проведённое в гараже, при ремонте автомашины или подготовке снастей для рыбалки, не засчитывается в стаж в продолжительность жизни. Ну а если распить баночку пива – да ещё с сушёной рыбкой – на капоте авто, автоматически становишься другом на всю жизнь.

Однажды он задал мне несколько вопросов относительно моей работы.

– Александр, мне, как секретарю райкома партии, каждое утро приходится для ознакомления читать сводку происшествий по нашему району. Вижу, в сводках уже третий случай развратных действий в отношении ребятишек. У вас что, никакой информации по ним? Что так долго ищете преступника? И в соседнем районе тоже имеются четыре случая аналогичных преступлений…

– Олег, поверь, делаем всё возможное. Сам участвую в раскрытие преступления. Три из семи на моём участке произошли. В розыске задействованы все вокруг, от бабушек до дедушек. Во всех домах района участковые побывали, и мы с ними на пару. Побеседовали чуть не со всеми жильцами, фоторобот преступника показали. Патрульно-постовые службы, вневедомственная охрана тоже все в курсе. Ищем днём и ночью, результат пока нулевой.

– Неужели никаких зацепок? Хоть что-то у вас имеется?

– Пока нет – рутинная работа. Уже 60 с лишним человек проверили. Сам ведь знаешь: так запросто, открыто, не спросишь жулика – «ты совершил развратные действия?». Дело деликатное, потерпевшие все – несовершеннолетние, 9—12 лет, опознание с ними проводить сложно: насильника же никто из них в глаза не видел. Да и опознание преступника – это для них тоже психологическая травма, приходится работать осторожно. Есть у меня маленькая зацепка —последний случай на стадионе «Центральный». Потерпевший на долю секунды сумел взглянуть на преступника – значит, сможет его опознать. Это когда он с преступником в дырку в заборе пролазил. Жулик о гвоздь рукав своей куртки порвал, в этот момент мальчишка мельком и взглянул на него. Ведь жулик подходит со спины к своим жертвам и сразу им угрожает, чтобы не поднимали голову и не поворачивались назад – поэтому никто из потерпевших его в глаза и не видел. Ведёт их в укромные места и там совершает своё грязное дело. В наших фотоальбомах и картотеках его нет – то ли ещё не был в поле нашего зрения, то ли мы его проглядели. На неделе выберу время – съезжу в одну вспомогательную школу, побеседую с учителями. В основном люди, склонные к таким преступлениям, имеют психические отклонения, как и все геи – то есть «нетрадиционной ориентации» и разные им подобные – они ненормальные люди, так сказать, отбросы общества. Только некоторые «умные» люди в нашей стране считают, что они, как и мы, – нормальные. Не иначе, сами такие же.

– Таких уродов только сразу к стенке ставить. Они опасны для общества, – сказал Олег.

– А ставить кто должен – я? Так я – маленький человек, простой опер, и такие вопросы не решаю. Вы бы у себя в партии, на вашем съезде, подняли этот щепетильный вопрос и решили. А то лет через десять по всей нашей стране таких геев будет море, поди перелови всех. Не удивлюсь, что и депутатами кто-то из них станет – вот умора-то будет: российский депутат – и пидарас! Слово-то какое противное —вслух и то мерзко произносить. Что его, что «гей».