Александр Юдин - Гримасы свирепой обезьяны и лукавый джинн

• Название: Гримасы свирепой обезьяны и лукавый джинн
• Автор: Александр Юдин
• Жанр: Русское современное

«Гримасы свирепой обезьяны и лукавый джинн» – произведение остросоциальное. Поклонники романа найдут в нем присущие этому жанру любовь и верность, горечь разочарования в родном человеке, холод отчуждения супругов и новую страстную любовь. А для тех, кому «по силам» думать о будущем страны, «кто жил и мыслил», «кого сомнения тревожат», увидят в нем то, что, как иронично заметил поэт, «часто придает большую прелесть разговору»…

---

– Так что же ты! – укорил Семеныч. – Об этом и надо было писать.

– Ну да… Во-первых, меня не за тем посылали, а во-вторых, кто бы пропустил такой материал. Наш Самодержец? Черта с два: сказал бы, что не надо сеять панику. Тем более, что даже тогда, когда мы писали всего лишь о тех самых очередях за водой, ему в администрации указали, что осторожнее надо с такими материалами. Да к тому же… Пока у зареченских впередсмотрящих создается впечатление, что кто-то тут, на губернском уровне, а может, и повыше крышует, что ли, хозяев комбината, оберегает их от лишних затрат, связанных с улучшением водоснабжения. В общем, тут все очень не просто, проблем – выше крыши. Ну вот и… Учитывая настрой шефа, его возможную реакцию и разные обстоятельства, я закрутил и вашим, и нашим: напер на технологию, что от меня в первую очередь требовалось, описал проблемы, но аккуратно вмонтировал в текст предостережение одного экс-управленца мэрии, который пожелал остаться неизвестным. Он сказал, что комбинат, конечно, разбазаривает воду, но надо бы не только о его упущениях и нуждах беспокоиться. Если не принять по-быстрому кардинальных мер для улучшения водоснабжения города, то очереди к водовозам в скором времени покажутся легким недоразумением. А шеф, как всегда, оказался на высоте: мой фокус обнаружил и именно это все и вымарал – отсюда и фрагментарность, которую заметил ты.

– Нда-а… – дело ясное, что дело темное, – сочувственно покачал головой Семеныч. – Глянул на часы: – Ну ладно, будем жить. Время почти обеденное. Ничего гениального мы уже все равно создать не успеем. Может, в таком случае для разрядки, – подмигнул, – сгоняем партийку-другую?

– Сгоняем, – подмигнул Дмитрий.

Они быстро, механически сделали по нескольку начальных ходов. Ферзь Семеныча оказался под боем, и он задумался, чуть покусывая губы.

Вкатился Пыхтун.

– Режетесь? Ну-ну…

– Еще не режемся, но намерены, – ворчливо ответил Семеныч.

Пыхтун, громко сопя, с шумом подвинул стул, сел рядом, но тотчас поднялся, облокотился на спинку стула.

– И так уж сегодня насиделся, с раннего утра в номер гнал материал, потом летучка, – объяснил он.

– Бережешь свой геморрой? – рассеянно осведомился Семеныч.

– Нет, седалищные мозоли, – поправил Пыхтун.

– Побереги-и, побереги-и, – все так же рассеянно посоветовал Семеныч. – Пригодятся еще, жизнь долгая.

– Слышали новость? – спросил Пыхтун. – Команда губернатора затевает маленькую промышленную революцию. Заканчивает разработку долгосрочной программы повышения конкурентоспособности областной промышленности. Тут и техническое перевооружение, и улучшение качества продукции на основе инноваций, нанотехнологий. Все продумано, рационально.

– И деньги на все имеются? – усомнился Семеныч.

– Найдутся. К нам же и англичане, и американцы, итальянцы приезжали, со всеми ними заключены договора о сотрудничестве.

– Э-э, брат, это всего лишь флер, туман, сказки о намерениях. А дойдет ли до дела – вот в чем заковырка.

– Но это ведь и в их интересах тоже, иначе бы они…

– В их интересах здесь – делать деньги, прибыль, а не выращивать себе за здорово живешь конкурентов из местных предприятий. В нашей области, как тебе известно, в разных углах и закоулках понатолкано немало оборонных предприятий. Многие из них, как тебе тоже известно, влачат жалкое существование из-за потери интереса к ним со стороны родного ведомства. Которое очень хреново раскошеливается на оплату собственных заказов. Так вот, не будешь же ты утверждать, что наши дорогие индосранцы горят желанием создать из них конкурентов для своего военно-промышленного комплекса?

– Ну почему же только конкуренция? Может же быть сотрудничество.

– О боже! С какой печи ты свалился – такой темный и наивный?

– А ты откуда свалился, Владимир Семеныч? У тебя же, что бы ни предпринимала местная власть, – все лишь повод для скепсиса и критики. Хотя в ее действиях нетрудно различить зерна продуманности, рациональности.

– А-а, идите вы в… со своей рациональностью, отмахнулся, как от назойливой мухи, Семеныч. – Кто-то умный сказал: все наши экономические проблемы лежат в области нравственности. А с этим у нас после известного скачка из оплеванного социализма в прославленный капитализм большущие проблемы… Честность – вот что самое рациональное, без нее все ваши новые программы, системы – только фикция. Или филькина грамота – как угодно. Честность – категория экономическая. Я вон разговаривал недавно с управдомом. Есть, говорит, у него один сантехник – такой честный попался, ну просто белая ворона по нынешним временам. Так этот самый сантехник практически в единственном числе вез на себе весь груз забот по участку. И никто этого не замечал, пока он не заболел. Капитально. Надолго. А заболел – и сразу стало видно, что вез один: посыпались жалобы, начались аварийные отключения сетей. У него, честного, кпд в несколько раз выше, и остальных, вместе взятых, можно, получается, смело сокращать. Ну разве что на всякий случай кое-кого оставить.

– Ну, знаете ли, так можно освистать все новое, – раздраженно сказал Пыхтун.

– А я разве освистываю новое? – удивился Семныч.

– А разве нет? Ты же… ну с порога прямо, не глядя, зачеркиваешь значение важного для развития нашей экономики документа. Над которым, кстати, работали, надо полагать, наши лучшие головы. Так можно скатиться… ну черт знает к чему, к какому очередному застою.

– Погоди-ка, погоди, остынь. Давай сначала разберемся, почему ты так обожаешь этот самый документ: потому, что над ним авторитеты корпели, или потому, что он важен для развития нашей экономики?

– Какое это имеет значение? Важно то, что он несет в себе новый взгляд на привычное.

– Нет, милейший, важно не по-новому, а по-умному глядеть на привычное. Впрочем, и на новое тоже. А то у нас сплошь и рядом так: кто-то там, в столичных эмпиреях чихнул – все остальные слегли с гриппом – поддержали почин.

– Да ну тебя, Владимир Семеныч, – сказал Пыхтун. – Ты слишком любишь полемизировать. Вечно из мухи делаешь слона, а слона пытаешься затолкать в бутылку. Ты даже в инновациях и нанотехнологиях находишь какой-то подвох, какие-то теневые стороны.

– Нет, ребятки, я вовсе не против разных там новаций, я только противник связанных с ними необоснованных, вредных иллюзий. Ну вот, скажем… Мы сейчас вступаем в эпоху глобального конструктора «Лего», вдохновенно говорил в интервью «Известиям» министр образования и науки господин Фурсенко. Нанотехнологии, популярно разъясняет он, позволяют манипулировать частицами на уровне атомов и строить, как из кубиков, принципиально новый мир. Они перевернут мир, с их помощью, утверждает Фурсенко, мы переведем в цифру саму материю. Здорово! А между тем в ученом мире отношение к нанотехнологиям вовсе не столь однозначно положительное. Одни видят в них потенциальную причину будущей нестабильности в мире, другие – угрозу всему живому на планете. А потому не сродни ли в нашем случае безоглядная вера в нанотехнологии безвольной надежде на самоявленное чудо? На победу без особого организационного напряга – как по щучьему веленью, без нудной систематической работы каждый день над подъемом промышленности… Какое уж там «нано» да «инно» без элементарного суперсовременного станкостроения? А оно у нас давно уже не выдерживает никакой критики. Мечтатели… твою мать… Если возможностями нанотехнологий упертые последователи либерал-монетаризма будут манипулировать так же безответственно, как внедряли в конце прошлого века пресловутое новое мышление, проводили радикальные преобразования, то с этим чудом можно и вовсе вылететь в трубу, даже при наличии нашей нефтегазовой… Такая вот кочерыжка. Но это с одной стороны. А с другой…. Биотехнологи тоже в мире нанотехнологий уже колдуют. Пытаются Бога заменить – из перхоти могут живую тварь вырастить. Не совались бы в божье дело. А то вырастят по недомыслию где-нибудь в пробирке из разного нанодерьма методом непорочного зачатия супернового, неистребимого Гитлера – и спасайся кто может.

– Да не так уж все страшно, Семеныч, как ты живописуешь. Японцы вон уже вроде бы сумели какому-то пацану вместо вырванного зуба новый вырастить. Так что скоро, наверно, научатся и совсем безболезненно лечить – будем тогда к стоматологам без боязни в любое время обращаться.

– Может, и доживем до этого, но остается давно доказанный факт: сознание человеческое отстает от научно-технических, цивилизационных достижений. А потому, применительно к нашим нынешним реалиям, пока лучше, пожалуй, крестьянин с сохой, чем идиот на «Кировце», лучше порядочный мудрец с гусиным пером, чем хитромудрая свинья с диктофоном и ноутбуком. Вот какая кочерыжка, – не моргнув глазом вылепил Семеныч. – Кадры, кадры – это самое важное. Главное – кто и ради чего работает. Хотя и с помощью чего – тоже важно.